Магия Изендера

Зато я видел вокруг много кустарников и травы, а также немало животных, птиц и насекомых. Многие растения цвели и, вообще, Медовыми эти пески назвали потому, что здесь водится множество пчёл, а они, как это всем известно, собирают нектар и пыльцу. Пчёлы действительно жужжали повсюду, а ещё здесь летало множество бабочек, причём очень больших. Направление движения мне было известно, а потому Сократ бежал по песчаной равнине размашистой иноходью, но вскоре начались барханы. К точно таким же, только поменьше, морским волнам, мы оба привыкли и потому темпа не снизили, хотя стало жарче, но и здесь я повсюду видел жизнь.

Через трое суток мы добрались до собственно Адской Глотки и тут жара достигала днём сорока четырёх градусов, к чему мне было не привыкать. За всё время мы не встретили ни единой души и даже следов пребывания человека в этой части пустыни Миела Сабло. Барханы кончились и началась каменисто-глинистая пустыня с множеством трещин и нор. Здесь тоже росли растения, но самое главное, скорпионов тут действительно было великое множество. Они были большими, больше моей ладони, тёмно-синими и очень красивыми. Эти шестиногие бестии носились по ярко-рыжей почве Адской Глотки с большой скоростью и ловко ловили насекомых. Вот тут-то мне и пригодились кисловато-сладкие на вкус, питательные творожные опарыши.

Стоило мне только забросить комок опарышей далеко в сторону, как туда устремлялись чуть ли не все скорпионы. Так я и скакал вперёд, повесив перед собой два мешка с опарышами и время от времени, словно отстреливал тепловые ловушки. Дорогу я тем самым расчищал себе просто идеально и судя по всему отвлекающих приманок мне должно было хватить до конца пути, то есть до Раскалённого Компаса. За ним мне нужно будет перебраться через каньон и дальше скакать уже просто по выжженной солнцем глинистой и совершенно безжизненной равнине к морю. Большая часть скорпионов осталась на месте, но довольно много этих насекомых упорно следовали за мной, чему я очень удивился и это были самые большие и яркие особи.

Когда мы останавливались на ночлег или чтобы просто сделать небольшой привал, они окружали нас и, высоко вскидывая клешни, клянчили опарышей, но не брезговали любой другой едой. В общем опарышей я давал им только на десерт. Эти скорпионы достигали в длину сорока сантиметров и отличались просто редкостным дружелюбием и, что самое удивительное, понятливостью. Пока я, достав из магической сумы большой стол, резал на кубики копчёное мясо, они терпеливо ждали, а когда, наполнив доверху большой медный таз, ставил его на землю, выстраивались в длинную очередь, подбегали и каждый брал по кубику. На четвёртый день скорпионов уже почти не было, зато за нами следовала целая армия из примерно трёх тысяч этих совершенно фантастических насекомых.

Особенно меня умилил один случай. Сопровождающие нас к Раскалённому Компасу скорпионы были "говорящими", то есть издавали громкие, щёлкающие звуки и это не было следствием клацанья их клешней. Когда на шестой день пути, а я снизил скорость, так как моя армия скорпионов за мной не поспевала, Сократ бежал всё же быстрее этих стремительных синих созданий, позади меня послышалось громкое щёлканье тысяч кастаньет, причём явно молящее и я резко остановил коня и спешился. Сокки в таких случаях стоял почти не шевелясь, чтобы случайно не наступить на скорпиона. Те же приблизились и расступились. Вскоре я увидел, что ко мне из последних сил ковыляет самочка скорпиона. Они были стройнее и элегантнее самцов. Похоже, что она повредила две или три лапки. Бедняжка выглядела очень измученной и жалобно попискивала на ходу.

Да, так оно и было. Бросившись вперёд, я на ходу выхватил медицинский бостон и, подбежав поближе, сел на раскалённый солнцем камень и взял самочку на руки. Лечить скорпиона было ничуть не сложнее, чем Сокки или самого себя. Вскоре все три сломанные лапки у самочки были, как новенькие, но я не спустил её с рук, а встал и пошел к коню, перед которым поставил поилку. Самочка тут же забралась мне на плечо и обвила хвостом шею. Остальные скорпионы подняли вверх клещи и одобрительно защёлкали. Взобравшись на Сократа, я спустил самочку с плеча, посадил на небольшую подушку и поехал дальше. Она вела себя спокойно и весело что-то мне говорила на своём щёлкающем языке. Присмотревшись к её жалу, а оно было слегка прозрачным, глядя сквозь него на солнце, я увидел, что в нём мало того, что зреет пурпурная фасолинка, так оно ещё и устроено так, чтобы отдать её в добрые, как я надеялся, руки.

Когда до Раскалённого Компаса осталось километра полтора, я его уже прекрасно видел, меня осенило: — "А ведь вы, мои синие друзья, не случайно увязались за мной. Вы, судя по всему, хотите отправиться на Землю, где вас будут любить и не станут убивать". Подумав так, я остановился, подождал, когда скорпионы, а они утром позавтракали, приблизятся и громко крикнул:

— Стойте, ребята! Дальше я поеду один и со мной будет только Милашка. — так я назвал самочку — Мне нужно предупредить друзей, чтобы они подготовились к вашему прибытию.

Скорпионы тут же зааплодировали мне. Их клешни стучали с сухим, громким треском друг о друга. Улыбнувшись и помахав рукой своей армии, я поскакал к Раскалённому Компасу. Это была выбеленная солнцем гранитная скала, похожая на постамент Медного Всадника в Питере, только более строгой формы и её часть, обращённая к морю, представляла из себя вертикальную стену трапециевидной формы, а на её "спине" был искусно высечен скорпион. Когда я подъехал к передней стене, то ахнул, так как увидел на ней точно такие магические петроглифы, как и на скале в Урсо Арбаро. Сидя на коне, я открыл ноутбук, вывел на экран фотоснимок с "домашней" пиктограммой, пристально уставился на неё и сказал:

— Ребята, я нахожусь возле Раскалённого Компаса. Пуррас, старина, если ты там, то мы сможем поговорить. Если нет, то я даю час чтобы тебя разыскали и доставили на базу. Отбой.

Чтобы заняться хоть чем-нибудь, я разбил неподалёку от скалы бивуак. Времени до вечера было ещё семь с половиной часов и учитывая то, с какой скоростью бегают скорпионы, все они войдут в каменный портал перемещения очень быстро. Главное, чтобы их хорошо приняли на Земле. Час прошел быстро и я, заведя Сокки под навес, подошел к стене и снова включил ноутбук, чтобы сказать, что я готов установить с друзьями на Земле двухсторонний контакт. После этого я стал пристально вглядываться в пиктограмму и минуты через две она засверкала, после чего превратилась в экран, на котором я увидел помимо всех тех людей, кто меня провожал на Изендер, ещё двух смеющихся типов — Хрюню и Пурраса. Тот крикнул мне:

— Алекс, мы тебя прекрасно видим, позови Сокки!

Его немедленно перебил генерал Николаев:

— Пуррас, нам куда интереснее поговорить с нашим человеком в Изендере, чем с его бесстрашным конём. Лёшенька, дорогой, здравствуй! Парень, ты не представляешь себе, как мы рады тебя видеть и сказать тебе большое человеческое спасибо. Ты не представляешь себе, как много дала Земле магия. Лёша, мир стремительно меняется и хотя китайцы и объединившиеся с ними иранцы всё ещё о чём-то мечтают, магия уже делает на Земле своё дело. Бардака, конечно, хватает, проблем тоже масса, но мы с ними боремся…

Адмирал Эрвин Доусон резко перебил его:

— Фед, это пустая болтовня. Алекс не хуже тебя понимает, что мы все в огромном долгу перед ним. Алекс, дружище, мы не можем послать на Изендер наш объединённый спецназ. Мистер Пуррас говорит, что время для этого ещё не наступило, но мы можем передать тебе пятнадцать тысяч новых боевых перчаток. Они гораздо мощнее твоих. Мы также отправим тебе специальные пояса с портупеями, которые способны создавать магическое защитное поле. Это наш вклад в общую победу над врагом, а теперь, парень, за работу.

— Стойте, Эрвин, — крикнул я, — у меня есть для вас роскошный подарок, — повернувшись, я позвал свою подружку, — Милашка, ко мне, я хочу показать тебя своим друзьям. Сначала вы примете его и тогда у вас появится ещё один козырь на переговорах с китайцами и иранцами. Учтите, когда скорпионы вырастут и вырастят гранулы магического пурпура, они отдадут их сами. Моих синих друзей нужно поселить в пустынях и я так думаю, что из них получатся отличные верховые насекомые, вот только я почему-то подозреваю, что они разумные существа, но вы с ними договоритесь. — Милашка, взобравшаяся ко мне на руки, радостно защёлкала и принялась аплодировать мне — Вот видите, похоже на то, что я не ошибся. Так оно и есть.