Атланты

— Следуй за мной.

Доримас лежал на своей кровати черного дерева. Ему сменили повязку и укрыли плечи темно-синим плащом, какие носят принцы Атлантиды. Капитан упал перед ним ниц, протянув руки вперед.

— Великий принц, умоляю простить меня. Но твой одинокий корабль, почти пустынный… вместо эскадры, которую мы ожидали увидеть…

— Я тебя ни в чем не упрекаю…

— Ты ранен, великий принц!

— Да, мы дали жестокое сражение… Гальдар, налей ему кубок.

Капитан хмуро разглядывал двух каторжников, старого и молодого, стоявших у изголовья принца. Он сгорал желанием обыскать трюм и нижнюю палубу, но тяжелый взгляд Доримаса удерживал его.

— Позволь твоему усердному слуге, — проговорил он, как бы прощаясь, — поздравить тебя с этой победой… несомненно, блестящей…

— Блестящей, но слишком дорогой. Довольно, капитан. Оставь нас.

Цепь перед тараном опустилась, нырнув в пучину, словно огромная змея с коричневой чешуей. Галера вышла наконец на свежий воздух и двинулась вдоль канала.

Это был глубокий и широкий путь, окруженный складами, увеселительными заведениями, тавернами, величественными дворцами и тысячами домов с самыми разными фасадами, чаще всего раскрашенными в черно-белую шахматную клетку, иногда разделенную красно-охряной полосой. Повсюду бросались в глаза разноцветные пятна вывесок. Жужжащая, спешащая, почти лихорадочно суетливая толпа двигалась между палатками торговцев, тюками тканей, грудами дорогого дереза, горами руды, экзотическими растениями в небольших ящичках, пирамидами из фруктов и рядами амфор. Этот людской улей был разнообразен и многоцветен: продавцы в пурпурных или фиолетовых одеждах, в соответствии с мерой своей скупости, тщеславия и степени удачливости, моряки в коричневой форме, с босыми ногами и с прическами, похожими на фригийские колпаки, туземцы с Большого Материка с перьями в волосах, ливийцы с севера с пепельно-серыми лицами, в полосатых покрывалах, пеласги в коротких туниках, кельты в длинных плащах и шлемах, украшенных рогами, вереницы невольников всех цветов и национальностей, сгибающихся под тяжестью товаров, в набедренных повязках, со спинами, исполосованными плетками. Корабли выстраивались в несколько рядов один к другому, вскидывали к светящимся небесам свои путающиеся мачты, длинные косые реи, сплетение снастей и кривляющиеся, добродушные или смешные фигуры со своих форштевней. На носах одних судов был нарисован широко раскрытый глаз, к другим прикреплены глиняные кувшины с маслом, помогавшие, как считалось, усмирять ярость волн во время бури. В основном это были высокие и пузатые суда — торговый флот, но иногда мелькали и острые, как у галер, силуэты быстроходных и прогулочных кораблей. Лодки и шлюпки пересекали канал в обоих направлениях, медленно переваливались с борта на борт Две триеры императорской флотилии с черными корпусами, с бортиками, отделанными оришальком, стояли, готовые выступить в любое мгновение. Как только галера принца была замечена наблюдателями, тройные ряды их весел опустились в зеленую воду, команды выстроились на палубах и на вершинах длинных рей развернулись их пышные флаги. Искалеченный корабль медленно проплыл между ними. Звук труб в какой-то момент перекрыл крик, смех, звяканье механизмов, тысячи голосов, пение матросов и терзающее слух мычание нескончаемой вереницы рабов. Бесчисленные суденышки вздернули свои флаги вслед за императорскими триерами. Команды, высыпав тут и там на палубы, встречали принца. На один миг все работы были прерваны. Толпа сгрудилась на набережных. Тысячи глаз рассматривали пробоины, сотни рук указывали на обезглавленную фигуру на носу. Принц так и не появился, и это удивляло всех.

Галера достигла первой, самой широкой стены этого странного города. Вся эта стена была обшита листами меди, отлитыми и заделанными столь искусно, что невозможно было обнаружить ни малейшей щели между ними. Укрепляющие стену башни, треугольные зубцы, венчающие ее, отражая солнечные лучи, оставляли впечатление какой-то наивной мощи и пренебрежительной изысканности. Как же сказочно должны быть богаты атланты, спрашивали себя те, кто впервые видел это великолепие, если они покрывают стены таким дорогим металлом? Канал постепенно сужался, оставляя проход только для одного корабля. Гигантская арка соединяла две башни, охраняемые баллистами и усеянные воинами в шлемах, вооруженными копьями. Еще одна железная решетка раздвинула свои створки перед погнутым тараном галеры. За стеной открылось широкое кольцеобразное пространство, ограниченное следующим каналом, тоже заполненным кораблями, но более массивными и роскошными, с позолоченными балюстрадами, носовыми фигурами и драпировками. Здесь разгружали дорогие товары: слоновую кость, жемчуг, золото, драгоценные камни, привезенные с Востока, — все то, чем было предпочтительно не искушать вожделение плебеев. Здесь сходили на берег те, кто пользовался особым почетом. Здесь, в своих роскошных дворцах с удивительными арками, крышами с позолоченными гребнями, изумительными террасами, засаженными пальмами и апельсиновыми деревьями, жили крупные судовладельцы. Бесчисленные лавочки и скромные дома располагались уступами, словно ступени в цирке или соты в улье, неустанно возводимые искусным терпением пчел. Эти аркады, окна с уже опущенными шторами, это чудесное переплетение фронтонов, украшенных резными фигурками, эти колоннады, поручни, поддерживаемые прозрачными шарами, красные или черные обелиски — все отражалось в зеленом зеркале спокойной воды, усеянной апельсиновыми и лимонными корками. Через канал были перекинуты два моста, и по ним сновали туда-сюда носильщики портшезов, коляски, закрытые двуколки, а вдоль перил толпились вечные зеваки.

Было почти невозможно хоть ненадолго задержать взгляд на второй, внутренней, стене, окованной листами олова. Она была выше первой, со множеством башен и гораздо лучше вооружена метательными машинами и утыкана лучниками в прорезях бойниц. То ли покрытие ее время от времени подновлялось или наклепывалось поверх прежнего, то ли инженеры знали забытые ныне секреты, но олово не тускнело на воздухе и нестерпимо слепило глаза. Эта стена была похожа на огромный золотой браслет, затейливую причуду какого-то безумного бога. Арка, ведущая в нее, была закрыта не одной, а двумя решетками, утыканными острыми косыми шипами. Приезжие недоумевали, вопрошая себя, чье волшебство заставляло эти башни «пожирать собственную тень», какой бы ни был час дня, и чьи чары воздействовали на камни так, что они рождали это непереносимое свечение. На острове, окруженном этой стеной, высились огромные здания казарм императорской гвардии, школ, учреждений, храмов и пирамид. Вокруг набережных располагались стадионы, обсаженные пальмами и украшенные скульптурами, и ипподром, где упражнялись в своем умении возницы многочисленных колесниц. На плацу маршировал батальон; каре из пик опускалось, поднималось и наклонялось вперед с механической точностью.

Военные корабли скользили по кольцу канала, более широкого, чем предыдущие; в центре его возвышалось странного вида каменистое и массивное плато темно-серого базальта с прожилками порфира цвета запекшейся крови, похожими на вздутые вены. Длинная стена, венчавшая его, была отделана оришальком с красноватым медно-золотым отблеском. За ней высились храмы и теснились дворцы столь многочисленные и богато украшенные, что нельзя было наверное сказать, сказка это или действительность, хотя и совершенно необычная. Портики, колонны, арки, шахматная клетка цветных камней, статуи, острия пирамид были обрамлены зелеными локонами удивительных деревьев. И посреди этого буйного великолепия выделялся один из храмов, превосходящий прочие строения своими величавыми формами и затмевающий их пышностью своего убранства. Трезубец Посейдона горел огнем на вершине его крыши, сверкающие гребни которой тоже были покрыты золотом.

Этот центральный остров был сердцем Атлантиды, ее легендарной колыбелью. Поэты в своих стихах, жрецы в своих песнопениях во время Великого солнцестояния и Великого равноденствия прославляли этот священный источник. Здесь жили когда-то их прародители, Эвенор и Левкипп, подарившие миру всего одну дочь — Клито. Когда она подросла и сделалась цветущей девушкой, ее увидел морской бог Посейдон. Пленившись красотой Клито, он добился ее любви и поселился на этом райском острове, где, по его мановению, забили источники горячей воды и фонтаны воды холодной. От бога морей и земной женщины произошла эта раса, эти полубоги, населившие землю, названную именем старшего из них, Атласа. Их благодарные потомки не переставали украшать эти священные места, соперничая между собой в изобретательности и щедрости, эти неповторимые, сказочные красоты были созданы их стараниями. Камень для строительства Посейдониса добывали, высекая глыбы из плато. Остававшиеся пещеры невероятных размеров были превращены потом в арсеналы и сухие доки для ремонта судов — первые военные базы древнейшей эпохи!