Страница 4 из 83
— Гм, давайте не будем торопиться, — пробормотал Смедли, затравленно обшаривая глазами комнату в поисках какой-нибудь детской книжки, желательно очень большой, толстой и тяжелой, чтобы при необходимости послужить дубинкой. — Как насчет э-э-э… кошмарных ужасов волшебного грима? То есть, я имею в виду, старых добрых сказок братьев Гримм?
— Нет! Я хочу настоящую, непридуманную историю про кота! — заверещала Нейтрина, и братья дружно ее поддержали. Нейтрина просто обожала вездесущее кошачье племя, чему служила доказательством масса экспериментов, проведенных малюткой с соседскими котами (в частности, ее исследования убедительно опровергли ложную, но широко распространенную концепцию о том, что кошки якобы имеют девять жизней).
— Про кота? — переспросил на всякий случай Смедли Фейвершем.
— Вы уверены? Что ж, действительно, как-то раз мне пришлось повстречаться с одним котом в любопытной ситуации, которая теперь, если подумать, сильно напоминает мне сегодняшнюю. О это мерзкое, невыносимое, подлое, прожорливое маленькое чудовище!.. Кхм-кхм. Гм, да. На чем я остановился?.. Так вот, несколько столетий назад, когда я конструировал четырехмерный гармонический осциллятор, у меня возникли кое-какие небольшие затруднения. И кстати, знаете ли вы, дети, что такое четырехмерный гармонический осциллятор?[7]
Клептон молча сунул руку под кровать и извлек оттуда новенький четырехмерный гармонический осциллятор, все еще снабженный фирменной наклейкой производителя и отрывным ярлычком супермаркета с продажной ценой. При виде этакого сюрприза Смедли невольно присвистнул от изумления.
— Скажи-ка мне, сынок, где ты взял эту штучку?
— Нашел, — кратко проинформировал его Лептон, убирая вещественную улику под подушку.
— Да уж, вот они каковы, нынешние детки, — патетически произнес Смедли Фейвершем. — Теперь у вас есть все, что угодно, даже готовые четырехмерные гармонические осцилляторы. В былые времена, если мальчик хотел такой осциллятор, то должен был собрать его собственноручно. И когда я сам был в вашем возрасте, дети, то не имел даже пары завалящих тессерактов, чтобы…
— А когда ты расскажешь про кота, дядя Смедли? — спросила крошка Нейтрина.
— Ах, про кота? Да-да, разумеется. Как я уже говорил, у меня возникли проблемы с четырехмерным гармоническим осциллятором, а когда тебе срочно требуется квантовый механик, его никогда нет поблизости… Вот почему я решил совершить путешествие назад во времени до Цюриха 1926 года…
— Дядя, а почему все кругом так помутнело и расплывается? — перебил Лептон, и это был вполне разумный вопрос, поскольку вся Вселенная внезапно мелко задрожала и пошла волнами, утратив четкие очертания.
— И откуда взялась эта ненормальная музыка, дядя? — добавил Клептон. Этот вопрос был также вполне уместным, ибо странная электронная фуга зазвучала отовсюду, не имея никаких определенных источников.
— Мы имеем дело с так называемым эффектом ретроспективы, или обратной петли, — объяснил Смедли малюткам. — Общая расплывчатость обстановки и фоновая музыка, которые вас удивили, суть не что иное, как специфические ключи или, можно сказать, индикаторы, указывающие на начало ретроспективной последовательности… Итак, как уже говорилось, я отправился назад во времени и прибыл в Цюрих 1926-го, чтобы разыскать единственную личность на данной хронолинии, которая могла бы мне помочь с четырехмерным гармоническим осциллятором…
«По-моему, это Швейцария, — сказал себе Смедли Фейвершем, выглядывая из стандартной червоточины обратной петли и озираясь по сторонам. — Обычно я не совершаю ошибок, так как давно заметил, что большинство регионов пространства-времени удивительным образом напоминают типичный сорт сыра, производимый в тех же местах.
Пространственно-временной континуум Швейцарии, например, как и прославленный швейцарский сыр, весь в крупных дырках. Французский регион пространства-времени выглядит погуще и волокнистее, и еще он с душком, ну прямо как Рокфор. Голландия просто точь-в-точь Гауда или Эдам, так как закапсулирована в сферическом пространственном вихре, и верхний слой этого вихря явственно красный. В Англии пространственно-временной континуум твердый и желтый, словно Чеддер, а в Соединенных Штатах разделен на отдельные ломтики, и каждый из них аккуратно упакован.
Единственное исключение составляет Италия, где региональный континуум пространства-времени устроен по принципу спагетти, а роль подливки исполняет гравитация… Да, но все-таки где и когда я конкретно нахожусь?»
Смедли выпрыгнул из устья червоточины. Теперь он стоял в дурно меблированной гостиной какой-то неизвестной квартиры: на всех ее горизонтальных поверхностях валялись груды журналов и рукописей, а вертикальные были наполовину прикрыты неряшливыми стопками книг.
— Wer коттt? — раздался голос из соседней комнаты с австрийским акцентом (акцент принадлежал, конечно, голосу, а не комнате). Смедли Фейвершем понял без всякого затруднения: это означает «Кто там?»
Внимательный читатель наверняка уже замечал, что все литературные путешественники по времени обладают интересной квазимагической способностью с необыкновенной легкостью понимать языки любых столетий, которые им вздумается навестить. Смедли Фейвершем, однако, будучи не придуманным, а живым хрононавтом из плоти, крови и костей, не был одарен столь удобным преимуществом. И все же ему не приходилось бороться с лингвистическими барьерами, поскольку все обратные последовательности Смедли всегда были снабжены субтитрами.
— Кто там? — повторил вопрошающий, и в гостиную вошел ученого обличья мужчина: на носу его криво сидели очки в стальной оправе, а одет он был в мешковатый, сильно поношенный костюм. Высота мужчины составляла 5 футов и 6 дюймов в пространстве, а длина — 39 лет во времени. Вид у него был не слишком здоровый и даже изнуренный. (Бросив ретроспективный взгляд в недавнее прошлое, Смедли обнаружил на его жизненной линии семимесячный туберкулез.)
Появившись как раз в тот момент, когда Смедли запирал червоточину на застежку-молнию, мужчина едва не поперхнулся воздухом, поспешно снял очки и принялся старательно полировать мутные линзы о засаленный рукав.
— Guten Abend! — поздоровался Смедли Фейвершем, привычно скосив один глаз на субтитры, что обеспечивало возможность вести двустороннюю беседу. — Имею ли я честь обратиться к глубокоуважаемому профессору Шрёдингеру? И не сегодня ли, случайно, имеет место и время быть 11 июля 1926 года? И правда ли то, что вы недавно передали серию статей касательно волновой механики и квантовой теории для публикации в «A
— Имеете. Не случайно. Да, передал, — ответил Шрёдингер, поднимая с замусоренного пола ближайший к нему саквояж. Раскрыв саквояж, он сунул внутрь какую-то одежду, потертую и помятую, и присовокупил к ней потасканную зубную щетку. — Если вы коммивояжер, у меня для вас нет времени! Сейчас я уезжаю в Штуттгарт, а затем проведу несколько дней в Берлине, в доме моего доброго друга Макса Планка[9] и его жены.
— Как, вы намереваетесь пожить у Планков?.. — сказал оторопевший Смедли Фейвершем, но Шрёдингер уже не обращал на него внимания. Он продолжал суетиться, выуживая из квартирного хлама галоши, блокноты, поломанный зонтик, носовые платки (и так далее) и втискивая эти счастливые находки в разверстый и на глазах распухающий саквояж.
— Выслушайте меня, профессор, пожалуйста! — воззвал Смедли Фейвершем. — Если уж речь действительно зашла о времени, то пока тут mein Herr… то есть я хотел сказать, mein Herr, пока вы еще здесь… то есть я имею в виду, что покуда я здесь, mein Herr, и мы оба тут… Словом, у меня найдется куча времени для нас обоих!
Всего минуту назад я вышел из дыры, парящей в воздухе, мы сами ее видели. Разве это не доказывает со всей очевидностью, что я явился сюда с одной из грядущих хронолиний? Вы видите перед собой бесценный кладезь знаний, но чем же вы заняты? Упаковкой portmanteau! А я-то полагал, что такой великий ученый, как вы, мигом оставит все дела, лишь бы со мной побеседовать…
7
Любая система, совершающая механические, электромагнитные или иного рода колебания. По характеру колебании осциллятор может быть гармоническим либо негармоническим, а по степеням свободы — одномерными или многомерным.
8
Эрвин Шрёдингер — известный физик-теоретик родом из Австрии, один из основоположников квантовой механики В 1926 г. опубликовал серию статей по т. н. волновой механике, в том числе основное уравнение нерелятивистской квантовой механики Это и есть знаменитое уравнение Шрёдингера, которое позволяет определить возможные состояния микрочастицы (или системы частиц), а также изменение ее состояний во времени.
9
Макс Планк — знаменитый немецкий физик-теоретик, один из основоположников квантовой теории. В 1900 г. ввел в физический обиход т. н. квант действия, более известный как постоянная Планка. Исходя из идеи квантов, вывел закон излучения, назвав его собственным именем.