Страница 55 из 75
— Да, мы их сами делаем. Хотите взбитые сливки?
— Да, — кивнул я. — И принесите нам две колы.
— Пожалуйста, — добавил Алан.
Когда официантка ушла выполнять наш заказ, в кафе вошли две пары, впустив струю холодного воздуха. Мужчины выглядели постарше Алана, им было лет под тридцать; их девушки были моложе, не больше восемнадцати или девятнадцати. Алан сидел спиной к двери и сразу их не увидел. Мужчины были хорошо одеты — темные шерстяные пальто, шарфы и кожаные перчатки. Они не надели шапок, и уши их стали ярко-красными. Девушки были в ярких, неоновой расцветки лыжных куртках на меху с капюшонами, отделанными мехом, в толстых шерстяных рукавицах и высоких, закрывающих голень ботинках с оторочкой из овечьей шерсти. Под низко надвинутыми капюшонами я не мог рассмотреть их лица. Они вошли очень шумно, смеясь и болтая. Похоже, что они неплохо повеселились и выпили не одну рюмку. Одна из девушек цеплялась за мужчину, с которым пришла, и прижималась губами к его шее. Они прошли мимо нас, обдав холодным воздухом, и остановились прямо возле нашей кабинки, у моего плеча, не глядя на нас и никак не показывая, что знают о нашем присутствии. Одна из девушек положила руку в рукавичке мне на плечо, чтобы удержаться на ногах. Они сняли верхнюю одежду. Теперь Алан их видел. Мужчины были в деловых костюмах, девушки — в вечерних платьях, провокационно обнажавших тела (шеи, плечи, руки, ноги), что выглядело довольно нелепо, учитывая погоду. Девушки оказались хорошенькими. Обе немедленно взбили волосы. Они сели в кабинке рядом с нашей, за моей спиной.
Я пожалел, что они пришли. Их присутствие усложняло или вообще делало невозможным мой разговор с Аланом.
— Алан, — позвал я.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты меня выслушал.
Он улыбался.
— Они мне нравятся.
Он сказал это негромко. Во всяком случае, те люди не обратили на нас внимания.
— Потому что они красивые, — сказал я.
— Они красивые.
— И глупые.
— Почему? — спросил он.
— То, как они себя ведут, — пояснил я. — Очень глупо.
Он озадаченно взглянул на меня. Почесал голову. Я сам не был уверен в том, что имею право говорить ему это, и не вполне понимал, что я хочу сказать.
— Им следует вести себя разумнее.
— Разумнее? — спросил он.
— Да.
— Они — молодые девушки, — сказал он. Он хотел описать их, а не оправдать.
— Верно.
— Им холодно?
— Могу спорить, что да.
— Могу спорить, что да, — повторил он. — Их руки.
— Алан. Послушаешь, что я скажу?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты знал: я передумал.
— Передумал?
— Я ошибся, — сказал я. — Это плохая идея.
— Плохая идея быть здесь?
— Нет. Не быть здесь. Здесь хорошо. Я рад побыть здесь с тобой.
— Я тоже рад побыть здесь.
— Очень хорошо. Я ошибся в другом. Плохая идея — привести тебя к девушке.
— Это хорошая идея, — сказал Алан. — Ты не ошибся.
— Я был неправ. Могу тебе сказать, Анне это не понравится.
— Могу тебе сказать, мне это понравится.
— Не думаю, что понравится, — возразил я. — В любом случае это неправильно. Это должно произойти не так.
Алана притягивали звуки, доносившиеся из соседней кабинки. Я обрадовался, когда он спросил:
— А как?
— Не знаю, — ответил я. — Помнишь, Анна говорила, что это случится тогда, когда случится.
Тавтология была неутешительной — Анна говорила не совсем так — и Алан не ответил.
— Ты встретишь девушку. Не могу сказать, когда. Но ты ее встретишь. Но сегодня — это плохая идея.
— Это хорошая идея, — ответил он.
— Нет. Мне не следовало этого предлагать.
— Это моя идея, — сказал он.
— Я должен сказать «нет». Прости. Мы не можем.
Мгновение он думал, потом отвернулся. Он сказал все, что хотел, и я тоже. Никто из нас не был удовлетворен, но я обрадовался, что все закончилось. Меня удивило, что он сдался так легко. Официантка принесла колу и торт. Алан ел быстро, не поднимая глаз.
Торт был вкусный, такой, каким я его помнил.
— Как тебе торт? — поинтересовался я.
— Отличный, спасибо, — сказал он.
Мы вернулись в таунхаус во втором часу ночи. Прогулка и холод утомили меня. День был долгий, а в конце его я чуть не натворил дел. Мы тихо вошли в квартиру, но Анна не спала. Она ждала нас, сидя в полутьме — в кухне горел свет — на диване в гостиной. Она была в халате, босиком. Перед ней на низком стеклянном столике стояла чашка чая.
— Привет, — сказал я. — Прости, если разбудили. Мы старались не шуметь. Включить свет?
— Пожалуйста, не надо, — ответила она.
Алан сел на диван рядом с ней. Она прижалась к нему. Положила руку ему на макушку и поцеловала в щеку.
— Вы что-то поздновато, мистер.
— Я хочу спать, — сказал он.
— Тогда иди, — разрешила она. — Почисти зубы.
— Спокойной ночи, — сказал он ей.
— Спокойной ночи, — ответила она. — Сладких снов.
— Спокойной ночи, — пожелал я Алану.
Он вышел из комнаты.
— Где вы были, ребята? — спокойно спросила Анна.
— Прогулялись немного. — Меня захлестнуло чувство вины. — Алан не мог угомониться, и мы прошлись до Скарс-стрит.
— Я знаю, — произнесла она и достала из кармана халата ридер. — Должна признаться, я рада, что у нас есть эта штука. Я действительно беспокоилась.
— Прости, — сказал я. — Это вышло спонтанно.
— Погоди немного. Где вы были?
— Ты на меня сердишься?
— Просто любопытно, — ответила она. — Куда вы ходили?
— Было холодно. Мы проголодались. Я проголодался. Мы зашли в кафе.
— В развлекательной зоне?
— Почти, — сказал я. — Заказали колу. Я предложил Алану яблочный торт со взбитыми сливками. Когда-то мы с отцом ели такой же.
— Ты разрешил ему пить колу?
— Да, сделал такую глупость.
— Он до утра не уснет.
— Надеюсь, что нет, — сказал я. — А ты почему встала?
— Ну, встала, — пожала она плечами. — Не знаю, почему. Заглянула к Алану. Не нашла его. Пошла сказать тебе, но и тебя не оказалось. Я забеспокоилась. Достала ридер, чтобы посмотреть, где вы. Потом стала вас ждать.
— В этом не было необходимости.
— Как оказалось, — кивнула она. — Значит, вы хорошо провели время, ребята?
— Думаю, да. Надеюсь, что так. Все хорошо, что хорошо кончается.
— О чем ты?
— Ни о чем, — сказал я. — О том, что мы хорошо провели время.
— Вот и ладно, — кивнула она. — Я рада это слышать.
На следующую ночь Анна разбудила меня после полуночи.
— Что? — спросил я.
— Вставай, — сказала она. — Алан ушел.
— Что ты говоришь?
Я еще не до конца проснулся, но уже прекрасно понял, что произошло.
— Он снова на Скарс-стрит.
— Ладно, — сказал я.
— Не ладно. Вставай. На улице снег. Холодно. Мы должны его найти. И дело не только в том, как он одет. Он взял деньги из моего кошелька. Ты должен мне показать, где он. Так что вставай.
Я встал.
— Дай мне одеться, — попросил я. — Я буду готов через минуту. Сколько денег он взял?
— Много, — ответила она. — Мы должны привести его назад, прежде чем вмешается организация.
— А они могут?
— Его нет дома две ночи подряд. Ты знаешь, где он?
— Надеюсь, что да, — ответил я.
— Что это значит?
— Это значит, что я знаю, где он, если он там, где мы были прошлой ночью.
— Куда еще он может пойти?
— Не знаю. Куда угодно.
— А он знает?
— Я не знаю, что он знает, — сказал я. — Он идет?
— Нет, — ответила она. — Остановился.
— Хорошо. Дай мне одеться, и пойдем за ним.
— Поторопись, — попросила она.
Шел густой снег, и было холоднее, чем предыдущей ночью. Анна шла быстро, и я с трудом поспевал за ней. Я боялся, что Алан пошел сам искать бордель. Еще больше я боялся, что он его нашел. Если нам повезло, то он заблудился и с изумлением бродил по залам игровых автоматов или съежился где-нибудь в переулке. Я раздумывал, говорить ли Анне о том, что я сделал, вернее, не сделал, а собирался сделать. Еще оставался шанс, что Алан отправился в кафе увидеть девушек, которые были там накануне, и в надежде на это я сохранял спокойствие.