Мертвое ущелье

У крыльца стояла молодая красивая женщина, она провела гостя в дом и через гостиную в боковую большую комнату, указав на лавку у стены.

— Сидайте, отдыхайте, пан.

— Спасибо.

В центре комнаты за столом сидели четверо мужчин и играли в карты. В очко. У одного на ногах были белые фетровые бурки, трое — в сапогах. Игра шла некрупная.

Разведчик видел, что все четверо вооружены. Хотя оружие у них было спрятано, но опытному глазу было понятно, что пистолет или револьвер есть у каждого.

Когда он проходил через прихожую, встретил еще двоих. Судя по всему, в доме есть и кроме этого люди. Так что здесь не меньше десятка человек. Теперь Игнату стало очевидным, почему атаман запретил ему брать гранаты и автомат. Чтобы он чувствовал себя здесь зависимым, как в плену. Это — ход с давлением на психику. В банде — другое дело. Там Игнат себя уже поставил. Но там — горы. А здесь, в городе, тоже — полное окружение людьми атамана. Чтобы понял Игнат, что без Вороного — никуда. Везде достанет. Да и клад без помощи атамана не взять.

— Давай еще одну! Теперь себе.

— Двадцать.

— Ч-черт... Невезуха.

— В банке сорок шесть.

— На половину...

— Возьми.

— Еще одну... Перебор.

— б банке шестьдесят девять.

Игнат наблюдал за ними. Сытые, крепкие, со скучающим видом. Скорее всего, боевики. Сидят в резерве до очередной акции. Тот, в бурках,— командир группы. Он ведет себя по отношению к остальным снисходительно, чуть покровительственно. Разведчик заметил, как в глазах остальных нет-нет да и мелькнет заискивающий огонек.

Наконец они «заметили» гостя. В игре возникла пауза, и все четверо уставились на Игната.

— А ты — кто?

— Игнат.

— К кому пришел?

— К пану Виленскому.

— Мы тут все — к пану Виленскому,— тот, что в бурках, хмыкнул,— только пана нету, он тю-тю... А ты — от кого? Кто тебя прислал?

— Прислали.

— Ух ты какой! Играть будешь?

— Нет.

— Это почему? — Голос типа в бурках стал угрожающим.

— Нет настроения.

— А я тебе щас его подниму! Не желаешь?

— Нет.

— А я подниму-у!

Он встал, не спеша достал из-за пазухи пистолет, подошел почти вплотную, направил оружие в лоб Игнату.

Разведчик видел, что этот тип хочет его попугать, дуло пистолета смотрело Игнату прямо в лоб, и неожиданно злость овладела им.

Молниеносным движением левой ноги он выбил пистолет, правой рукой резко ударил противника под ложечку. Тот рухнул, ткнувшись в пол.

Трое мигом вскочили из-за стола, сунув руки • карманы, но на них уже холодно смотрел зрачок Игнатовского «парабеллума».

— Спокойно.

Они замерли. Игнат выдержал паузу, потом сказал:

— Господин атаман держит нас для работы, а не для баловства. И эти штуки у нас для дела, а не для игры.

Он убрал пистолет.

— Подберите своего шефа и его оружие. Оно ему еще пригодится. У нас еще много дел.

Тот, что в бурках, наконец очухался и с помощью своих встал. Платком вытер кровь с лица — разбил об пол нос.

— Силен, сволочь!..

Тон его был уважительный. Кроме проведенного Игнатом приема высокого класса, они видели в руках гостя не что-нибудь, а «парабеллум». Такое оружие было далеко не у всех. Мощный, тяжелый и безотказный 9-миллиметровый пистолет очень ценился особенно после войны,— кончился приток оружия от немцев.

Игнат сразу заметил в глубине открытого дверного проема, в проходе, куда не падает свет, молодую женщину, что провела его сюда и усадила на скамью.

Она была уверена, что никто не видит ее, но разведчик видел. Он бы увидел и в полной темноте. Но знать этого она не могла.

Когда он выхватил пистолет, уложив ударом наглеца в бурках, он краем глаза следил за поведением женщины. Она была абсолютно спокойна, наблюдала как будто с интересом за развернувшимися событиями. И разведчик на миг подумал: не по ее ли сценарию все это произошло? Или по сценарию кого-то еще? Потом решил, что произошло стихийно. Они не могли точно предугадать его, Игната, поведения. Ведь он мог принять угрозу всерьез и убить этого, в бурках. Зная крутой нрав Игната, атаман оговорил: «Не трогать». И главное потому, что впереди был контейнер штандартенфюрера Файта, вещь очень желанная для Вороного. Так что после такого конкретного приказа запланировать этот спектакль они не могли.

Четверо картежников снова уселись за стол, но не играли, а молча, с интересом поглядывали на Игната.

Женщина в проеме исчезла, и через несколько минут с противоположной стороны комнаты отворилась дверь и вошел невысокий человек лет сорока в строгом сером пиджаке, армейских габардиновых галифе и до блеска начищенных хромовых сапогах, гладко выбритый и аккуратно причесанный по-старинному на пробор. Все четверо, сидящие за столом, встали.

— Здравствуйте, господин Углов!

— Здравствуйте!

— Меня зовут Павло Петрович. Я вместо пана Ви-ленского. Он задерживается.

— Я понимаю.

— Вот и хорошо. Вы извините за то, что мы вас оставили на время. И за инцидент извините тоже.

— Пустяки, Павло Петрович!

— Благодарю вас.

Разведчик отметил, что этот Павло в вежливости, в манере разговора явно подражает атаману.

— Я прошу вас, господин Углов, пройти ко мне. Разведчик кивнул и проследовал за ним.

14. ИСПОВЕДЬ

Два дня лейтенант «водил» Яцека по городу, и никаких интересующих его контактов замечено не было. Дом на окраине — где он жил,— рынок, «варенична», канцелярский, книжный магазины, еще пара магазинов и дом на Хмельницкой, где жили Макиенки. Часто все эти маршруты совершались вдвоем с Оксаной. Причем, и в магазинах, и в «вареничной» Яцек разговаривал только со своей Оксаной. Смотрел на нее влюбленными глазами.

Дабы не примелькаться, когда он входил внутрь того или иного магазина, Сергей в какой-то степени перевоплощался. Готовясь поступать в военное училище, связанное с контрразведкой, Сергей был полон романтических мыслей и фантазий и уже тогда представлял себе, как он, преследуя иностранного разведчика, мгновенно превращается в согбенного старика, а еще спустя полчаса выходит из-за угла господином с тросточкой, молодым и высокомерным.

Все это было в юношеских мечтах, но он понимал, что сейчас это перевоплощение помогло бы ему. И Сергей подготовился. Иначе Яцек и Оксана могли заметить одного и того же парня, который все время встречается в магазинах.

Теперь они этого заметить не могли. То это был юноша в шапке набекрень, то человек с усами, в очках и в военной ушанке, идущий степенно, утомленный войной, хотя и не старый. Нередко удавалось вообще не попадаться на глаза.

Конечно, все эти, хотя и частичные, перевоплощения были хлопотны, но они фактически облегчали наблюдение, да и увлекали молодого контрразведчика. Он носил с собой разные сумки, пряча их одна в другую. То кошелка, то вещмешок, то спортивная сумка-мешок, то маленький чемоданчик.

Лишние сложности создавал пистолет. Массивный ТТ, спрятанный в кобуре под мышкой, с непривычки натирал бок и руку. Но подполковник Хохлов настойчиво посоветовал Вожняку носить пистолет именно там. «Еще спасибо потом скажешь»,— добавил Станислав Иванович.

Наблюдать за домом Ясиньских было удобно. Дом стоял на окраине, здесь же по склону вдоль почти всего Предгорного района начинался хвойный лес. И лейтенант, следуя на почтительном расстоянии за Яцеком, видя, что тот пошел к дому, заранее сворачивал по тропе к лесу. Там, устроившись на заснеженном склоне, хорошо замаскированный елями и пихтами, он наблюдал за домом и двором в бинокль.

На Хмельницкой напротив дома, где жили Макиенки, негде было устроиться, разве только снять комнату. Но никто в доме напротив жилья не сдавал. Однако чуть наискосок, на той же, противоположной стороне, находился заколоченный двухэтажный дом.

Сергей отрывать досок, приколоченных к двери, не стал. Осмотрел все строение. Некоторые стекла были выбиты, и даже одна рама на первом этаже со двора была не приколочена и не заперта. Он толкнул ее, она отворилась, и он влез в дом.