Агент в кринолине

Елена Хорватова

Агент в кринолине

Глава 1

— Мэри, ты должна меня спасти!

Ну кто еще мог бы ворваться в дом с таким отчаянным криком, как не брат Мэри, Эрнст-Эдуард Мэлдон, или попросту Эрни. Да, это был именно он.

— Мэри, я умоляю тебя, будь милосердной…

И Эрни принялся рыдать как ребенок. Впрочем, Мэри порой казалось, что он и есть ребенок, хотя брат был старше ее на два с половиной года и вполне мог бы считаться главой их маленькой семьи, как самый взрослый из оставшихся в живых родственников. Если не считать дядюшку, конечно. А дядюшку можно было и не считать.

Мэри с горьким вздохом отложила в сторону шитье:

— Господи, ну что опять с тобой случилось?

Брат замялся. Видимо, он в очередной раз попал в одну из тех неблаговидных историй, о которых ему потом стыдно бывает рассказывать. Вот только влезать в подобные истории он никогда не стесняется.

Брат считал, что судьба обошлась с ним чрезвычайно жестоко, лишив всего в юном возрасте — денег, высокого положения, достатка… Покойная матушка, миссис Мэлдон, вполне разделяла его убеждения и старалась сделать все, чтобы помочь бедному мальчику встать на ноги и жить так, как и подобает человеку, носящему гордое имя Мэлдонов. Но обстоятельства мешали.

К несчастью, отец Мэри и Эрни был младшим сыном в семье. В старой доброй Англии наследство в семьях было принято передавать по законам майората — старшему из сыновей. Дядя Эрнст Мэлдон-старший после смерти деда получил все, включая титул, и гордо именовался теперь сэр Эрнст Мэлдон, лорд Дартлвилль. А младший брат новоиспеченного лорда, Эдуард Мэлдон, получил лишь родительское благословение и золотые часы на память.

Строго говоря, это самое все, доставшееся дядюшке, тоже было не так уж велико — несколько поколений лордов Дартлвиллей лишь тем и занимались, что проматывали семейное состояние. Но все же, в сравнении с луковицей карманных часов, дядюшкино наследство могло считаться огромным.

Эдуард Мэлдон, отец Мэри и Эрни, которого, опять же по традициям благородных семейств, родители направили в свое время на военную стезю (а как же еще прикажете распоряжаться судьбой обездоленных младших сыновей?), служил в колониальных войсках в Индии и мог бы составить себе состояние… Мог бы, если бы не стеснялся беззастенчиво грабить местное население, как позволяли себе другие офицеры, не брезгавшие ни взятками раджей, ни сокровищами буддийских храмов, ни махинациями с армейскими поставками.

Когда капитан внезапно погиб при странных и загадочных обстоятельствах, никто из однополчан не удивился… Излишне принципиальные люди умеют наживать себе врагов.

Его вдова вернулась в Британию с двумя детьми и отважилась попросить помощи у брата покойного мужа, лорда Дартлвилля. Он принял родственницу в своем имении и по прошествии двух дней пригласил в свой кабинет для серьезного разговора.

Мэри прекрасно помнила, как волновалась мать, как комкала в руке платок и без конца поправляла черную вдовью накидку, собираясь подняться в комнаты лорда. Вернулась она помрачневшая, с залитым слезами бледным лицом и попросила Мэри собрать вещи.

Предложение, сделанное лордом, показалось вдове его покойного брата ужасным. Он заявил, что скрепя сердце вынужден оставить бедных родственников в своем доме, хотя восторга такие перспективы у него не вызывают. Но нельзя же позволить людям, имеющим фамилию Мэлдон, нищенствовать и позорить их род. Однако бездельников и попрошаек под своей крышей лорд не потерпит. Каждый должен приносить пользу.

Миссис Мэлдон вполне по силам занять должность экономки в замке лорда и присматривать за хозяйством.

Мальчик должен учиться, поэтому его придется отправить в частную школу с пансионом. Конечно, это будет не лучшая школа и отнюдь не самая дорогая, но для прилежного человека не бывает преград на пути к знаниям, и приличное образование можно получить где угодно, лишь бы приложить к этому силы.

Девочка вполне способна помогать горничным в домашних делах, ей скоро двенадцать — самое время обучать ее домоводству. Это пойдет только на пользу, к тому же она будет знать, что карманные деньги, пусть и самые небольшие, — результат ее честного труда, а вовсе не манна, свалившаяся с неба. Кстати, о честных деньгах… плату за обучение сына лорд намерен вычитать из жалованья миссис Мэлдон, которое она будет получать в качестве экономки.

Брать на себя все расходы по содержанию родственников он не обещает. Если мать позаботится о своем ребенке сама, это будет вполне естественно и даже логично. Тем более она будет жить на всем готовом, не думая ни о крыше над головой, ни о куске хлеба…

Мать, даже в бедности не отказавшаяся от гордости и самоуважения, нашла предложения лорда неприемлемыми и высказала это без обиняков.

— В таком случае не смею дольше задерживать вас в своем доме, миссис Мэлдон, — отчеканил лорд.

Семейству Мэлдонов пришлось отправиться в Лондон и найти приют в дешевой гостинице. Положение вдовы стало просто отчаянным — последние деньги таяли, и призрак надвигающейся нищеты становился все более ощутимым.

Неожиданно на помощь пришел дальний родственник миссис Мэлдон, молодой человек, служивший в Министерстве иностранных дел. По роду своих занятий он часто общался с сотрудниками посольств, а те в свою очередь — с посещающими Лондон знатными иностранцами.

— Дорогая кузина! — сообщил он однажды бедной вдове. — Не знаю, не сочтете ли вы этот разговор обидным. Ей-богу, я говорю без всякой задней мысли… В Лондоне сейчас пребывает богатое аристократическое семейство из России, которое ищет благородную даму для воспитания своих детей. В лучших домах Петербурга теперь модно доверять детей английским гувернанткам, хотя прежде там предпочитали француженок… Условия предложены сказочные. Я пообещал порекомендовать им одну в высшей степени достойную даму, то есть вас. Соглашайтесь, кузина. Это решит все ваши проблемы. А друзьям и родственникам мы сообщим, что вы отправились в заграничное путешествие. Путешествия всегда считались лучшим лекарством от бед и неурядиц (по крайней мере, у нас в Британии это именно так), и никто не удивится.

Матушка согласилась. Княжеское семейство из России произвело на нее самое благоприятное впечатление. Но даже если бы эти люди не оказались такими милыми, особого выбора у нее не было, а положение, в котором она пребывала вместе с детьми, было совершенно отчаянным.

Теперь можно было проигнорировать унизившего ее лорда Дартлвилля и решить все проблемы самостоятельно.

Эрни был устроен в частную школу и даже из дорогих, а не тех, что попроще (в уплату за первый год обучения пошли последние деньги миссис Мэлдон), а сама она вместе дочерью отправилась в Петербург, к новой жизни.

Жизнь в России запомнилась Мэри как лучшее время ее жизни. Может быть, потому, что она была ребенком, а дети воспринимают жизнь ярче и праздничнее, чем разочарованные усталые взрослые.

Княгиня не чаяла в английской девочке души, называла маленькой леди и позволяла играть и учиться у приглашенных педагогов вместе со своими детьми. Мэри, не знавшая ни слова по-русски, оказавшись в компании русских сверстников, быстро заговорила на чужом языке и даже оказывала услуги переводчика матушке, так и не овладевшей сложным наречием.

Впрочем, русский язык был не единственным, чему девочка научилась в России. Она теперь прекрасно держалась в седле, стреляла как хороший стрелок (князь часто брал юную англичанку на охоту и даже сажал «на номер» караулить загнанную дичь), прекрасно танцевала, играла на фортепьяно и гитаре, свободно болтала по-французски…

Ей удалось освоить даже такое экзотическое для юной барышни занятие, как плавание — когда княжеское семейство со всеми домочадцами летом выбиралось в малороссийское имение, Мэри легко заплывала на большую глубину, борясь с быстрым течением Днепра.

Когда княжеские дети выросли и матушка, накопившая за годы службы приличную денежную сумму, собралась возвращаться на родину, Мэри было очень жаль покидать Россию. Англию она почти не помнила и ничего в ней не любила, а в этой большой и красивой стране прошли такие хорошие годы, здесь жили ее друзья, здесь оставались люди, которые были к ней так добры…