Темноты

— Дурачок! — произнесла Пламя. — Вы хотите меня, да, сьер?

Талантресс дёрнула Калена за другую руку.

— Он танцует со мной.

— Со мной! — прошипела Леди Пламя.

Всё это время Кален бессильно смотрел, как к ним приближается Арэйзра. С повисшими у него на руках девушками мужчине некуда было деваться — он был загнан в ловушку.

— Вам следует поделиться собственным рыцарем, леди, — раздался сзади мягкий голос. Тихий. Очаровательный. Странно знакомый.

— Айлира! — расширились глаза Леди Пламя, и девушка низко поклонилась. Губы девушки расплылись в неподдельной улыбке. — Как я рада видеть тебя!

— Леди Наталан, — фальшиво улыбнулась Талантресс. — Мы забыли спросить Вашего мнения, — так обращаются дворяне к тем, кто ниже их — выдающимся купцам, чья честь зиждется на монетах.

— Приношу извинения, юная леди Роринхорн. Я лишь хотела предупредить о рыцарях, одетых в серое, которые в одиночку бредут по своему пути, — бархатная перчатка коснулась локтя Калена. — Таких, как этот.

Кален обернулся. Леди Айлира — эладрин, которую он видел танцующей с Лориэн, — стояла прямо возле него и едва дотягивала ростом ему до плеча, но почему-то казалась значительно выше, чем была на самом деле. Возможно, всё это из-за прожитых лет — подобно всем эльфам, годы над ней были не властны, а по лицу никогда нельзя было догадаться об истинном возрасте. На лице у Айлиры была маска: открытыми оставались лишь щёки и тонкие губы.

Лишённые зрачков глаза светились ярким золотом, словно принадлежали волчице — в них царил сильный голод сродни звериному. Её глаза видели века боли и радости, подумал Кален. Они были полны мудрости, но вместе с тем, в них была некая печаль, от которой Калена обдало холодом.

На Айлире было надето лишённое каких-либо швов чёрное вечернее платье с глубоким вырезом — плечи и шея были обнажены, но ткань закрывала всё остальное, подчёркивая и оттеняя цвет кожи женщины. Волосы цвета полуночи были убраны и заколоты на затылке. У эладрин на шее было нечто, что Кален счёл большим чёрным ожерельем, слегка прикрывавшим грудь. До него тут же дошло, что это было не украшение, — на женщине ничего не было, кроме сапфировой подвески в форме звезды на левом запястье — а несколько чёрных рун, нанесённых прямо на кожу и казавшихся живыми.

Она задала ему вопрос, сообразил Кален. А ещё до него дошло, что он пялится на её грудь, и Дрен покраснел. В очередной раз мужчина поблагодарил богов за цельный шлем.

— Разве не так, Сэр Тень? — вновь спросила Айлира.

Почему её невозмутимое симпатичное лицо ему так было знакомо? Откуда Кален его мог знать?

— Так, — ответил Кален, поскольку ему нечего было сказать.

Леди Пламя рассмеялась и хлопнула в ладоши, обрадовавшись тому, что леди Айлира вновь оказалась права. Талантресс нахмурилась.

— Избавь нас от своей поэзии, крохоборка, — прошипела та. — Я забираю его с собой на танец — или ты решила забрать его сама? — Талантресс насмешливо улыбнулась леди Айлире. Самая настоящая гадюка. — Но ведь это столь маловероятно — уверена, тебе нет никакого дела до нас, людей.

Айлира улыбнулась и отпустила руку Калена, повернувшись к изукрашенной под дроу девушке.

— Будь я на Вашем месте, Талантресс Роринхорн, — произнесла Айлира, — я бы не стала ввязываться в битву, которую не смогу выиграть. В особенности, в ту, где всё решает не голубая кровь, — она подмигнула Калену.

— Ты имеешь в виду…он не дворянин? — Талантресс задрала нос. — Какая мерзость.

— Тала, — Айлира коснулась одетой в перчатку рукой кисти девушки. — Не лучше ли тебе потратить своё драгоценное время на поиски подходящей для твоих раздвинутых бёдер партии? Да, мне кажется, что времени у тебя не так уж много, — ударение, сделанное на слове «время», не ускользнуло от Калена, но он не понял, к чему это.

Но по тому, как побледнело её лицо — даже несмотря на магически затемнённую кожу — Талантресс как раз поняла. У потрясённой девушки задрожала губа, и она ушла прочь. Несколько парней с интересом проводили продиравшуюся сквозь толпу девушку взорами — и получили выговор, а то и пощёчину от собственных спутниц за это.

Кален перевёл взгляд на довольно улыбавшихся леди.

— Я не умею танцевать, — произнёс мужчина.

— Это едва ли имеет значение, сьер, если с Вами танцует Леди Айлира, — рассмеялась Пламя. Девушка улыбнулась эльфийке. — Если она отберёт Вас у меня.

— О? — Айлира повернулась к дворянке и выразительно подняла бровь.

— Какая разница? — Пламя упёрла руки в бока и выпрямилась. — Мне нравятся обычные мужчины так же, как и дворяне, — она ухмыльнулась. — Я буду бороться за него! Оглашай правила.

— Очень хорошо, — невозмутимо кивнула Айлира. — Ты смелая и отважная ученица, Алондра, — произнесла эладрин. — Но давай посмотрим, насколько хорошая из тебя ученица. Ты скажешь мне, лгу я или говорю правду, и, если ты окажешься права, он твой, — эльфийка подмигнула Калену. — Да смилостивятся над ним боги.

Пламя расправила плечи.

— Я принимаю вызов!

Айлира закрыла глаза и медленно вздохнула. Зал накрыла какая-то умиротворённость в это мгновение, а все танцоры, сплетники и слуги вокруг оказались вдруг словно в другом мире.

Эльфийка открыла глаза, и те показались словно чуть влажными.

— Я ношу чёрный в знак траура, — сказала Айлира Наталан. — По моему самому дорогому другу, который был отнят у меня из-за моей собственной трусости.

Леди Пламя выглядела ошарашенной, словно Айлира сильно ударила её чем-то тяжёлым.

— Ох, миледи, — сказала девушка. — Простите, я не знала…

Айлира отвела взгляд.

— Судя по всему, ты поверила мне, — сказала эльфийка. — Так?

Пламя медленно кивнула, и Кален увидел слёзы в её глазах. Больше эмоции никак не отразились на её лице — Дрен ещё раз подивился уровню самоконтроля Алондры. Словно у Арэйзры.

Айлира улыбнулась.

— Какая жалость.

С этими словами она повела Калена в центр зала.

— Что? — Пламя покраснела до корней серебристых волос. — Что?

Но они уже были в безопасности от ярости девушки — за целой живой стеной знатных дворян, одетых в самые разнообразные костюмы высшего качества, которые только могли обеспечить звонкие монеты и магия. И, идя под руку с леди Айлирой, Кален не видел больше никого.

И как-то от него укрылся тот факт, что танец с Айлирой Наталан мог привлечь к нему как раз то внимание, которого Кален Дрен стремился избежать.

— Оливия Раскеттл… — герольд покосился на улыбнувшуюся Файне и добавил: — со свитой.

Держась за руки, Целлика и Файне выглянули во внутренний двор, полный гуляк и песен. Музыка и танцы, цветы и веселье! Одним словом — всё то, что так нравилось полурослице.

— Я так рада, что у тебя оказалось приглашение, — произнесла Целлика. — Забавно, что ты не стала одеваться как какая-нибудь известная историческая личность. Я была увер…

— Глупости, — перебила Файне, впившись взглядом в танцующих во внутреннем дворе. Она напряглась, словно увидела кого-то знакомого.

— Что там? — поинтересовалась Целлика, пытаясь проследить за её взглядом, но рослая толпа не дала полурослице и шанса. — Кого ты увидела?

— Никого, — ответила полуэльфийка. — Никого достойного внимания. Погоди.

Файне выпустила руку Целлики и устремила взгляд сквозь толпу дворян, ревущую от выпитого и наряженную, как разодетые в меха варвары Утгарда.

— Что? Стой! — воскликнула полурослица. — Файне!

Но та исчезла, оставив Целлику блуждать среди леса гуляк.

Гневно зарычав, она бросилась искать Калена или Мирин.

Не обеспокоившись поиском лестницы для слуг, Файне сразу пошла по парадной лестнице, которая вела на балкон второго этажа. Там девушка обнаружила внутренние молельни и богато украшенные комнаты — где-то там и находилась её цель, готовясь к полуночному танцу.