Темноты

Кален, словно Таланна не сказала ему ничего особенного, кивнул.

— А что с тем воришкой, за которым ты вчера погналась от Колача?

— Мне не удалось его поймать, — созналась Таланна. — Треклятый оборванец оказался быстрее меня.

Арэйзра недовольно постучала пальцами по столешнице — ей не нравилось то, что на неё не обращали внимания.

— Годы проходят, а вместе с ними уходит и скорость? — ухмыльнулся Борс Таланне

— А кто-то дряхлеет, — парировала Таланна, указав на живот Борса.

Арэйзра громко прокашлялась — чтобы привлечь внимание — а не прочистить глотку.

— Ах, да, — сказал Борс. — Что же привело нас сюда в столь поздний час? Во-первых, я забираю Калена на весь сегодняшний вечер и ночь. Поэтому патрулировать стены ты отправишься вместе с Таланной.

— Что? — спросила Арэйзра. — Но Кален мой помощник.

— Во-вторых, —продолжил, как ни в чём не бывало, Борс, — как мне стало известно, вам требуется некоторая помощь при разговорах с вигилантом Дреном, валабрар Хондил.

Железное самообладание Арэйзры дало трещину.

— Что?

Девушка уставилась широко распахнутыми глазами на захихикавшую Таланну. Понятно, тут без неё не обошлось, дошло до Арэйзры.

Борс возвёл очи горе и распахнул объятия.

— Может ли быть такое, что доблестная Арэйзра волей судьбы оказалась расстроена и некому её утешить безлунной ночью, некому помочь преодолеть ей боль одиночества? — вопросил коммандер. — Может быть, станется так, что я, как никто иной, смогу...

Арэйзра зло отбросила волосы с лица и уставилась на Борса.

— В последний раз, коммандер, нет. Никакие поэмы, сложенные в самых дальних Королевствах, не заставят меня прыгнуть к Вам в постель.

Борс опустил руку на кошелёк на поясе.

— А если я предложу бриллианты?

Взгляд Арэйзры стал ещё злее.

Борс повёл рукой.

— Тогда я буду просто восхищаться тобой, милая Арэйзра, и услаждать свой взор, глядя на тебя, — чем он, собственно, и принялся тут же заниматься.

— Ну же, коммандер, — сказала Таланна Борсу. — Скажите, наконец, ему!

— Сказать ему что? — Арэйзра перевела взгляд на Таланну и одними губами произнесла: «Ты не посмеешь».

Таланна невинно посмотрела в ответ.

Арэйзра чувствовала себя так, словно на её лице яичницу можно жарить. Кален, ослепи его боги, выглядел совершенно безучастным, словно ему было плевать на сложившуюся ситуацию. Спокоен, как камень.

— Кален, сынок, — произнёс Борс, выпрямляясь во весь рост.

— Коммандер?

— Я отправляю Рэйз дежурить на костюмированном балу в храме Красоты. 

Арэйзра опасно сузила глаза, глядя на хихикнувшую Таланну.

— Беря во внимания данные сим прекрасным леди инструкции, — произнёс он, — и зная, что Рэйз непременно попросит тебя составить ей компанию, я пришёл сюда приказать тебе...не идти туда.

Губы Арэйзры сложились в букву «О».

— Что?

Таланна громко рассмеялась и хлопнула себя по колену — проделка удалась.

— Сэр? — переспросил Кален.

— Честно говоря, если ты поведёшь Рэйз на бал, это будет большой урон для чести, — сказал Борс. — Ты даже представить себе не можешь, со сколькими разбитыми сердцами и сколькими несбывшимися мечтами мне придётся потом разбираться. А ведь никто не захочет видеть рыдающих гвардейцев, — пожал плечами Борс. — Так что не сопровождай её, даже если она попросит. Я приказываю тебе.

— А... — Кален кивнул. — Есть, сэр.

— Нет, погодите-ка... — но Арэйзру не стал никто даже слушать.

— Ну что ж, вот и порешили, Кален, — произнёс Борс, — если ты закончил, давай прогуляемся в «Улыбающуюся Сирену», только ты да я.

— Никогда не бывает «только ты да я» в публичном доме, — не преминула заметить Таланна.

Арэйзра не могла вымолвить и слова. Такое ощущение, что открой она рот, всё вокруг полетит в тар-тарары.

— Пойдём, Кален! — сказал Борс. — Если, конечно, твои милые леди не хотят присоединиться к нам?

Арэйзра уставилась — на Борса, Калена, всех.

— Обойдётесь, коммандер.

Джерти подмигнул ей.

— Только мы, Кален. Уверен, леди прекрасно обойдутся здесь без нас. Хотя, — он понизил голос, — я бы на это с удовольствием поглядел, ага?

Кален пожал плечами.

Арэйзра схватила папку Калена, намереваясь швырнуть её, но не успела — Борс с Каленом уже вышли.

Глава 6

На Поверхности наступила ночь, но в подземных туннелях, по которым бродили монстры безумца Халастера, тьма царила вне зависимости от положения солнца и звёзд.

Тенеубийца осторожно шёл залами Темнóт. У него не было сумеречного зрения, как у эльфов или дварфов — глаза рыцаря привыкли к мраку: он различал путь даже при свете чахлого факела в конце коридора. Конечно, в случае необходимости можно было всегда обнажить меч.

Положив ладонь на рукоять Защитника, воин остановился и прислушался. В одной из верхних комнат, которые некогда служили своего рода жилыми помещениями, раздались звуки: шаги, тяжёлое дыхание, чьи-то тихие слова. Кто бы не забрался так далеко в старую часть Подгорья, он вряд ли слышал о не менее безумных учениках Халастера.

Тенеубийца присмотрелся и увидел, как одетая в серый плащ женщина двигалась между скорченных, лежавших на земле тел. Когда она отвернулась от коридора, воин прокрался в комнату и для лучшего обзора забрался на гнилой шкаф.

Рыцарь тенью следовал за женщиной с того момента, как она вошла в один из северных туннелей Темнóт. Тенеубийца видел её несколько раз до этого, и знал, когда и куда она пойдёт. Этой ночью женщина стала целью рыцаря. Было похоже на то, что она была одной из тех торговцев, которые продавали подобранные с трупов вещи. Но если так, то почему она одна, без охраны? Неужели кто-нибудь в здравом уме сунется в Темнóты в одиночку?

Кроме него, конечно.

Тенеубийца из укрытия наблюдал за ней. Это была стоянка группы авантюристов, которые переживали не лучшие свои дни. Двое закованных в броню мужчин жалобно стонали, а парень в кожаных доспехах, всхлипывая, держался за распоротый живот.

Только трое. Тенеубийца знал порядки наёмников: те ходили минимум вчетвером, а чаще и вовсе по пять человек. Это значило, что по меньшей мере один так и остался в туннелях.

— Чт...нназад, — пробормотал парень. — Отойди н-назад или я...я... — он попытался поднять кинжал, но оружие со звоном упало на пол. Двое других наёмников лишь что-то промычали.

Когда женщина встала на колени возле истекающего кровью юноши, Тенеубийца напрягся, готовый вмешаться в любой момент. Авантюристы были ничем не лучше иных преступников, а он спустился в Темнóты не для того, чтобы спасать их от ими же выбранной участи. Тем не менее, рыцарь не мог смотреть на то, как убивают беззащитных или беспомощных.

Женщина колдовала, дошло до него, но слова были похожи на целебную песнь его старого учителя, Левии, которую воин неоднократно слышал. Тенеубийца ослабил хватку на рукояти Защитника, но остался наготове.

И действительно, фигура женщины осветилась целебным сиянием. Тенеубийца в благоговении наблюдал, как женщина отбросила капюшон: на вид целительнице оказалось около сорока зим, у неё было симпатичное лицо и прекрасные, переливавшиеся золотистым светом алые кудри. Подобная красота могла принадлежать лишь служительнице Сьюни

[24]

Жрица наклонилась и поцеловала раненого в губы: целительная энергия распространилась от неё на юношу. Парень закашлялся и его вырвало. Рана на животе затянулась в считанные мгновения.

Авантюрист выглядел неважно, но смерть ему, во всяком случае, не грозила. Тенеубийца улыбнулся при мысли о благородстве отдельных лиц.

Парень ошарашенно посмотрел на излечившую его жрицу.

— Спас-спасибо, миледи. Я думал, что уже не жилец — Деблин умер от такой раны.

24

Сьюни, богиня любви имеет множество образов, включая Ханали Селанил. Она богиня всего красивого и нежных эмоций. Много богов, от Амонатора до Торма, были сражены богиней любви, но она оставалась холодна ко всем (если не считать постоянного флирта), оставляя свою любовь смертным, присягнувшим ей. Сьюни наслаждается вниманием и искренней лестью и избегает любого, кто уродлив или невоспитан.