Страница 55 из 81
Алексей вылетел на дорогу почти под колеса несущихся прямо на него мотоциклов и замахал руками, что-то крича. «Трэк» с полицейским и Дуайтом тоже остановился. Оба преследователя выскочили из кабины, размахивая руками так же, как Алексей. «Что у них, радио, что ли, нет, у этих полицейских? — машинально удивилась Лариса. — Действительно, если хотят задержать кого-то, вызвали бы подмогу по рации…»
Мотоциклы обтекали прыгающего перед ними Алексея, чудом не задевая его. Лариса различила в глубине кавалькады ярко-голубой «кадиллак», набитый бородачами в темных очках, производивших вид начальства этой банды. Слово «начальство» вряд ли подходило компании в «кадиллаке». Но определение «главари» тоже не вязалось с ними — уж больно они имели серьезный вид.
«Кадиллак» замедлил ход и остановился, игнорируя общее движение, прямо посреди дороги. Едущие сзади мотоциклисты не выказали обычного в таких случаях недовольства. Они продолжали движение, корректно обходя застывший на осевой линии автомобиль. Передний бампер машины при торможении едва не ткнулся Алексею в колени. Лариса видела, как он подбежал к сидящим внутри бородачам. Те не проявили никакой внешней активности. Кажется, они даже не прервали беседу во время неожиданной остановки и вроде бы вообще не обратили внимания на выросшего перед машиной парня.
Алексей продолжал что-то кричать, обращаясь к пассажирам «кадиллака», указывая рукой на «трэк» с полицейским и пастором, на Ларису, потом вперед, в направлении движения рокеров. Бородачи не смотрели на него, может быть, что-то и отвечали, но Лариса не различала никакого изменения выражения на их многозначительных, заросших щетиной лицах. Наконец он повернулся к ней и замахал рукой, зовя к себе.
Каким-то непонятным образом они оказались рядом на заднем сиденье голубого «кадиллака», хотя со стороны Ларисе казалось, что туда не то что человеку, даже детской кукле поместиться уже невозможно. Но ничего, поехали. Оглянувшись назад, она увидела, что на шоссе за ними следовал только все тот же злосчастный пасторско-полицейский «форд». Все мотоциклы ушли вперед, и теперь «кадди», как буркнул шофер, догонял своих более легких и вертких собратьев.
— Все, — отдуваясь, сказал Алексей. — Дальше общайся с ними ты. У них такой чудовищный сленг, что я вообще ничего не понял.
— А что ты им сказал?
— Что-что… Правду сказал. Показал на этот чертов грузовик и сказал, что это местная полиция нравов за нами гонится. Пастор там, то-се… Они и сказали — садись. Вот, мы сели, теперь твоя очередь их убалтывать.
Лариса осмотрелась. Компания, сидевшая в машине, состояла из шофера, бритый затылок которого торчал из-под черной кепки, надетой козырьком назад, рядом на переднем сиденье развалился необъятных размеров бородач в джинсовой жилетке на голое тело, сплошь покрытое синими, красными и черными линиями татуировок, сплетающихся в самые замысловатые и тонкие узоры, великолепный орнамент. «Хорошо бы посмотреть на него, когда он совсем голый», — отметила она и покосилась налево. Кроме Ларисы и Алексея на заднем сиденье уместилось еще трое: седой старикан — именно так, не пожилой мужчина, не старик, а СТАРИКАН — в черной кожаной наглухо застегнутой куртке, в шляпе-стетсоне, в кожаных же штанах и высоких ковбойских сапогах. Старикан был могуч. Пожалуй, физически он мог быть и посильнее толстяка, расплывшегося на переднем сиденье. Худой как скелет, но с широкой костью, с необъятным размахом плеч. Коленные суставы железными шарами выпирали из-под блестящей черной кожи обтягивающих худые ноги штанов. Широкие, словно лопаты, кисти рук, так же как и плечи толстяка, покрывали татуировки. Лицо старого рокера, изрубленное морщинами и шрамами, было черно от загара. Видно, во многих переделках он побывал за долгую свою жизнь. Бок о бок с ним сидел молодой человек с короткой аккуратной стрижкой. Если бы не кожаный наряд и черные очки, такой парень вполне мог бы выйти в обеденный перерыв из дверей какой-нибудь нью-йоркской конторы, прогуляться, подкрепиться в ближайшем ресторанчике и, вернувшись в офис, засесть за компьютер отслеживать курс акций на бирже.
Третий сосед с появлением гостей вынужден был сползти на пол и сидел там как-то хитро, чуть ли не узлом завязав ноги. Это был миниатюрный китаец с блестящими черными волосами, схваченными сзади в хвост, свисающий до самой поясницы.
— Меня зовут Лариса. — Она первым делом сочла нужным представиться, а там уж посмотреть, как будут развиваться события.
— Покойник, — с неожиданной доброй улыбкой мгновенно ответил с переднего сиденья толстяк. Он ловко повернулся и с ног до головы оглядел новых соседей. — Хорошая девка. — Констатировав вслух этот факт и не обратив никакого внимания на Алексея, он снова вернулся в исходное положение, предоставляя любоваться своей спиной, похожей на броневую плиту.
— Престон, — сощурив глаза, сказал китаец. — Это, — он кивнул на старикана, — Биг-Бен. Он вам все равно сам ничего не скажет. А тот, — последовал кивок на «клерка» в солнцезащитных очках, — Фокусник. Не смотрите, что он хмурый такой. Фокусник может разные штуки откалывать — ухохочешься…
— Заткнись, — лениво ответил Фокусник. — По асфальту размажу, гнида.
«Кадиллак» выехал за пределы Дилона и увеличил скорость, быстро нагнав процессию и снова заняв свое место среди мотоциклистов.
— А меня представлять не нужно? — басом спросил водитель и повернул голову назад. Лариса с удивлением обнаружила, что бритый наголо шофер с низким и хриплым голосом оказался женщиной. Она в общем была даже красивой — с большими серыми глазами, с тонкими чертами лица. Несколько портили впечатление татуировка на правой щеке — синий череп, и золотое колечко, продетое сквозь верхнюю губу.
— Смотри на дорогу, девочка, — строго сказал китаец Престон.
— Миранда, — игнорируя замечание и не поворачивая головы в сторону движения, сказала бритая красотка. — А ты заткнись. — Она посмотрела Ларисе в глаза и подмигнула: — Лариса… Нью-Йорк?
— Точно, — ответила Лариса, начиная беспокоиться. И было из-за чего — они ехали со скоростью никак не меньше шестидесяти, а Миранда упорно не желала смотреть вперед. Она даже облокотилась на сиденье, сидя вполоборота к Ларисе, и только одной рукой небрежно удерживала руль.
— Я была пару раз в Нью-Йорке, — продолжила Миранда. — Мудацкий город. А ты не воняй. — Она взглянула на Престона. — Я свое дело знаю. О-па! — Она сняла руку с руля, оставив машину без управления, перегнулась назад и взъерошила волосы китайца.
Алексей наблюдал за сценой с вытаращенными глазами. Кроме него, волнения, кажется, никто не испытывал. Старикан Биг-Бен ткнул его локтем под ребра и, вытащив из внутреннего кармана куртки длинную черную сигару, спросил:
— Огня нет?
Стараясь соблюдать правила игры, Алексей, с трудом уняв непрошенную дрожь в руках, щелкнул своей «Зиппо» перед лицом старика. Тот прикурил, выпустил облако душистого дыма, взял зажигалку из рук Алексея и стал рассматривать, вертя ее в своих, как Алексей успел почувствовать, железных пальцах.
— Говно, — оценил Биг-Бен зажигалку «Зиппо», купленную Алексеем в Гостином дворе, и выбросил ее на дорогу. Миранда зааплодировала, затем наконец отвернулась от них и занялась «кадиллаком». — Держи. — Старик протянул Алексею прибор, очень мало похожий на его уже навсегда утраченную аккуратную блестящую маленькую зажигалку, которой он так гордился в Питере. Прибор был размером почти с ладонь. Исцарапанный, мутный металл не отражал даже солнца. — Вот настоящая вещь. — Биг-Бен затянулся сигарным дымом, потеряв всякий интерес к беседе, еще не успевшей начаться.
Алексей сунул подарок в карман с таким чувством, что легко отделался.
— Что там у вас стряслось с полицией? Скучно ехать, расскажите-ка. — Покойник опять повернулся лицом. — Трахаться, что ли, нельзя в этом сраном городе? Давайте подробно, люблю такие истории…
— Деньги есть? — прервал его Фокусник.
— Есть, — неуверенно ответил Алексей.