Страница 116 из 207
Поэтому уровень монетизации китайской экономики всегда был значителен; отношение денежной массы к ВВП превышало 100%. С 1997 года увеличение денежной массы составляло в среднем 17% в год, причем благодаря в целом эффективному контролю за ее структурой ее рост стимулировал не инфляцию (которая после … года остается низкой, а порой и отрицательной), но производство и рост банковских вкладов, в первую очередь населения.
После замедления роста китайского экспорта (…статистика…) под действием кризиса 1997-1999 годов ключевым инструментом стимулирования роста стало увеличение денежной массы при контроле за ее структурой. Эта политика не просто компенсировала ухудшение внешней конъюнктуры, но и качественно изменила сам характер развития Китая, решительно снизив его зависимость от мирового спроса и превратив в главный фактор роста китайской экономики ее собственный внутренний спрос.
Как свойственно процессам общественного развития Китая, механизмы увеличения реальной денежной массы можно условно объединить в два взаимодополняющие контура, выполняющие принципиально различные задачи.
Первый контур, постепенно сдающий свои позиции, поддерживает старый, но пока необходимый для сохранения стабильности и управляемости хозяйственный механизм. В его рамках происходит в основном кредитование госбанками государственных же предприятий со всей их неэффективностью; он подпитывается как господдержкой, так и вкладами населения (подобно тому, как это имеет место в Почтовом банке Японии и Сберегательном - России).
Второй, расширяющийся контур, обеспечивает решение задач модернизации и связан с активизацией фондового рынка. Помимо корпоративных эмиссий (на двух китайских фондовых рынках обращаются акции более чем 1200 китайских компаний), для его функционирования исключительно велико значение госзаймов. Государство финансирует модернизационные проекты - начиная от создания инфраструктуры и кончая техническим перевооружением госпредприятий - во все большей степени за счет выпуска ценных бумаг на внутренний рынок.
Таким образом, прирост денежной массы во многом создается в ходе поддержки неэффективного госсектора, а затем изымается с финансового рынка при помощи займов, обеспечивающих эффективные модернизационные проекты. В результате одни и те же средства проходят по обоим финансовым контурам, что обеспечивает их максимальное использование и погашение инфляционного эффекта.
Масштабы госфинансирования модернизационного контура велики. Только долгосрочные госзаймы на инвестиционные нужды и только в 1998-2000 годах составили 510 млрд. юаней (более 60 млрд.долл.). За счет госзаймов на внутреннем рынке, обеспечивающих модернизацию, бюджетный дефицит Китая в 2000-2001 годах вырос примерно вдвое, хотя и остался в безопасных рамках. В 2002 году бюджетный дефицит также был обусловлен необходимостью финансирования модернизационных проектов, хотя сам по себе он является естественным результатом импорта капитала.
Именно благодаря политике стимулирования инвестиций через госзаймы инвестиционный рост удалось ускорить с 11% в 2001 до более чем 16% в 2002 году, причем вложения в недвижимые объекты выросли более чем на 30%.
Недавнее открытие рынка акций для китайских граждан позволило расширить негосударственное финансирование модернизационного контура, в том числе и за счет контура стабилизации (так как на рынок акций стали уходить сбережения населения и из госбанков, финансировавших за их счет преимущественно госпредприятия). Дополнительным стимулом к расширению фондового рынка стали ограниченность иных способов вложения капитала и высокая рентабельность операций. В результате в операциях на фондовом рынке, несмотря на его низкую прозрачность, участвует значительная часть городского населения (ЗАЙЦЕВ).
В то время как стержнем экономической успешности Китая является его разумная и взвешенная финансовая политика, символом ее эффективности служит головокружительный рост золотовалютных резервов. За последние 10 лет они выросли более чем в 10 раз, среднегодовой прирост превышает 25%. По их размеру Китай занимает прочное второе место в мире после Японии, причем на третьем и четвертом местах также находятся экономики «Большого Китая» - Тайвань и Гонконг; их суммарные золотовалютные резервы существенно превышают золотовалютные резервы Японии.
11.4.6. Региональная экспансия
и новое позиционирование в глобальной конкуренции
Итоги «азиатского» кризиса 1997-1999 годов и всего последующего развития свидетельствуют не только о текущей устойчивости китайской экономики, но и о долгосрочном, перспективном и при этом весьма эффективном характере планирования ее развития. Для иллюстрации этого планирования достаточно задать простой вопрос: зачем в регионе, охваченном всеобщими девальвациями, Китай поддерживает стабильность юаня, в том числе и вопреки интересам собственной текущей конкурентоспособности?
Простейший и все еще распространенный ответ - в неповоротливости и неграмотности китайской бюрократии, которая тратит на представительские обеды более миллиарда долларов в год, дарит друг другу специально выпускаемые для этого представительские сигареты по 60 долларов пачка и либо в принципе не способна мыслить в категориях конкурентоспособности, либо поступается соображениями эффективности ради устаревших представлений о национальном престиже, ассоциируемыми со стабильностью валюты.
Однако этот ответ слишком прост и слишком похож на механическую экстраполяцию российских реалий (а также реалий некоторых иных стран) на качественно иные условия современного Китая. Высокомерное же презрение западных бюрократов и аналитиков к восточным основано на чем угодно, кроме понимания характера работы китайской государственной машины и, что особенно важно, практических результатов этой работы.
Прежде всего, стабильность юаня является результатом осознанного выбора китайского государства. Ограниченная конвертируемость в сочетании с огромными золотовалютными резервами позволяет государству определять динамику обменного курса как не только в средне-, но и в долгосрочной перспективе.
Наиболее вероятно, что оно поддерживает стабильность юаня, оценив опыт США по превращению доллара в мировую резервную валюту и связанные с этим преимущества. Его стратегическая цель - превращение юаня в региональную резервную валюту Юго-Восточной Азии и завершение таким образом переориентации стран региона с США и Японии на Китай. В долгосрочной перспективе прорисовывается и возможность формирования в Юго-Восточной Азии валютного союза наподобие еврозоны с юанем в роли евро.
Сохранение долговременной стабильности юаня - категорическое условие реализации этой стратегии, а конъюнктурные жертвы в ее рамках носят абсолютно оправданный характер и являются по сути дела сверхрентабельной инвестицией в национальное будущее.
Ключевой перелом в позиционировании Китая, сделавший описанную перспективу реальной, произошел в самом начале развития кризиса 1997-1999 годов (когда мало кто представлял себе его масштабы и значение) и был связан не только с экономическими, но и с военно-политическими факторами.
Летом 1997 года в ходе противостояния в районе Тайваня китайские вооруженные силы, отстававшие от американских в лучшем случае на поколение военной техники, фактически выиграли у них «войну нервов», вынудив отказаться от первоначальных намерений провести «демонстрацию силы» в поддержку властей Тайваня.