Вкус Яда

Нет. Он думает, как очередная жертва Зелии. Всё ещё оставалась надежда убедить Танджу помочь ему. Но как найти старика? Он мог быть расквартирован в бараках стражи или жить где-то ещё. Он мог являться постоянным членом ополчения или же привлекаться только для особых дел и иметь особые привилегии. И если Арвин попытается узнать, где Танджу у кого-то из солдат, его, скорее всего, снова примут за Гонтрила и захотят арестовать.

И старика вызовут, чтобы облегчить преследование.

А если в процессе погони Арвин сможет отвлечь достаточно стражников от части города, в которой располагался дворец, то это увеличит шансы Гонтрила и остальных спастись после покушения на принца. Этим он загладит перед мятежниками вину за то, что невольно выдал имя Осрена.

Ухмыльнувшись, юноша направился в сторону королевской резиденции.

Киторн 25, глубокая ночь

Задыхаясь от быстрого подъёма, Арвин притаился у основания виадука. По улице под ним пробежали трое стражников, даже не подумав посмотреть наверх. Юноша подумал, что скрыться от них оказалось слишком просто. Несмотря на страшный шум, который подняло ополчение, вычислив «Гонтрила», свою ищейку они не вызвали. Танджу в поле зрения не наблюдалось.

Это становилось нелепым. Арвин позволил себя заметить, по крайней мере, в дюжине мест, а результатов это так и не принесло, несмотря на близкий рассвет. Необходимо было придумать новый способ отыскать Танджу.

Спрыгнув со столба, поддерживающего виадук, юноша побежал в сторону, противоположную той, куда удалились трое его преследователей. Пробираясь по извилистым улицам, он мельком увидел возвышавшуюся над центральным внутренним двором дворца башню. Её крыша была увенчана огромной статуей раскрывшей капюшон кобры, чья чешуя, по слухам, была сделана из листов чистого золота. Глаза скульптуры – отливающие алым в дневном свете, а ночью кажущиеся тёмными омутами – по тем же слухам были сделаны из рубинов величиной с человеческое сердце. Так или иначе, ни один вор ни разу не поднимался на башню, чтобы подтвердить или опровергнуть эти рассказы. Войти на территорию дворца уже было весьма проблематично. Стены защищали куда более могучие – и куда более опасные – глифы, чем тот, с которым Арвин столкнулся в убежище Раскола, а внутренний двор патрулировали офицеры городской стражи. Но если бы вору удалось пройти мимо них, то во внутренних помещениях он бы тотчас столкнулся с охранниками-юань-ти: могущественными жрецами из Собора Изумрудной Чешуи.

Арвин покачал головой, недоумевая, каким образом Гонтрил планировал пробраться во дворец. Но даже если мятежники потерпели неудачу, значения это не имело. Зелии известно, что Осрен Экстаминос — покровитель Оспы. Когда она покончит с принцем, поставки зелья, трансформирующего людей в юань-ти, прекратятся, и жители Хлондета будут спасены.

За исключением Ноулга и других бедолаг, которых Оспа уже успела напоить микстурой.

И из-за семени разума Арвин тоже обречён – если не сумеет отыскать Танджу.

Если бы только юноша мог пользоваться умениями Зелии – а не только её воспоминаниями – то, возможно, сумел бы отыскать старика, используя псионику. Это существенно повысило бы шансы обнаружить ищейку стражников. Простое сообщение могло бы...

Замедлив шаг, Арвин прошипел проклятие. Он сунул руку в потайной карман и достал синий камешек, который ему дала Зелия. Возможно ли, что способ отыскать Танджу всё это время был у него под носом – или точнее в его кармане? Говоря о том, что камешек позволит юноше отправлять мысленные сообщения, юань-ти имела в виду, что Арвин сможет связаться только с ней. Но что если это не вполне соответствовало истине?

Мастер верёвок уставился на камень, пробуя по своей воле обратиться к информации, что могло предоставить семя разума, скрытое в его сознании. Прошло не более минуты, и юноша же знал ответ: камень можно использовать для связи... с кем угодно.

Улыбаясь, Арвин скрылся в тени крыши, а затем прижал плоскую сторону камешка ко лбу.

– Атмия, – произнёс он вслух.

Камень потеплел. Лоб юноши защекотало, словно минерал сшивали с его плотью крошечными стёжками. Псион хотел было поддеть камень ногтем, но не сумел нащупать края; камень стал с ним единым целым. Заволновавшись, молодой человек повторил командное слово. В тот же момент покалывание прекратилось, и камень упал в подставленную ладонь. Арвин потёр лоб, ожидая нащупать дыру, но кожа была целой и гладкой, даже не вдавленной.

Как только сердце перестало заходиться бешеным стуком, молодой человек снова прижал камень ко лбу. Затем юноша закрыл глаза и сконцентрировался, вспоминая лицо ищейки стражников. Седые волосы, необычный разрез глаз...

Мгновением позже он ощутил в затылке покалывание псионической энергии. Мысленно созданный им образ Танджу, казалось, стал чётче; словно Арвин и впрямь смотрел на него. Старик, закрыв глаза, лежал на боку, голова покоилась на согнутой в локте руке, на лице виднелись отсветы факела или камина.

Танджу, – мысленно позвал юноша, и лазурит мягко завибрировал. Создавалось впечатление, что кто-то быстро барабанит по лбу мастера верёвок кончиком пальца. – Это Гонтрил. Я в Хлондете и хочу с тобой встретиться. Скажи, где тебя найти.

Танджу сел. На его лице отразилось изумление, сменившееся задумчивостью. Он что-то бормотнул кому-то, кто был рядом с ним. Слов Арвин не расслышал. К счастью, и старик не услышал хихиканья молодого псиона. В своём сообщении юноша использовал имя главаря мятежников вместо приманки. И Танджу только что проглотил её вместе с крючком.

Я на пути к Горе Агрут, – ответил старик. – Устроил лагерь на вершине первого перехода. Буду ждать тебя до вечера, но не дольше.

Исчезновение вибрации сообщило об окончании разговора.

Арвин улыбнулся. Замечательно. Даже если позволить себе немного поспать – в чём юноша отчаянно нуждался – достигнуть назначенного места до заката не составит труда. И в запасе останется полных четыре дня до того момента, как семя разума полностью подчинит его себе. Псион уже хотел приказать камню отлепиться со лба, но повременил, кое-что вспомнив. Зелия говорила, что лазурит можно использовать для отправки сообщения всего раз в сутки, но верно это было лишь отчасти. Прибегать к его помощи можно неоднократно, но связываться каждый раз нужно с новым собеседником. Если Ноулг ещё жив…

Арвин снова вызвал покалывание в затылке и сосредоточился на облике друга: лёгкой улыбке, тёмных волосах, сросшихся бровях…

Как и образ Танджу минутой ранее, представленная Арвином картина обрела чёткость и реальность. Всё выглядело так, будто псион смотрел на друга, стоя у него за спиной. Ноулг сидел, обхвати руками колени и упёршись подбородком в грудь. Вид у него был унылый.

Но он был жив! Ноулг всё ещё был жив!

Окрылённый этой новостью, Арвин постарался осмотреться, надеясь найти некую подсказку относительно местонахождения друга. Но, увы, юноша мог видеть только Ноулга.

Ноулг, – торопливо позвал он. – Это я, Арвин. Ответь мне. Скажи, где ты, и я тебя вытащу.

Вор резко поднял голову и, не вставая, принялся озираться по сторонам, ища источник голоса, который только что услышал. Арвин, продолжая поддерживать ментальную связь, ахнул, увидев лицо приятеля. Щеки Ноулга запали как у покойника, глаза ввалились, напоминая дыры в черепе, волосы поредели, и кое-где виднелись плеши. Придя в ужас от изменений внешности друга, псион едва не потерял с ним контакт. И тут до него донёсся ответный шепот Ноулга:

Я… нечистый. – В глазах вора отражалось безумие. По его телу прошла волна дрожи, и он снова обнял колени. – Моё тело нужно… сжечь.

– Нечистый? – переспросил Арвин, нервно прошёлся языком по губам.

Ноулг, словно повторяя за другом, тоже облизнулся. Псион почувствовал, как от зрелища кровь отливает от лица. Кончик языка вора был раздвоен как у юань-ти.