Вкус Яда

Его мысли снова и снова обращались к событиям прошлой ночи: к Ноулгу, который наверняка погиб, и к его собственному удачному спасению. И Тимора улыбнулась ему не один, а целых два раза. То, что Арвин смог оторваться от стражников, было столь же удивительно, что и побег от Оспы.

Он просидел в глиняном горшке, пока не удостоверился, что вокруг не осталось ни стражников, ни рабочих. Выбравшись наружу, юноша отмылся от глины в бочке с водой, стоявшей во внутреннем дворике, и поспешил в свою мастерскую. Второй раз за день он переоделся в чистую сухую одежду и отправился бродить по городу, всматриваясь в решётки канализации и выискивая подсказку, которая могла помочь найти Оспу. Арвин думал, что сможет снять одну из решёток и проскользнуть в коллекторы, но всякий раз, когда он находил возможный лаз, на улице появлялся патруль, и молодому человеку приходилось скрываться от их глаз.

Поиски осложнял и тот факт, что Арвин не отваживался подходить к сточным сливам, расположенным близко к гавани или «Петле» – не в ближайшее время, во всяком случае. Там его могла поджидать Зелия или, что ещё хуже, сержант стражи и Танджу. Сержант производил впечатление человека с долгой памятью и крутым нравом. Старик же казался искусным следопытом. Арвин не хотел повторять утреннюю погоню, от которой его спасло только потрясающее везение.

Поняв, что в одиночку Оспу ему не отыскать, юноша с неохотой решил обратиться к членам Гильдии. Он обошёл людей, с которыми постоянно имел дело, подбрасывая немного серебра одному, пару золотых другому, и сообщил им, что интересуется информацией о недавно прибывших в город – о тех, кто был в изуродован оспинами. Затем юноша вернулся в мастерскую, которую он обустроил между подвесным потолком и крышей склада, арендованного для него Гильдией. Усталый и опустошённый, он тотчас провалился в глубокий сон. Когда Арвин проснулся, солнце уже давно миновало зенит; воздух был тяжёлым и горячим. Решив, что нужно поработать, он вскоре полностью погрузился в успокаивающее, монотонное изготовление сети.

Переплетённые нити внезапно исчезли. Арвин терпеливо ждал, удерживая пальцы в том же положении, что они были до того, как бечёвка переместилась в Эфирный План. Через несколько мгновений верёвка появилась вновь, и юноша продолжил работу.

В необработанном виде шерсть мерцающей собаки была нестабильной и могла блуждать между Эфирным и Главным Материальным Планом, но когда сеть будет готова, её волшебство начнёт срабатывать, и она будет исчезать и появляться только по команде. Тогда Арвин отдаст её и получит положенное вознаграждение.

Юноша понятия не имел, кому именно понадобилась сеть. Заказ ему оставил посредник, который уже получил плату за готовую сеть и передаст её мастеру по завершению работы. Молодой человек никогда не узнает, будет ли его поделка использована ради благих или коварных целей – для связывания опасного монстра или же для похищения невинной жертвы – да он и не хотел этого знать.

Когда Арвин только начал работать на Гильдию почти двенадцать лет назад, он быстро понял, что вышедшие из-под его рук магические сети и верёвки используются для совершения преступлений – от воровства до похищения, и даже убийства. Не желая запятнать руки кровью – даже косвенно – он начал сознательно допускать в работе ошибки.

Это было обнаружено почти мгновенно и юноше поставили ультиматум. Арвин мог продолжить мастерить товары для Гильдии – но только качественные – или снова отправиться под нож. И на этот риск был потерять не кончик пальца, а глаз. А может и оба глаза, если допущенный брак повлечёт «серьёзные трудности».

Арвин всё понял и вернулся к работе. Он продолжал улыбаться, отдавая готовую работу клиентам – даже если знал, что она будет использована для убийства. В то же время он начал заказывать больше материала, чем ему требовалось, откладывая немного для себя: то моток тролльих жил длиннее необходимо, то кошель с волосами сильфид немного большего объёма. Избытки использовались для создания дополнительных волшебных изделий, которые молодой человек прятал в тайниках по всему городу. Однажды, когда у него будет достаточно магических предметов, Арвин заберёт их и навсегда покинет Хлондет. А пока этот момент не настал, он будет служить Гильдии.

По крайней мере на этот раз ему не придётся встречаться с заказчиком лицом к лицу. Лучше не знакомиться с людьми, держать их на расстоянии, даже таких старых друзей, как Ноулг. Попытка помочь приятелю только навлекла беду на самого Арвина. Не следовало юноше забывать горькие уроки, выученные в приюте.

Ему было всего шесть, когда его отправили в это место в качестве «временной меры» – временной меры, которая затянулась на восемь долгих лет. Прежде чем уехать в путешествие, оказавшееся для неё последним, мать Арвина оставила сына со своим братом, которого мальчик видел всего пару раз в жизни. Дядя, богатый торговец древесиной, заботился о племяннике два месяца после смерти своей сестры. А затем отправился в деловую поездку от Протоки к Чондату. Он разместил Арвина в приюте «всего на пару декад», но, завершив дела, так и не вернулся за племянником.

Первое время мальчик думал, что сделал что-то не так, что чем-то рассердил дядю. Но, сбежав из приюта, он узнал правду. Дядя вовсе не сердился на племянника – ему попросту была безразлична его судьба. Арвин добрался до дома купца с пальцами, покрытыми волдырями от постоянного затягивания узлов, и слезами облегчения на глазах – и только для того, чтобы дядя, схватив мальчика за ухо и не обращая внимания на мольбы, выставил его обратно на улицу.

После этого на Арвина наложили заклятие зловония зомби в первый раз. Но далеко не в последний. После того, как ушёл Ноулг, мальчик пробовал бежать раз за разом. Некоторые попытки провалились из-за того, что держатели приюта поощряли своих воспитанников шпионить друг за другом. Позже, когда Арвин научился избегать дружбы даже с только что прибывшими детьми, побеги проваливались из-за недостаточно продуманных планов или неудач. Молитвы Тиморе позволяли снизить вероятность последних, а регулярный опыт побегов помог тщательнее продумывать их детали. Долгое время Арвин учился выжидать и должным образом готовиться, его планы стали более изощрёнными и сложными. Так же совершенствовалось и его умение плести верёвки – наказания за медлительность и незатянутые узлы почти прекратились.

Арвин продолжил работу над сетью, вытесняя болезненные воспоминания монотонной рутиной «узел-петля-петля-рывок». Через пару минут эмоции утихли и юноша успокоился.

Вдруг он краем глаза заметил движение. Молодой человек обернулся, рефлекторно занеся левую руку для броска, и вдруг понял, что волшебная перчатка осталась лежать на соседнем столе. Арвин окинул взглядом комнату с низким потолком. Может, это колыхнулись растянутые на верстаке тролльи жилы? Нет, оба конца прочно удерживались на месте гвоздями.

Из-за круглой решётки, которая закрывала единственный в комнате вентиляционный люк, донесся шорох крыльев и воркование. Шагнув к отверстию и выглянув наружу, Арвин увидел внизу примостившегося на выступе голубя. Должно быть, замеченное им движение было всего лишь перелетевшей на планку птицей.

Тремя этажами ниже проходила улица, но никто из горожан не поднимал взгляда к окну мастерской. Выше – Арвин вытянул шею, выглядывая за рейки – был только голый скат крыши, изгибы которой закрывали потайную комнату, служившую ему мастерской. Убедившись, что причин для тревоги нет, юноша вытер пот со лба и вернулся к работе. Он поднял иглу, вставил в ушко новый шнур из собачьей шерсти и продолжил плетение.

– Итак, тебе удалось удрать.

Арвин поспешно обернулся.

– Зелия! – воскликнул он.

Юань-ти стояла у дальней стены, её усыпанное чешуйками-веснушками лицо наполовину скрывал моток верёвки, свисающий со стропил. Женщина вышла из-за него и уставилась на юношу немигающим взглядом, её синий язык коротко выстреливал изо рта, щекоча воздух.

Арвин посмотрел на пол, где располагался потайной люк. Дверца была закрыта, как и положено. Юноша был единственным, кто знал о потайном лазе в ложном потолке, который вел в его мастерскую.