Страница 32 из 79
Над этим лагерным комплексом едва возвышалась еще одна небольшая площадка кургана, на которой были установлены штабная палатка повелителя, а также жилые палатки Ивонн Де ля Рунж и лейтенанта Кимвелла.
Эль-Нассар стоял у тропинки, спускающейся на основную территорию лагеря, внимательно всматриваясь в то, что сейчас происходило на учебном лагерном плацу. Сегодня около двухсот бойцов одновременно работали на этом плацу. Одни бойцы маршировали небольшими группами, учась чувствовать плечо соседа и одновременно двигаться с товарищами в едином строю. Другие же строили фронт небольших фаланг по шесть рядов вглубь и учились, сохраняя строй и рядность фаланг передвигаться и ими маневрировать.
Внимание же Эль-Нассара было занято наблюдением за маневрами иного, еще непривычного глазу построения бойцов, которое своей формой напоминало квадрат, имевшего равные стороны. Этот квадрат бойцов вначале несколько судорожно передвигался по плацу, но опытный глаз Эль-Нассара хорошо подмечал, что с каждым разом передвижение этого квадрата становились боле плавными и целенаправленными. Даже издали повелителю было хорошо заметно, что этот квадрат в отличие от привычной фаланги, которая в основном могла передвигаться только вперед и назад, мог без особого труда менять направления своего движения и бойцы в нем могли идти на все четыре стороны света.
Пешее каре, так назвал этот новый боевой строй тот солдат, который сумел-таки прорваться к своему повелителю и ему лично объяснить придуманную им идею нового построения. Тогда этот солдат сказал Эль-Нассару, что пешее каре может хорошо противостоять натиску и атакам вражеской конницы. Войска же Великого Духа почти на две трети состояли из номадских кочевников. Не смотря на то, что Эль-Нассар уже в течение длительного времени не принимал личного участия в крупных сражениях с применением кавалерии, он сразу же уловил перспективу и оценил возможности такого построения своих бойцов.
Повелитель вызвал к себе лейтенанта Кимвелла и попросил того вместе с этим солдатом попытаться на учебном плацу воссоздать и немного поманеврировать этим пешим каре. Вот сейчас Кимвелл вместе с этим тем рядовым солдатом и занимался экспериментированием этим квадратом, прототипом пешего каре. Вначале у них мало чего получалось, каре рассыпалось на первых же шагах его движения. Но вот уже, которую минуту солдаты удавалось держать строй пешего каре, которое все более и более уверенно передвигалось в различные стороны по плацу. Эль-Нассар удовлетворенно хмыкнул и подумал о том, что этому солдату стоит присвоить чин капрала и дать ему в подчинение молодых волонтеров, которых он будет обучать сражаться в пеших каре.
Приближалось обеденное время, поэтому занятия на плацу вот-вот должны были бы прерваться.
Вторая половина дня в лагере обычно отводилась на то, чтобы бойцы обучались бы или совершенствовались по своей воинской специализации - меченосца, саблиста, пращников, лучников, арбалетчиков или пикинеров. А по вечерам в учебном центре лагере лейтенант Кимвелл проводил занятия по теории военного искусства с наиболее одаренными бойцами. Совершенно неожиданно у Кимвелла пробудился этот талант преподавателя, все свое свободное время лейтенант теперь посвящал этим занятиям, часами терпеливо объясняя молодым бойцам азы военной стратегии и тактики. Эль-Нассар всячески поддерживал это начинание лейтенанта, хорошо понимая, что со временем из этих бойцов вырастут молодые офицеры, которые в дальнейшем составят офицерский костяк его новой султанатской армии.
Эль-Нассар вернулся в кресло, из которого он также мог наблюдать за всем, что происходило на территории лагеря.
Где-то вдали мелькали верховые ящеры полуэскадрона Сандерберга, которых жестко гоняли по кругу на длинном корде. Это для того, чтобы ящеры не застоялись бы и не покрылись бы излишним жирком. Эль-Нассар уже подумывал о том, чтобы состав полуэскадрона Сандерберга довести до полного эскадрона. Верховых ящеров, недавно захваченных в бою с номадской охраной обоза, уже имелось достаточное количество для этих целей, но пока не хватало бойцов, которых можно было бы посадить в седла этих верховых ящеров.
Эль-Нассар перевел свой взгляд к восточным воротам, где в этот момент скучились бойцы полуэскадрона вместе со своим командиром Сандербергом, они внимательно слушали придворную магиню Ивонн Де ля Рунж. Магиня, по всей очевидности, что-то вбивала в эти ослиные упрямые молодые головы, время от времени потрясая своим кулачком перед раскрасневшим носом младшего лейтенанта, который, нагло ухмыляясь, каждый раз утвердительно кивая головой этой женщине. Вероятно, главная разведчица Эль-Нассара проводила очередное занятие со своими учениками, конными разведчиками, на виду у всего лагеря. Она, словно этим своим поведением хотела всем продемонстрировать, что у нее нет каких-либо тайн и секретов от этого мира. Но даже повелитель Эль-Нассар до настоящего времени не мог выяснить, а где же находится ее рабочий кабинет и где она скрывает свои секретные документы, а также других разведчиков, занимающихся созданием и развитием агентурной разведки.
Поглядывая на эту маленькую женщину, Эль-Нассар чувствовал, как приятно сжимается его сердце. Но сейчас ему явно не хватало рядом присутствия еще одного человека, капитана призрачной стражи и министра Борга, на которого он мог бы положиться. Этот капитан призрачной стражи был и навсегда останется его лучшим другом и настоящим товарищем. В недавнем прошлом он был капитаном призрачной стражи, который вырос до поста министра внутренних дел султаната, став практически вторым человеком в его султанате. Министр Борг бесследно исчез вовремя нападения войск архонта Арбакаса на султанатскую столицу Гурам. Авантюрный характер капитана Борга всегда помогал ему выживать в любых условиях и при любых правителях, поэтому Эль-Нассар не верил в то, что этот человек мог погибнуть в том бою.
Нашелся один, якобы, очевидец его смерти, который утверждал, что собственными глазами видел, как погиб капитан, когда Борг с небольшой горсткой воинов призрачной стражи пытался вырваться из окруженного противником города. Капитан Борг и его воины успешно отражали атаки номадских всадников, но появление поморского шамана и его черное колдовство сломило их сопротивление. Капитан, якобы, погиб от файербола, запущенного поморским шаманом.
Но Эль-Нассар не верил всем этим россказням, так как полагал, что капитану Боргу не дано погибнуть безызвестным героем. Султанатский народ обязательно узнал бы о гибели такого человека и его имя прославил бы своими балладами и легендами в веках в веках. Но до настоящего времени повелителю еще не приходилось слышать, хотя бы одной такой легенды или сказания о капитане Борге.
Что же касается самой магини Ивонн Де ля Рунж, то Эль-Нассар отлично понимал, что он жив и здоров во многом благодаря ее магическому искусству и женскому терпению. Пока для описания своих отношений с этой женщиной он боялся использовать слово "любовь", считая себя слишком старым для такого молодого чувства человеком. Но именно Ивонн Де Ля Рунж предприняла все возможные усилия, чтобы его спасти, вылечить от полученной колотой раны, уберечь от плена шаманов. После падения султанатской столицы и захвата государства вражескими войсками Великого Духа, Ивонн Де Ля Рунж стала свободна от исполнения обязанностей придворной магини и в любую минуту она могла его покинуть. Но женщина осталась с Эль-Нассаром, лишенным престола повелителем. Она плечом к плечу с ним начала сражаться с нечистью за освобождение султаната и возвращение Эль-Нассара на престол султаната Гурам.
После обеда Эль-Нассар снова вернулся в свое кресло, вынесенное за пределы палатки, из которого можно было бы наблюдать за всеми событиями, происходившими на территории лагеря. Да этот день явно стал днем наблюдения, посредством которого повелитель приходил к выводам и решениям по многим вопросам, требовавшим его немедленного рассмотрения. Посматривая на еще пустующие аллеи, площадки и плац лагеря, Эль-Нассар думал о том, что они правильно поступили и перенесли лагерь на этот курган. Жизнь и активность по обучению бойцов воинскому ремеслу в нем явно налаживались.