Страница 22 из 78
Перед одиннадцатым танцем он заметил, что от толпы готова отделиться какая-то группка, определенно избегавшая смотреть в его сторону. Парни перешептывались и спорили, нарочито умолкая при его приближении. Он услышал, как Джо Горман говорил Рипли Бакнеру:
— Всего-то на три дня. Если Глэдис не отпустят, позовешь Конни, ладно? А присматривать за нами будет… — Заметив Бэзила, он резко сменил тему. — И все вместе махнем к Смитам на фруктовую воду с мороженым.
Через некоторое время Бэзил отозвал Рипли Бакнера в сторонку, но так ничего и не вызнал: Рипли запомнил, как Бэзил этим вечером пытался увести у него Имоджен.
— Да ничего такого, — упорствовал он. — Мы к «Смиту» собираемся, честно… Как тебя угораздило губу поранить?
— Бритвой порезался.
Когда пришло время его танца с Имоджен, она повела себя еще более отстраненно, чем прежде, перебрасываясь загадочными фразами с другими девушками, которые передвигались по залу в конвульсивном ритме «Гризли-Бэар». Он опять повел ее к лодке, но место уже было занято; им оставалось только прогуливаться по причалу; Бэзил пытался поддерживать разговор, а она мурлыкала: «Ты мой влюбленный малыш…».
— Послушай, Имоджен. Когда мы сидели в лодке, хотел тебя спросить про игру на откровенность. Ты тогда по-честному отвечала?
— Ох, далась тебе эта нелепая игра.
До нее дошли слухи — причем не единожды, а несколько раз, — что Бэзил слишком много о себе возомнил, эта новость разлетелась столь же стремительно, как двумя неделями раньше — слухи о его достоинствах. Имоджен обычно соглашалась со всеми — и успела согласиться с пылкими заверениями кое-кого из ребят, что Бэзил гнусный тип. Да и как было не проникнуться к нему неприязнью — нужно же как-то оправдывать собственную переменчивость. Но Бэзил решил, что ему просто не повезло, — перерыв завершился прежде, чем он достиг своей цели; впрочем, он и сам не знал, к чему стремился.
Наконец во время того же перерыва правду открыла ему Маргарет Торренс, которую он обошел своим вниманием.
— Ты в поездку на Сент-Круа-ривер собираешься? — спросила она. И ведь прекрасно знала, что никуда он не собирается.
— Что за поездка?
— Джо Горман устраивает. Я с Элвудом Лимингом поеду.
— Нет, не собираюсь, — фыркнул он. — Меня не тянет.
— Вот как!
— Не люблю Джо Гормана.
— По-моему, он тебя тоже на дух не переносит.
— Неужели? Что он про меня наговорил?
— Да так, ничего.
— Нет, серьезно. Скажи, что он наговорил.
Потянув время, она ему ответила, будто бы с ленцой:
— Ну, они с Хьюбертом Блэром говорят, что ты возомнил… что решил, будто ты — верх совершенства. — Совесть у нее была неспокойна. Однако она не забыла, что он пригласил ее всего лишь на один танец. — Джо говорит, ты сам ему хвалился, что все девочки считают, будто ты — верх совершенства.
— Ничего подобного я не говорил, — вспылил Бэзил, — никогда!
Ясное дело: все это подстроил Джо Горман, воспользовавшись излишней разговорчивостью Бэзила (настоящие друзья смотрели на этот недостаток сквозь пальцы), чтобы только его растоптать. Весь мир вдруг превратился в сгусток подлости. Бэзил решил уйти домой.
В гардеробной его окликнул Билл Кампф:
— Эй, Бэзил, что у тебя с губой?
— Бритвой порезался.
— Скажи, ты на следующей неделе собираешься на пикник?
— Нет.
— Послушай, тут приезжает моя двоюродная сестра из Чикаго, и мама попросила найти для нее кавалера — только на выходные. Ее зовут Минни Биббл.
— Минни Биббл? — переспросил Бэзил с легким отвращением.
— Я-то думал, ты со всеми за город поедешь, но Рипли Бакнер посоветовал к тебе обратиться, вот я и решил…
— У меня дома дела, — быстро нашелся Бэзил.
— Да ладно, Бэзил, — не отставал он. — Всего-то на два дня, нормальная девчонка, тебе понравится.
— Ну не знаю, — замялся Бэзил. — Давай так договоримся, Билл. Мне отсюда домой пилить на трамвае. А выходные освобожу себе при одном условии: если ты меня сейчас подбросишь до Уилвуда.
— Нет проблем.
Выйдя на веранду, Бэзил нашел Конни Дэвис.
— До свидания, — выговорил он. При всем старании получилось натянуто и высокомерно. — Было очень весело.
— Жаль, что ты так рано уходишь, Бэзил. — А про себя добавила: «Таким заносчивым не бывает весело. Много о себе возомнил».
С веранды ему было слышно, как на другом конце пирса заливается смехом Имоджен. Он молча сошел по ступеням и, шагая по аллее на встречу с Биллом Кампфом, обходил фланирующие парочки, будто подозревал, что один его вид может отравить им удовольствие.
Ужасный был вечер.
Через десять минут Билл высадил его на конечной остановке трамвая. В вагон неторопливо вошли пассажиры, припозднившиеся на загородной прогулке, и трамвай, подпрыгивая и дребезжа, потащился в сторону Сент-Пола.
Вскоре две юные девушки, сидевшие напротив Бэзила, стали на него глазеть, толкая друг дружку локтями, но он не обращал внимания — все его мысли были о том, как горько все они раскаются: Имоджен и Маргарет, Джо, и Хьюберт, и Рипли. «Подумать только! — будут сокрушаться они. — В двадцать пять лет — уже президент Соединенных Штатов! Эх, зачем мы его отшили в тот вечер! Не зря он себя высоко ставил!»
IV
Эрмини Гилберт Лабуисс Биббл находилась в ссылке. Родители увезли ее из Нового Орлеана в Саутгемптон, понадеявшись, что активный майский отдых на природе отвлечет ее от любви. Однако что на севере, что на юге вокруг нее ураганом летали безжалостные стрелы. До наступления июня она успела «обручиться».
Не стоит думать, будто жестковатые черты мисс Биббл, обнаружившиеся к двадцати годам, прорезались уже в ту пору. Она лучилась свежестью; головка ее напоминала молодым людям, отнюдь не склонным заблуждаться, ворох влажных голубых фиалок, которые уже тогда отразились в голубых зеркалах яркой души и обещали расцвести в сегодняшние розы.
Итак, она томилась в ссылке. Направляясь в Национальный парк Глейшер, она собиралась забыться. Как уже говорилось, по пути ей была суждена встреча с Бэзилом, готовая стать для него некой инициацией, средством отвести взор от самого себя и совершить первый ошеломляющий экскурс в мир любви.
Впервые он предстал перед ней как тихий миловидный мальчик с легкой задумчивостью на лице — результатом недавнего открытия, что у других тоже есть воля, и не слабее, чем у него, а авторитет — посолиднее. Для Минни — как пару месяцев назад для Маргарет Торренс — эта задумчивость выглядела очаровательной грустью. За ужином Бэзил проявил любезность к миссис Кампф — куртуазности он научился у отца — и с таким заметным интересом выслушал рассуждения мистера Биббла на тему слова «креол», что мистер Биббл подумал: «В этом юноше определенно что-то есть».
После ужина Минни, Бэзил и Билл поехали в Блэк-Бэар, чтобы сходить в кино, и там пикантное очарование Минни постепенно переросло в пикантное очарование этого приключения.
Все романы Минни год за годом развивались как под копирку. Она посмотрела на Бэзила открытым, детским взглядом; потом широко распахнула глаза, будто с комической опаской, и улыбнулась… она так улыбнулась…
При всей невинности этой улыбки, воспринималась она — в силу своеобразных очертаний личика Минни, причем вне зависимости от ее настроения, — как искрометно-зазывная. Стоило ей вспыхнуть, как Бэзил словно взмывал вверх, будто воздушный шар, раз от раза все выше, и опускался на землю, когда улыбка достигала той черты, за которой грозила превратиться в усмешку, но вместо этого просто таяла — и все. Она была как наркотик. Прошло совсем немного времени — и он уже не хотел ничего другого, кроме как наблюдать за ней с неуемным радостным восхищением.
А потом решил проверить, на какое расстояние может к ней приблизиться.
Любой роман двух юных сердец проходит такую стадию, когда постороннее присутствие только добавляет им пылкости. Но утром второго дня, когда Минни с Бэзилом еще не продвинулись дальше бурного потока откровенных комплиментов по поводу незаурядных внешних данных и обаяния друг друга, оба уже начали подумывать о том, что было бы неплохо поскорее избавиться от принимающей стороны — от Билла Кампфа.