Страница 2 из 7
– А чего еще?
– Отчитать, похвалить, предупредить…
– Положим, отчитывать ей тебя не за что. Ты грамотный редактор и ответственный человек…
– Да ладно тебе, Володь…
– Подожди, я еще не закончил. Хвалить – это в наше время неактуально. Лучше пусть поощряет рублем. А предупреждать… – Он задумался. – О чем таком она может тебя предупредить?
– Вот об этом-то я и думаю.
– Да что у вас там может произойти! – резюмировал Володя, отодвигая недопитую чашку кофе и поднимаясь из-за стола.
– Я забыла, что все мало-мальски значительные события происходят исключительно в твоем НИИ печатных процессов, – рассмеялась Ксения.
– А ты не забывай!
Муж наклонился и чмокнул ее в макушку. Через несколько минут за ним захлопнулась входная дверь, а на кухню уже вваливались двойняшки.
– Не тяни руки! Это мне мама покупает ванильный пудинг!
– А плохо тебе не будет?
– Не боись!
– Кирилл! – потребовала Ксения. – Девочкам нужно уступать.
– Зачем? – удивился сын.
– Ну потому что так… Так надо. Так принято…
– Где это принято? Может, у дебилов!
– Подавись ты своими пудингами! – Ника бросила на брата недобрый взгляд.
– Как ты разговариваешь, Вероника? Разве можно говорить такие вещи родному брату?! Шоколадный пудинг возьми, он не хуже.
– Ага, не хуже! Кофейная гуща с сахаром! Я буду ванильный пудинг, а шоколадный пусть жрет этот урод!
– Сама уродка!
– Скажи ему!
– Сказать? Ладно! Пудинги я заберу с собой на работу и съем в обеденный перерыв.
– Что – все?
– Лену угощу. Она меня все время подкармливает.
– Она просто подлизывается к тебе!
– Подлизываться ко мне ей нет никакого смысла! А вы ешьте бутерброды, и еще в сковородке осталась мексиканская смесь.
– Фу! Овощи с рисом!..
– Фу!.. Нельзя так говорить о еде!
– Мам, может, нас хватит воспитывать, а? – невинно поинтересовалась Вероника. – Лучше подкинь денег.
– Классная у вас дочурка, мам, – не остался в долгу Кирилл, – быстро усвоила: не учи меня жить – лучше помоги материально.
– Я помогу, – согласилась Ксения. – А вы помойте посуду.
– Мне в художку сегодня, – заныла Вероника. – Пусть он моет.
– Что?! Я должен мыть?! В доме две женщины…
– А не две посудомоечные машины!
– Сами договаривайтесь. Но чтобы посуда вечером была чистой. Идет?
– Идет… – буркнул Кирилл.
– Пока, мамулик.
Ксения положила руки на головы двойняшек, ощутив под пальцами правой жесткие прямые волосы дочери, а под левой – шелковистые кудряшки сына, – словно зарядилась их энергией на весь предстоящий день. Промурлыкала что-то ободряющее и помчалась на работу.
– Ксюш, здесь рядом кофточки интересные такие, посмотрим, а?
Это Лена Перелыгина. Она недавно в издательстве и в Москве. Осваивается быстро, как все провинциалки, демонстрируя чудеса цепкости и понятливости, но в то же время еще опасается сесть в лужу. В Ксении Лена видит проводника по тернистым столичным тропам, поэтому держится слегка искательно. В чем, в чем, а в наблюдательности двойняшкам не откажешь.
– Какие кофточки?
Ксения ошалелыми глазами глядит в монитор. Уже пять часов она глядит в него не отрываясь. Анна Викторовна удружила: срочная работа, кроме вас, Ксения Дмитриевна, никто не справится. Вы же у нас профи высшей пробы!
– Прикинь, она сверху – голубая джинсовая, – основательно рассказывает Ленка, – а от кокетки отрезная черная в крупный белый горох. Очень миленько!
– Зачем она тебе?
– Носить. Например, летом с голубыми джинсами. Прикольно!
– Так летом и купишь. Летом больше выбор.
– Летом цены другие. А сейчас распродажа – все по дешевке.
– Я тебе уже говорила: не стоит одеваться на распродажах.
– Ну пойдем посмотрим хотя бы… – канючит Ленка. – Там и на тебя кое-что есть. Клетчатые рубахи с широким черным ремнем, есть черные с белым, черные с красным, черные с зеленым…
– Пойду прикуплю черную с зеленым.
– Я серьезно, Ксень…
– Ладно, сходим. Уговорила. Чайку только попьем давай. Я пудинги принесла, ванильные и шоколадные. Выбирай.
– Мне все равно. Ты какой больше любишь?
Ленка уверена, что проявляет таким образом деликатность.
– Ванильный.
– Вот и ешь!.. О, у тебя телефон. А мы и не слышим, чайник старый – очень шумный.
Звонка мужа она не ждала. Да и голос у него какой-то напряженный, взволнованный.
– Что случилось, Володя?
– Да ничего не случилось! – раздражается он на ровном месте. – Я только спросить хотел, где у нас лежит свидетельство о собственности на квартиру.
– Что? Свидетельство о собственности? Зачем тебе?
– Нужно.
– Для чего нужно?
– Для получения кредита.
– Какого кредита? Володя! Ты вообще где?
– Не кричи. Я звоню из банка.
– Господи!
– Под наш бизнес-план можно получить кредит, но только под залог собственности.
– Какой бизнес-план? Какой собственности?
– Ну… например, квартиры.
– Да, но квартира пока еще моя собственность. Ты прописан у матери в Беляеве, так что…
– Вот именно! Там только часть моей собственности, а квартира на «Тимирязевской» целиком твоя.
– Подожди-ка!.. Слушай, я не хочу остаться без квартиры.
– Ну и зря! – совсем близко в трубке Ксения услышала шум проезжающей машины – значит, муж вышел из банка на улицу. – Без такой квартиры, как у нас, любой нормальный человек мечтал бы остаться. Если в обмен ему предложат, к примеру, домик в «Гринвуде».
– Ах, ты опять об этом!.. Нашел подходящее время! У тебя же конференция. Доклад. И потом…
– Где документы? – резко перебил муж.
Она опешила.
– Документы в компьютерном столе, но…
– Если что, оформишь на меня доверенность. Я с нотариусом подъеду. Ну все, давай. – И в трубке раздались короткие гудки в трубке.
– Хочешь печенья? Я забыла, мне Мишка утром в сумку положил, когда я на работу уходила.
Мишка, то бишь Михаил Чабан, – Ленин муж. Тридцатипятилетний боевой офицер, ветеран Чеченской кампании, потерявший на полях сражений кисть правой руки. Он младше Ленки на три года, поэтому Ленка с утра до ночи объясняет ему, как надо жить и что нужно делать. Например, за продуктами нужно ездить в крупные супермаркеты. Час в один конец – ну да не беда, зато там дешевле. Однако в этих гигантах торговой индустрии легко напороться на некачественный или просто на несвежий товар – смотреть надо внимательно. К приезду из деревни Ленкиных родственников нужно резать салаты. Мебель в доме надо собирать своими руками, а если сломался унитаз, правильно будет его починить самому, потому что наемные сантехники делают все черт-те как и дерут при этом три шкуры. В случае чего нужно уметь установить новый. Чего тут сложного? Съезди на рынок, выбери унитаз подешевле и получше. Установка – ерунда, часа два работы.
В академии, где обучался израненный на фронтах воин, учиться нужно на одни пятерки. Иначе, не дай бог, сошлют черт-те куда, в какую-нибудь тмутаракань, а Ленкина цель – остаться в Москве.
Про печенье Ксения не знала в точности. Ленка ли его научила, или он сам догадался, что жена на работе захочет есть.
– Ой, «Берлинское»! Мое любимое. Сто лет не покупала!
– Ешь на здоровье!
Лена водрузила пакет с печеньем на стол. Ей очень шло хлопотать у чайного стола – у нее были натуральные белокурые волосы и полные руки молочного цвета с нежно-розовым лаком на ноготках. Кажется, сядешь с такой женщиной чай пить, и произойдет с тобой что-то необыкновенное. В сказку попадешь! Вот Мишка и купился.
– Задумали чего, – начала Ленка, распечатывая стаканчик с пудингом. – Я тут послушала, ты уж извини… твой что, собирается брать кредит?
– Не знаю, чего он собирается.
Ксения махнула рукой. Не хотела она верить во всю эту чепуху с кредитом, не хотела касаться подробностей, пока еще не ясных ей самой. Да и признаться Ленке, что она не очень в курсе финансовых планов супруга, тоже казалось стыдным. Ленкин муж, понятное дело, все деньги до копеечки отдавал жене и ни о какой финансовой самостоятельности не помышлял. Максимум, на что он мог рассчитывать, была выпивка с товарищами по академии.