Кто убийца, миссис Норидж?

– Эдвард! Как ты можешь так обращаться с братом? Ты понимаешь, что унижаешь его?

Обычно ее увещевания действовали на супруга. Но теперь даже тени раскаяния не появилось на его лице.

– Знаешь, кто умел вскрывать все замки в нашем доме? – угрюмо спросил он. – Дэвид! У него золотые руки. Мог бы стать первоклассным взломщиком.

– К чему ты клонишь?

– А ты не догадываешься?

Люси всплеснула руками:

– Эдвард, зачем Дэвиду могут быть нужны твои ружья? Что бы он стал с ними делать? Спрятал под подушку?

– Он бы выбросил их из окна, где их подобрал бы его сообщник, – отрезал Эдвард. – Мы видели его, помнишь? Он удирал так, словно ждал пули в спину. Не худшая мысль, кстати!

– Эдвард, что ты такое говоришь!

– Люси, ему постоянно нужны деньги. Я обнаружил, что больше всего пострадал шкаф, где висело японское ружье. Неосведомленный человек мог бы счесть его самым дорогим в моей коллекции. А Дэвид, как ты помнишь, никогда не интересовался оружием.

– У тебя нет доказательств, – решительно сказала Люси. – И пока их нет, ты не смеешь обвинять брата.

– Верно, доказательств нет, – с пугающей вкрадчивостью согласился Эдвард. – Но, возможно, они у меня скоро будут.

…К вечеру следующего дня начали съезжаться гости. Кенделов любили в округе. У Эдварда, несмотря на вспыльчивый характер, было много друзей, и, встречая их, он на время забыл о домашних распрях.

Забыл о них и Дэвид – или делал вид, что забыл.

Персиваль Уокер тихо скользил среди гостей, почтительно раскланиваясь, но явно чувствуя себя не в своей тарелке. Наткнувшись на миссис Норидж, он поспешно ретировался в дальний угол и укрылся за пальмой.

В это самое время Дэвид Кендел сбежал с лестницы и подошел к двери. Он выбрал момент, когда Эдварда не было в холле, и явно собирался исчезнуть до его возвращения.

Ему помешала тетушка Полли. Дэвид застал ее за таким странным занятием, что застыл в изумлении.

– Расточительство! – гневно бормотала пожилая леди, обрывая листочки фикусу, много лет благоденствовавшему в кадке на окне. – Выкинутые деньги!

– Тетушка Полли! – окликнул Дэвид, придя в себя. – Что вы делаете?!

Она обернулась.

– В Индии меня научили таким образом избавляться от гнева, – пояснила мисс Парсонс, ничуть не смутившись. – Отвратительная страна, должна сказать. Гнусные люди, ужасная еда. Джунгли омерзительны, слоны воняют. Океан шумит так, словно у кого-то бурчит в брюхе.

Дэвид с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Но вы провели там шесть лет! – напомнил он.

– И каждый день негодовала.

«Возможно, в этом и заключается объяснение, – подумал он. – Тетушке Полли жизненно важно все время находиться в состоянии острого недовольства окружающим миром».

– Но что вас так рассердило, дорогая тетя?

– Поведение твоего брата, разумеется! Он безобразно сорит деньгами.

Учитывая, что на протяжении последних лет Эдвард содержал не только Дэвида, но и тетю Полли, это замечание не было лишено оснований. Но Дэвид догадывался, что его родственница имеет в виду не себя.

– Все эти сыщики, детективы – выкинутые деньги! – продолжала возмущаться старуха. – Они пройдохи и обманщики, а твой брат – кочан капусты, с которого каждый норовит ободрать хотя бы листок!

В другое время сравнение Эдварда с кочаном позабавило бы Дэвида. Но в эту секунду мысли его были заняты другим.

– Как вы сказали, тетушка? – переспросил он, меняясь в лице. – Сыщики?

– Ну да. Один из тех молодчиков, что вечно шныряют по углам, а потом сообщают, что ваша жена крутит шашни с доктором. Не понимаю, зачем для этого нужен сыщик! Если есть жена и есть доктор, все очевидно и так!

Но Дэвид не был настроен слушать рассуждения старой девы о неверных женах.

– Откуда вы знаете, что это был сыщик? – напряженно спросил он.

Тетушка Полли пожала плечами:

– Я слышала их разговор. Совершенно случайно, конечно. Я никогда не подслушиваю, это ниже моего достоинства.

– Тетя!

– Хорошо-хорошо, возможно, я немножко прислушивалась. Твой брат встретил этого суетливого господина, отвел в кабинет и спросил, готов ли отчет. Дверь была приоткрыта, а беседовали они громко. Тот ответил, что все сделано в лучшем виде и вручил ему конверт. Твой брат тоже сунул ему конверт и, судя по его толщине, сильно переплатил за сомнительное удовольствие читать о твоих грешках.

Дэвид отшатнулся и чуть не сбил фикус.

– Почему именно о моих? – спросил он, улыбаясь через силу.

– А о чьих же, если на конверте написано «Дэвид Кендел»? – удивилась тетушка Полли. – Я заглянула к Эдварду, когда этот сыщик ушел. Но увидеть содержимое мне не удалось, – с нескрываемым огорчением прибавила она.

– А Эдвард? – перебил ее Дэвид. – Эдвард прочел?

– Нет, кажется, не успел. Его позвала Люси. Он сунул его к остальным бумагам и выпроводил меня из кабинета.

Старушка снова вздохнула. Ее любопытство не было удовлетворено, и она явно считала это величайшей несправедливостью.

– Поэтому я пришла сюда, – закончила она, вновь возвращаясь в привычное раздраженное состояние. – Если бы Эдвард захотел что-то узнать, он мог бы спросить меня. Я бы подтвердила, что ты лентяй и бездельник, а больше о тебе и говорить-то нечего.

Но Дэвид уже не слушал. Он быстрыми шагами направлялся в залу, где Эдвард и Люси беседовали с гостями.

Осторожно выглянув из-за колонны, Дэвид убедился, что брат еще здесь. «Сколько у меня есть? – подумал он, украдкой вытирая вспотевшие ладони. – Сорок минут? Час? Нет, зная Эдварда, можно не сомневаться, что он постарается вернуться к письму как можно скорее. Минут пятнадцать, не больше. Надо успеть!»

Среди всеобщего шума, музыки и разговоров никто не заметил, как высокий смуглый мужчина, стоявший за колонной, исчез.

Кто-нибудь из гостей мог бы видеть этого мужчину минуту спустя возле двери в кабинет Эдварда Кендела. В руках он держал изогнутую шпильку и с ловкостью, наводившей на подозрения, ковырялся в замке.

Минута – и раздался тихий щелчок. Мужчина слабо улыбнулся: с дверями и замками у него всегда было полное взаимопонимание. Не то что с братом.

Задерживаться в кабинете Эдварда он не стал. Еще полминуты – и он буквально вывалился наружу, таща тяжелый выдвижной ящик, полный бумаг и конвертов. Подбородком мужчина прижимал верхние документы, чтобы те не рассыпались.

Дверь он захлопнул метким ударом ноги и бросился к себе, стараясь не потерять по дороге ни единого обрывка.

В своей комнате Дэвид опрокинул на пол весь ящик и стал судорожно рыться в море бумаг.

– Где он, где?! – бормотал он, лихорадочно перебирая один конверт за другим.

За его спиной раздался стук и скрипучий голос произнес:

– Дэвид, дорогой, не принимай близко к сердцу то, что я сказала. Я не имела в виду, что ты ничтожество…

– Тетушка Полли, я занят! – яростно выкрикнул он.

И почти сразу понял, что совершил ошибку.

– Чем это ты таким занят, что не можешь выслушать родную тетку?! – взвилась мисс Парсонс.

Дверь распахнулась, и тетушка Полли влетела в комнату племянника с таким видом, что любой фикус сам сбросил бы все листья до единого, едва только почувствовав ее приближение.

Увидев Дэвида, сидящего в груде бумаг, она громко ахнула:

– Пресвятая матерь божья!

– Не уверен, что ее присутствие необходимо, – мрачно сказал Дэвид.

– Ты совсем сошел с ума!

– Напротив, я пытаюсь сохранить рассудок.

– Это нужно сейчас же вернуть обратно.

Мисс Парсонс сгребла в кучу рассыпанные документы и сунула в ящик.

– Зачем ты унес его целиком?

– Потому что Эдвард мог прийти в любую минуту. Я хотел найти отчет детектива, а потом вернуть ящик на место. Так быстрее, чем копаться в его кабинете.

– Сдался тебе этот конверт! – раздраженно воскликнула пожилая леди. – Эдвард все равно получит его рано или поздно! Ладно, видит бог, ты меня вынудил. Я помогу тебе искать, но лишь потому, что твердолобость Эдварда меня давно выводит из себя.