Кто убийца, миссис Норидж?

– Это трагичная история, – согласился Эдвард, – но, боюсь, она не делает ружья ни на фунт дороже. Я купил свое у старого собирателя, который торгует разнообразным барахлом. Время от времени у него попадаются стоящие вещи, и одну такую я и приобрел. Но, видите ли, миссис Норидж, с технической точки зрения это оружие довольно посредственное. Оно очень красивое, однако его внешний вид может ввести в заблуждение лишь неискушенного человека. Это один из самых недорогих стволов в моей коллекции. Любой специалист вам может это подтвердить.

Миссис Норидж достала из-под стопки книг газету и протянула Эдварду Кенделу.

– Прошу вас, взгляните на список тех, кто был обокраден. И скажите мне, сэр, верно ли, что как минимум двое из них – владельцы ружей, сделанных мастером Хаякавой в последний год его жизни?

Удивленный Эдвард развернул номер и пробежал глазами статью.

– Бог ты мой! Вы совершенно правы. Но как вы догадались?

– Это явственно следовало из того, что сигнализация сработала не от взлома, – туманно ответила миссис Норидж.

Взглянув на вытянувшееся лицо Эдварда Кендела, она сжалилась:

– Сэр, у вора было достаточно времени, чтобы обыскать всю оружейную. Он знал код. Сигнализация сработала лишь тогда, когда он открыл последний шкаф.

– И что это значит?

– Боюсь, это не вы вспугнули его. Он ушел сам. Если бы я была азартна, то могла бы держать пари, что у других коллекционеров тоже ничего не пропало.

Она склонилась над книгой, и мистер Эдвард понял, что больше ничего не услышит.

В дверях он обернулся и с удивившей его самого робостью проговорил:

– Миссис Норидж, вы подозреваете кого-то из тех, кто сейчас живет в доме?

Она подняла на него серые глаза.

– Я знаю это наверняка.

– У меня есть одно крайне тягостное подозрение… – начал он.

Но гувернантка покачала головой:

– Простите. Я пока не готова ни подтвердить, ни опровергнуть ваши соображения.

Внезапно мистера Кендела молнией пронзила догадка.

– Нам стоит ждать следующей попытки кражи?

Миссис Норидж молчаливым кивком подтвердила его предположение.

– Но что же делать? – мистер Кендел растерялся, что случалось с ним нечасто. – Я могу наводнить дом полицией…

– Тогда вы ничего не узнаете. Преступник тихо исчезнет, чтобы ждать более удобного случая.

– Что же, вести себя как ни в чем не бывало?

– Это единственный шанс поймать его, сэр. Поверьте мне.

Еще вчера предложение поверить миссис Норидж, этой чопорной гувернантке, странной особе, съедающей по утрам яблоко, на ночь выпивающей стакан молока и считающей, что детям, коровам и собакам нужно уделять поровну внимания, вызвало бы у мистера Кендела искренний смех.

Но только не сегодня. Она предупредила его о попытке взлома, он не прислушался, и это доставило ему несколько очень неприятных минут. Помня об этом, мистер Кендел покорно кивнул, словно отдаваясь на волю провидения и миссис Норидж.

Но напоследок все-таки не удержался:

– Неужели я ничего не могу сделать? Ничего полезного?

– Можете, сэр, – сказала гувернантка. – Не сочтите за дерзость, но для всех будет очень полезно, если вы извинитесь перед своим сыном.

Эдвард Кендел побагровел, быстро вышел и закрыл за собой дверь, чтобы не наговорить лишнего. Как и предположила миссис Норидж, предложение извиниться перед одиннадцатилетним мальчишкой он счел за дерзость.

Идя в столовую, Эдвард весь кипел.

– Просить прощения! Мне! У Нормана! Что она вообразила себе?! Нет, это неслыханно! Эдвард Кендел никогда не будет извиняться, даже если неправ! Вот какой у меня принцип!

Эдвард распахнул дверь и первое, что бросилось ему в глаза, было заплаканное, несчастное лицо сына.

К чести мистера Кендела следует сказать, что он не колебался ни секунды.

– Дружочек, прости меня, – неловко сказал он, выбросив из головы все свои принципы. – Мы найдем с тобой другое гнездышко, обещаю.

Когда Дэвид Кендел вернулся с прогулки, дом был наполнен стуком и скрежетом. Оглядевшись, Дэвид нахмурился и отправился на поиски брата.

Он нашел его в оружейной.

– Что происходит? – громко спросил Дэвид, остановившись в дверном проеме и словно не решаясь пройти дальше.

– А, это ты! – обернулся Эдвард. – Ничего особенного. Я меняю замки.

– Зачем?

– Чтобы никто больше не взломал их. – Эдвард казался искренне удивленным его вопросом.

Дэвид пригляделся к нему, и то, что он увидел в лице брата, ему не понравилось.

– Ты что-то скрываешь от меня, – неуверенно сказал он.

– Разве? А может, это ты что-то скрываешь от меня?

Эдвард отложил ружье и шагнул к брату, глядя исподлобья, как буйвол.

Переход от напускного равнодушия к нападению оказался для Дэвида неожиданным. Он попятился.

– О чем ты говоришь?

– Ты знаешь человека, который сбежал в лес? Того, который отирался под окнами моего кабинета?

– Откуда бы мне знать его?

– Прекрати увиливать! – резко выкрикнул Эдвард. – Знаешь или нет?

Дэвид замолчал. Даже сквозь загар было видно, что лицо его побледнело.

Эдвард с минуту смотрел на него, затем горько усмехнулся.

– Ты отличный обманщик, мой милый, но только если подготовишься как следует. Уходи.

– Как только дашь мне мои деньги, – оскалился Дэвид.

Эдвард хотел ответить грубостью, но в эту секунду в комнату заглянула его жена.

Чутья и такта у Люси Кендел хватало на двоих. Она тотчас поняла, что между братьями случилась ссора, и попыталась сгладить ее.

– Завтра вечером будет небольшой прием, – с улыбкой сказала она Дэвиду. – Я хочу придумать короткие розыгрыши и игры. Может быть, живые картины? Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Не уверен, – ухмыльнулся тот. – Похоже, Эдвард собирается выставить меня из дома раньше срока.

– Что? Эдвард, это правда?

Мистер Кендел с силой захлопнул дверцу шкафа и обернулся к ним. Видно было, что он с трудом сдерживает гнев.

– Нет, если Дэвид будет прилично себя вести.

– То есть схватить мисс Треску и тащить ее под венец? Не дождешься!

– Дождусь, – пообещал Эдвард, и уверенность, прозвучавшая в его голосе, заставила младшего брата вздрогнуть.

Дэвид сжал кулаки, и несколько мгновений Люси с ужасом думала, что он бросится на ее мужа. Но ему удалось овладеть собой. Он облизнул губы и вкрадчиво попросил:

– Дай мне денег. Хотя бы на полгода.

– И что ты сделаешь с ними? Снова проиграешь? Спустишь на женщин? Или это очередной прожект, в который все утечет, как в дыру?

– Это не твое дело!

Но Эдвард недобро усмехнулся.

– На этот раз мое. Ты зашел слишком далеко, мой дорогой. Думаешь, если я содержал тебя все эти годы, то теперь не смогу отказать?

– Отдай мои деньги! – звенящим от ярости голосом крикнул Дэвид.

Люси вскрикнула от испуга и зажала рот рукой. На миг перед ней промелькнуло лицо человека, которого она не знала, а вместо шаловливого, так и не повзрослевшего мальчишки открылся взрослый мужчина – взбешенный, загнанный в угол.

– Не смей повышать голос в присутствии моей жены, – процедил Эдвард.

Несколько секунд обстановка в комнате была накалена до предела. Казалось, еще чуть-чуть – и ружья сами начнут стрелять.

Но Люси не дала их стычке перейти во что-то большее. Она перевела дыхание и сказала извиняющимся тоном:

– Мы все взволнованы вчерашними событиями и немного нервничаем. Но ведь ничего страшного не случилось, правда?

После недолгого молчания Эдвард угрюмо подтвердил:

– Не случилось. Но если случится хоть что-то – ты слышишь, Дэвид? – хоть что-то, что меня рассердит, считай, что с этого дня я разрываю нашу договоренность. Ты не можешь уехать сейчас, до приема – пойдут пересуды, а я этого не желаю. Но будь любезен вести себя так, чтобы у меня не было ни одного повода упрекнуть тебя.

– Ни одного повода, – эхом отозвался Дэвид и вышел.

Едва дверь за ним закрылась, Люси обрушилась на мужа: