Бригада

Взвалив на плечи этот дополнительный груз, — Пэту доверили нести связку из шести фляжек — они спустились на дно уборной. Раньше тут была проходившая под всем кварталом труба, по которой в канализацию сливались нечистоты. Но труба была слишком узкой, чтобы по ней мог проползти взрослый мужчина. За последнюю неделю солдаты расширили этот проход и докопались до канализации, после чего прорыли лаз к соседнему кварталу. Пэт на четвереньках прополз по туннелю вслед за своими проводниками и вылез наружу в еще одной уборной, находившейся в здании на другой стороне улицы. Бдительный часовой чуть не проткнул возглавлявшего отряд Жадовича насаженным на винтовку штыком. Однако тут же навстречу гостям протянулись дружеские руки, мигом подхватившие ящик с боеприпасами и галеты. Когда из дыры в грязном полу показался Пэт, солдаты вытянулись было в струнку, но генерал скомандовал им «вольно».

Он огляделся вокруг. Узкое длинное помещение с обрушившимся в результате обстрела цилиндрическим сводом раньше явно служило винным складом. Однако сейчас о вине здесь напоминали только разбросанные повсюду осколки сотен амфор. Чтобы защитить себя от падающих сверху бомб и снарядов, солдаты поверх стеллажей для амфор положили обломки потолочных балок, на которые навалили битую черепицу, кирпичи, выбитые двери и прочий хлам.

Похожая на пещеру комната, где они оказались, являлась штабом полка и полевым лазаретом. Пэт сразу заметил капитана, который раздавал приказы входящим и выходящим из штаба людям, и, безошибочно определив в нем командира полка, стремительно направился в его сторону.

Сидевший на корточках офицер взглянул на ирландца ввалившимися от усталости глазами и, не делая попытки подняться, вяло вскинул руку к виску.

— Капитан Петров из Восьмого Муромского, сэр. Командую этим полком.

— Отдыхайте, капитан.

О'Дональд отвязал одну из доверенных ему фляжек с водой и протянул ее офицеру. Тот кивком поблагодарил Пэта, но сразу же передал фляжку своему старшему сержанту и двум находившимся поблизости лейтенантам, заслужив этим поступком молчаливое одобрение ирландца. Только после того как напились все его подчиненные, капитан позволил себе сделать небольшой глоток.

— Доложите, что тут у вас происходит, капитан. В каком состоянии находится ваш полк?

— Мы здесь сидим с момента прорыва, сэр. Вы не можете дать нам передышку? Мои парни без отдыха сражаются уже десять дней.

— Что с полком?

— Утром того дня, когда бантаги прорвали нашу оборону, у нас было триста двадцать восемь человек, а сейчас остался девяносто один.

Пэт молча кивнул и, вытащив из кармана несколько сигар, раздал их капитану и членам его временного штаба.

— Мы удерживаем половину этого квартала, — просипел капитан, и в ту же секунду в крышу над их головами ударил выпущенный из вражеской мортиры снаряд. — Они хотят захватить восточную стену. Оттуда мы можем наблюдать за укреплениями, находящимся за ними полем и соседним кварталом. Там и происходили основные бои. Этим утром бантаги ударили с запада, рассеяли остатки Второго Кевского и ворвались на улицу. Притащили на укрепления свои чертовы орудия и ракетницы и теперь вовсю жарят по нашим позициям, а мы не можем снять их артиллеристов — отсюда их не разглядеть.

— Каков боевой дух у ваших людей?

— Никакого, — тихо отозвался офицер.

— А если я скажу, что вы должны остаться здесь?

Капитан обменялся мрачным взглядом со своими подчиненными.

— Черт возьми, так я и думал.

— Когда я вернусь назад, я посмотрю, что можно для вас сделать, — пообещал Пэт.

— А чем занимаются эти придурки из Двенадцатого корпуса, сэр? — поинтересовался один из сержантов. — Не видел я, чтобы они воевали, кроме пары каких-то паршивых полков.

Пэт покачал головой. Как он мог объяснить этим людям, что ему необходимо иметь под рукой свежий резерв, который можно будет ввести в бой, если бантаги предпримут полномасштабное наступление на каком-нибудь другом участке фронта или когда понадобится передышка всему Первому корпусу? Если Пэт сейчас бросит их в эту мясорубку, у него не останется ни одного козыря в запасе.

— Я не могу вам ничего пообещать, сержант. Не только вам приходится нелегко, то же самое творится во всем городе. Я сделаю все, что могу, для того, чтобы ваша ноша не оказалась непосильной. Я хочу спросить вас об одном: вы еще можете убивать бантагов?

— Убивать их, сэр? Черт подери, я готов делать это хоть круглые сутки. Мне просто хотелось, чтобы в этой забаве приняли участие и мои друзья из Двенадцатого, я только это и имел в виду.

Пэт дружески похлопал сержанта по плечу.

— Вы можете показать мне передний край обороны? — спросил он у капитана.

Офицер вздохнул и перевел взгляд на Жадовича, который после небольшой паузы утвердительно кивнул.

— Он хочет это увидеть — так пусть смотрит.

Капитан вылез из бомбоубежища и знаком приказал Жадовичу и Пэту следовать за ним.

— Остальным оставаться здесь, — распорядился он. — Нам незачем привлекать к себе внимание.

Солдаты с благодарностью восприняли эту краткую передышку, тут же растянувшись на полу, чтобы хоть немного поспать.

Нырнув в прорубленную в полу узкую траншею, по обе стороны от которой высились груды обломков, они проползли сквозь дыру в стене здания. Задрав голову, Пэт увидел обугленные развалины какого-то храма, сложенного из известняка. От римского святилища осталась только внешняя оболочка: все, что было внутри храма, сгорело дотла и обрушилось. Возле одной из стенок траншеи валялась обгорелая тряпичная кукла, очевидно положенная сюда каким-то сентиментальным солдатом.

В эту секунду в воздухе просвистел выпущенный с западной стороны снаряд, который врезался в стену дома над ними, обрушив на головы смельчаков каменный дождь.

Пэт пополз дальше. Траншея вела в храм, и, протиснувшись между грудами камней, О'Дональд оказался в центре святилища. Вокруг никого не было видно. Возле выбитых окон у всех четырех стен здания высились возведенные из обломков баррикады.

Жадович показал вверх, и Пэт разглядел замотанного в белое одеяло солдата, спрятавшегося на выступающем из стены карнизе. Из-под одеяла торчал кончик ствола, нацеленного на щель в стене. Раздался выстрел, солдат мгновенно дернулся назад, и секунду спустя ответная пуля угодила в насыпанный перед окном бруствер.

— Хороший снайпер, — гордо сообщил Пэту капитан. — На его счету уже минимум восемь бантагов.

В восточную часть здания одновременно ударили шесть вражеских снарядов, обрушив внутрь часть стены, и у Пэта заложило уши. По южной стене святилища зацокали бантагские пули, но защитники храма немедленно ответили огнем на огонь, отстреливаясь сквозь бойницы. С той стороны улицы полетели едкие насмешки. Люди не отреагировали на оскорбления; один из солдат соскользнул с насыпи к спрятанному под разбитой статуей ящику с боеприпасами и полез обратно наверх, передавая товарищам патроны.

— Граната!

Пэт едва успел заметить вражескую гранату, которая с шипением перелетела через стену и приземлилась в самом центре храма. Прозвучал взрыв, но образовавшаяся воронка оказалась на удивление небольшой.

— Это опасно, только если граната попадает прямо в твой окоп, — пояснил Жадович.

Сделав Пэту знак следовать за собой, капитан подполз к восточной стене.

— Если увидите на укреплениях вспышку, сразу прячьтесь за бруствер, — предупредил он ирландца.

Пэт кивнул. Капитан постучал по плечу залегшего на насыпи пехотинца, и тот отполз вниз и в сторону, уступив свою позицию О'Дональду, который подавил в себе чувство страха и осторожно выглянул из-за бруствера.

Соседний квартал весь лежал в руинах, там не осталось ни одной стены, поднимавшейся над землей выше чем на два фута. Ему показалось, что он заметил какое-то движение, и в то же мгновение лежавший неподалеку от него солдат спустил курок. Пуля раскрошила кирпич в каких-то дюймах от успевшего припасть к земле бантага.