Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 78

— Взгляните, — говорил де Рюйтер, — широко распахнуты врата сокровищниц этого мира, распахнуты благодаря храбрости и дерзновенности настоящих мужчин, для которых и в большом, и в малом безмятежный покой равносилен небытию, и которые готовы даже саму Землю поворотить в другую сторону, если её однообразное вращение однажды им наскучит. И что же — стали люди от этого лучше? Пока императору высшее дворянство и попы десятилетиями кромсали империю… Э, да что об этом много говорить! Оглянитесь вокруг, посмотрите на Англию и на нас. Тем, кто привык рассуждать, глядя на мир сквозь крошечное окно своего дома, не дано видеть дальше тесных городских стен.

Хотя Карфангер в целом и разделял мнение адмирала, все же он позволил себе не согласиться с его последними словами, возразив, что как раз в городах дух свободы всегда ощущался сильнее, чем в остальной империи. Где ещё можно было встретить такое стремление к единству, какое было присуще, например, Ганзе? Но де Рюйтер стоял на своем:

— Вы же прекрасно знаете, до чего дошла империя, если даже такое разбойничье гнездо, как Алжир, осмеливается насмехаться над германскими послами и отсылать их обратно. И Бремен, и Гамбург, и Любек не могут обойтись без помощи посредников в деле выкупа пленников из алжирской или тунисской неволи. Они вынуждены обращаться за помощью то к Англии, то к Голландии — к маленькой Голландии, которая откололась от империи, как принято говорить у вас в Гамбурге.

Карфангер охотно переменил бы тему разговора: уже не первый раз картина бессилия империи вырисовывалась перед ним с такой пугающей ясностью. Поэтому он заметно оживился, когда де Рюйтер обещал ему более подробно обсудить предстоящую сделку с беем, — но позже.

— А теперь, — заключил адмирал, — давайте примем джентльменов с берегов Темзы и выслушаем, чего изволят желать их сиятельства. Готов поклясться — я уже знаю чего. — Его слова сопровождались семью залпами приветственного салюта английского фрегата, подошедшего к голландской эскадре; спущенная с него шестивесельная шлюпка уже летела к «Нептуну».

— Что-что? — Адмирал нахмурился. — Всего семь залпов? До сих пор полагалось давать девять.

Он повернулся к капитану «Нептуна».

— Отлично! Если джентльмены того желают — дайте им в ответ тоже семь залпов. И ни одним больше, вы поняли меня?

— Так точно, минхер адмирал: семь залпов и ни одним больше.

Капитан флагмана послал кадета Жана де Рюйтера передать приказ адмирала констеблю орудийной батареи правого борта, и вскоре над гаванью раскатился грохот пушек «Нептуна». Тем временем шлюпка англичан подошла к трапу. Молодой морской офицер в парадной форме ловко вскарабкался на борт «Нептуна» и обратился к встречавшему его голландскому офицеру с просьбой передать адмиралу де Рюйтеру, что он, капитан Спрэгг, командир фрегата «Сандерболт», прибыл на «Нептун» с поручением от адмирала британской эскадры Блейка выяснить у адмирала де Рюйтера ряд вопросов.

Голландский адмирал, стоявший поодаль, сделал рукой приглашающий жест:

— Прошу вас, сэр, всегда к вашим услугам.

В суховато-казенных выражениях, в точном соответствии с морским уставом капитан Спрэгг доложил, что адмирал Блейк, командующий британской средиземноморской эскадрой, приветствует адмирала эскадры генеральных штатов де Рюйтера и просит у него разъяснений относительно причин, побудивших его беспрепятственно пропустить в Алжир двенадцать, алжирских пиратских кораблей, за которыми он, адмирал Блейк, гнался по пятам в течение нескольких дней, после того как нанес сокрушительное поражение тунисскому флоту.

В ответ на это де Рюйтер сослался на обстоятельства, при которых он несколько дней тому назад подписал договор с беем, после того как пушки его кораблей потопили несколько алжирских судов в Гибралтарском проливе и восемнадцать других — возле Балеарских островов.

— Сами по себе эти потери, — продолжал адмирал, — ещё не побудили бы бея пойти на заключение перемирия, если бы не сильное землетрясение, случившееся в этих местах неделю назад. Почти все береговые укрепления и орудийные бастионы были разрушены, к тому же страшной силы шторм разметал стоявшие в гавани корабли, при этом многие из них разбились о каменный мол порта. Тут я пригрозил бею, что мои корабли войдут в порт и откроют огонь по дворцу его мусульманского сиятельства. И бей явно струсил — как было этим не воспользоваться? Или, по-вашему, мне следовало ещё повременить с договором? Дожидаться, пока алжирцы возведут новые береговые укрепления и наставят там пушек или пока бей соберет все свои рыщущие по морям пиратские эскадры в один кулак?

— Но почему же господин адмирал не привел в исполнение угрозу разрушить Алжир? — настойчиво добивался ответа Спрэгг. — Ведь для этого были все условия.

— Я думаю, сэр, вы согласитесь со мной в том, что любая угроза обязательно должна подкрепляться наличием достаточной силы? — вопросом на допрос ответил де Рюйтер.

— Я понял вас, — отвечал капитан Спрэгг, — и обо всем доложу моему адмиралу.

— Передайте господину адмиралу Блейку, — добавил де Рюйтер, — что я весьма сожалею по поводу того, что мне не посчастливилось сражаться бок о бок с таким знаменитым флотоводцем.

Капитан Спрэгг отвесил церемонный поклон.

Тем временем стюард принес бокалы с вином. Адмирал де Рюйтер провозгласил тост за здоровье адмирала Блейка и лорда-протектора Оливера Кромвеля и чокнулся со Спрэггом. Англичанин произнес ответный тост, в котором в самых изысканных выражениях пожелал процветания Нидерландам, их государственному секретарю Йохану де Витту и, конечно же, доблестному адмиралу де Рюйтеру.

— Кстати, мистер Спрэгг, — заговорил после паузы голландский адмирал, — алжирцы до сих пор не успели установить на бастионах, охраняющих вход в порт, пушки, попадавшие с лафетов во время землетрясения, так что орудийные батареи ваших фрегатов вполне могли бы довести дело до конца, чего я, к сожалению, ввиду подписанного договора об перемирии, сделать не могу.

Капитан Спрэгг поблагодарил за беседу и заверил, что в точности передаст адмиралу Блейку её содержание, затем раскланялся с де Рюйтером и вышел в сопровождении капитана «Нептуна».

В адмиральской каюте де Рюйтер, ван Гаден и Карфангер заговорили об английской эскадре.

— Более высокий борт — конечно, недостаток, — говорил Карфангер, — однако английские военные корабли с их тремя орудийными палубами имеют гораздо большую огневую мощь, чем двухпалубные голландские.

— Это, в свою очередь, нельзя считать недостатком наших военных кораблей, и они это не раз доказывали, — возразил де Рюйтер. — У нас вы нигде не найдете таких глубоких гаваней и бухт, как у берегов Англии или Франции.

— В этом я, пожалуй, с вами соглашусь, — сказал Карфангер. — Двухпалубные корабли хороши не только для голландских портов, они к тому же ещё и гораздо быстроходнее этих английских плавучих комодов. Только что мы имели возможность убедиться, что адмирал Блейк со своей эскадрой не в состоянии сражаться с алжирцами. О да, хороший военный корабль в моем понимании должен быть тяжелым фрегатом с двумя орудийными палубами, а кроме того, иметь добрую дюжину стволов приличного калибра на баке и на корме. Как бы мне хотелось видеть хотя бы несколько таких фрегатов в гамбургском порту, как сразу стало бы легче дышать нашему торговому флоту! Чего скрывать: наши мореходы год от года чувствуют себя в открытом море все более беззащитными, ведь по морям и океанам сейчас болтается столько разбойного сброда, и неважно, есть ли у них каперские грамоты, нет ли…

Адмирал де Рюйтер принялся расспрашивать, как обстоят в Гамбурге дела с конвоированием торговых судов, которое сохранилось со времен Ганзы. Ведь в те времена в вольном городе было образовано адмиралтейство, издавшее указ об охране торговых судов и статут для конвойных кораблей.

— И разве нет у вас хорошо вооруженных, принадлежащих городу, кораблей для охраны торговых караванов? Мне не раз приходилось встречаться с ними в море, я имею в виду и «Солнце», и «Пророка Даниила», и «Святого Бернхарда» или как их там еще.