Страница 13 из 167
— Будьте осторожны, — посоветовал Лудовико. — У вас еще есть время передумать. Если вы настаиваете, чтобы я передал барону ваши слова, я, разумеется, так и сделаю. Но барон не привык сносить оскорбления, а значит, скоро вам придется проститься с этим миром. Последуйте моему совету — примите его предложение, не то будет слишком поздно.
— Другого ответа я не дам, — сказал Биффи.
— Мне очень жаль, — тяжело вздохнул Лудовико, — теперь у меня нет выбора.
Он сел на коня и ускакал.
Не стоит, однако, думать, что совет, который Лудовико дал фермеру, его настойчивые просьбы и убедительные доводы были вызваны искренним душевным порывом. Напротив, едва услышав отказ фермера, Лудовико понял, что тот ни за какие блага не примет предложение барона. Поэтому, продолжая беседу, он исподтишка, но внимательно осматривал комнаты, прикидывая, как проще в них пробраться, поскольку рассудил, что скоро его пошлют сюда с гораздо менее мирной миссией.
Барон страшно разгневался, услышав ответ фермера.
— Вы трус и подлец! — закричал он Лудовико. — И вы оставили в живых мерзавца, который передал вашему хозяину такой ответ?
— Прошу вас, — сказал Лудовико. — Что я мог сделать?
— Проткнуть ему сердце! — возразил барон. — Я знаю, вы так и поступили с какой-то старухой за менее тяжкий проступок. Если бы на месте Биффи была его жена, вы наверняка выказали бы больше храбрости.
— Поступи я, как мне хотелось, — начал Лудовико, — я убил бы его на месте. Но тогда мне вряд ли удалось бы увезти с собой юную особу. В доме и на полях было слишком много народу. Поэтому я и посчитал, что надо передать вам ответ, прежде чем действовать дальше. Надеюсь, ваше сиятельство будет так добр и позволит мне наказать этого человека в награду за то терпение, с каким я его выслушал.
— Наверное, вы поступили мудро, Лудовико, — помолчав, заметил барон. — Сейчас я слишком зол на этого мерзавца и не могу говорить спокойно. Но завтра мы продолжим разговор.
На следующий день барон послал за лейтенантом.
— Лудовико, у меня есть для вас поручение, — сказал он. — Думаю, оно придется вам по вкусу. Возьмите с собой шесть человек, которым доверяете, и отправляйтесь после обеда в Бормио. Переночуйте по пути в какой-нибудь деревне, но не вздумайте ни словом обмолвиться о цели поездки. Завтра утром вы покинете деревню по отдельности, чтобы вас не видели вместе во избежание подозрений. Встретитесь около дома фермера. Придете туда перед самым вечером, чтобы осмотреться на местности, так как, вероятно, вам придется напасть на дом. Но не показывайтесь никому на глаза, иначе все испортите. Как только закончите, спрячьтесь где-нибудь поблизости и дождитесь полуночи, когда все в доме крепко заснут. В этот час вам легче будет пробраться внутрь, чем ближе к рассвету. Я бы предпочел, чтобы вы вошли в дом, не применяя силу, но если не удастся, делайте, как посчитаете нужным. Увезите девушку, не причинив ей вреда. Если ее отец окажет сопротивление, убейте его, но только в крайнем случае. Я не хочу, чтобы его дочь меня возненавидела. Ничто не должно вам помешать добыть ее. Сожгите дом, делайте что хотите, но привезите ее сюда. Если выполните задание быстро и я останусь доволен, обещаю вам и вашим людям самую щедрую награду. А теперь ступайте и отправляйтесь в путь как можно скорее.
Лудовико обещал выполнить поручение барона как можно лучше и вскоре покинул замок в сопровождении шести отпетых головорезов, которых выбрал из всех солдат барона.
Биффи, без раздумий передавший барону столь дерзкий ответ, через некоторое время почувствовал сильное беспокойство, представив, как барон воспримет его послание. Он нисколько не раскаивался, что отказался от сделанного предложения, но понимал, что барон, человек жестокий и мстительный, непременно найдет способ отомстить. Единственное, что фермер мог сделать, — это как следует укрепить замки и засовы, оставить при себе хотя бы одного работника, чтобы в случае нападения послать его в Бормио за помощью, и рассказать о случившемся соседям. Все они без колебаний обещали помочь Биффи, чем только смогут, ибо местные жители стали относиться к нему как к храбрецу, который с негодованием отказался отдать дочь за барона.
Уже около полуночи на следующий день после отъезда Лудовико из замка Биффи проснулся, оттого что кто-то стучал в дверь его дома и просил впустить. Это был Лудовико. Ему и его людям не удалось тайно проникнуть в дом, и он велел остальным спрятаться, а сам решил взять крепость хитростью, прежде чем применять силу. На вопрос, кто он такой, Лудовико ответил, что он бедный путешественник, заблудился и просится на ночлег: он так устал, что не может сделать и шага.
— Мне жаль вас, — сказал Биффи, — но я не могу позволить вам войти в дом до наступления утра. Поскольку ночь тихая и теплая, вы можете спать на соломе под окнами, а утром я впущу вас и накормлю завтраком.
Снова и снова Лудовико умолял впустить его, но все было напрасно. Биффи остался непреклонен в своем решении. В конце концов терпение разбойника лопнуло.
— Если не впустишь меня, мерзавец, — взревел он, изменившись в лице, — я сожгу дом дотла. Видишь, мне хватит людей, чтобы это сделать. — Он указал на подходивших солдат. — Так что лучше немедленно впусти меня.
Биффи сразу понял, с кем имеет дело. Вместо того чтобы ответить, он отошел от окна и разбудил домочадцев. Растолкал и работника, велел ему вылезти из окна позади дома, мчаться к соседям и рассказать, что на дом напали люди барона. Работник должен был сказать, чтобы они вооружились и спешили на помощь, и отправиться в Бормио за подмогой. Бедняга честно хотел выполнить приказ хозяина, но, вылезая из окна, упал и расшибся, так что с трудом мог передвигаться. Он хотел было уползти, но его заметили люди барона, догнали и убили.
Лудовико, видя, что ни тайно, ни угрозами в дом войти не удастся, попытался выломать дверь, но она была так основательно забаррикадирована изнутри, что из этого ничего не вышло. Тем временем Биффи и его домочадцы продолжали закладывать дверной проем вязанками дров и придвигать тяжелую мебель. Лудовико понял, что через дверь им в дом не попасть, и велел найти лестницу, чтобы добраться до окон второго этажа, поскольку на первом маленькие и высокие окна оказались наглухо закрыты, как это было принято в итальянских домах того времени. Но сколько они ни искали, лестницу найти не удалось. Лудовико задумался, что делать дальше. Была уже глубокая ночь, и он понимал, что если не успеет все сделать до рассвета, крестьяне выйдут в поле и поднимут тревогу. Наконец один из солдат предложил взять дрова, сложенные в поленницы за домом, положить их перед дверью и поджечь, добавив, что пламя вскоре заставит жильцов спасаться через окна второго этажа.
Едва он это сказал, как все принялись за дело. Дрова были уложены перед дверью высотой в несколько футов, искру высекли, ударяя кремнем о рукоятку меча над грудой опавших листьев. Огонь разгорелся мгновенно. Дрова были сухие, и уже через минуту дом охватил огонь. Но того, на что так надеялся Лудовико, не произошло. Правда, люди бросилась к окнам в передней части дома, но, увидев, как сильно разгорелось пламя, в страхе отступили. Крики женщин и детей, обезумевших от ужаса, смешивались с ревом огня, который, пожирая дрова и мебель, сложенные у двери, уже добрался до запасов корма для скота и кукурузы на первом этаже.
Лудовико скоро понял, что весь дом в огне и положение становится отчаянным. Мало того, что блеск пламени мог привлечь внимание соседей, страшно было подумать, как разгневается хозяин, если девушка погибнет в пожаре, и какое наказание постигнет его людей и самого Лудовико, если они вернутся ни с чем. Он стал кричать Биффи и домочадцам, чтобы они прыгали в окна — его люди их спасут. Лудовико не сразу поняли, но в конце концов Биффи поднес к окну двух младших детей и, опустив их как можно ниже, бросил в руки Лудовико и его людей. Дети оказались на земле, целые и невредимые.
Биффи повернулся к остальным и увидел, что за его спиной стоит Тереза. Он взял ее за руку, чтобы вывести вперед, и они почти добрались до окна, когда девушка услышала крик матери, неизлечимо больной и прикованной к постели. Не раздумывая, Тереза вернулась, чтобы помочь ей, и мужчины внизу, подумавшие, что добыча уже у них в руках, — а судьба остальных членов семьи их не слишком интересовала — были раздосадованы. Лудовико с тревогой ждал, когда Тереза снова появится в окне, но тщетно. Огонь охватил все строение, занялась крыша. Крики обитателей дома стихли. Тех, кто не задохнулся в дыму, пожрало ревущее пламя. Яркий свет чудовищного костра озарял всю округу.