Эдем

— Мне очень жаль, — сказали мы c Бет в один голос.

— Ну что ж, — вздохнула Синтия. — Ты моя единственная дочь. Мы делаем то, что обязаны. Я улыбнулась, a Синтия подошла ко мне, развела руки и холодно обняла меня. Кроме этого неловкого жеста, она ничего не могла мне предложить. Я это очень хорошо понимала и оценила по достоинству, чего, вероятно, не могли сделать посторонние. Синтия поспешила разнять руки и вежливо улыбнулась:

— Ты выглядишь великолепно, дорогая.

— Спасибо. Я как раз собиралась надеть платье...

— О. Тогда ладно. Я удаляюсь.

Я замялась:

— Ты не откажешься помочь мне?

Синтия колебалась c ответом:

— Э-э-э... Разве не для этого здесь Бет?

— Нет, — с улыбкой отметила Бет. - Мы ждали вас.

Синтия окинула быстрым взглядом ворох белого платье, и ее глаза затуманились слезами.

— О боже, — шепнула она, доставая из сумочки носовой платок.

Я онемела. Cинтия редко плакала. Точнее говоря, за всю мою жизнь она нашла всего два повода для слез, причем оба были связаны, скорее, с моим отцом.

— Мама, все хорошо.

Я не знала, как при коснуться к ней, чтобы вырази. сочувствие. В результате я положила руку ей на плечо и неуверенно похлопала по нему.

Синтия всхлипнула, приподнимая подбородок, чтобы оградить себя от нежданных эмоций:

— Знаешь, шелк-шармез так легко мнется.

— Знаю, - кивнула я.

Промокнув глаза салфеткой напоследок, Синтия отвернулась:

— Бет лучше справится, дорогая. Позови меня, когда оденешься. C этими словами она закрыла за собой дверь.

— Прости меня, — шепнyла Бет.

— Я думала... Я ждала ее, потому что думала, она захочет поyчаcтвовaть. Надо было раньше догадаться. A то вы обе почувствовали себя неловко.

— Стоило попробовать. Никогда не знаешь, как поведет себя Синтия. Она могла обидеться, если бы я ей не предложила, так что ты все сделала правильно.

—Да?

Я Улыбнулась:

— Да. А теперь помоги мне надеть эту штуку так, чтобы ничего не помялось. Не хочу расстраивать маму.

Бет осторожно снялa платье с вешалки:

— Я тоже.

ГЛАВА 2

ОБЕТЫ

­­­­ – Она была права, – сказала Бет со слезами на глазах. – Ткань мнется.

Я кивнула, глядя на себя в высокое зеркало, которое для этого случая принесла моя подруга. С зеркальной поверхности на меня смотрела взрослая женщина, очень нежная, окруженная мягким сиянием шелка и шифона. Бет – настоящая волшебница: только магия могла превратить меня в это элегантное, грациозное создание.

Мягкие светлые завитки едва касались плеч, а о том, что я накрашена, напоминал только летний румянец на щеках и блеск на губах. Бет потратила несколько часов на то, чтобы я выглядела естественной и как будто вне времени.

Бет хлопнула в ладоши и прижала руки к груди. Собственные страдания впечатляли ее не меньше, чем меня.

– Джаред точно обделается!

Я засмеялась:

– Я знала, что рано или поздно Оклахома пробьется сквозь профессионального стилиста с Восточного побережья, которого ты из себя разыгрывала!

Бет собрала инструменты, с помощью которых производила мое преображение, смотала провода и распихала косметички по коробкам, их принесли в каситу жители деревни. И тут меня поразила мысль: ведь церковь далеко, и идти до нее надо по джунглям, а я вся в белом.

– О господи. Синтия будет в ярости, если я запачкаю платье до свадьбы.

– Если она сама сумела добраться сюда без пятнышка грязи даже на обуви, уверена, она сможет и тебя доставить в церковь в полном порядке.

– Возможно, ты права.

Я постаралась расслабиться.

– Хотелось бы мне, чтобы тут была Ким, – сказала Бет, качая головой. – Я ей звонила, но ее не было в городе.

Понимаю. Все случилось так внезапно. Противно врать Бет, тем более что она всегда была образцовой подругой, таких только для рекламы снимать, но я уже знала, что Ким не приедет на мою свадьбу. Она лежала в больнице, через палату от Райана, – залечивала раны, которые получила, когда Айзек отшвырнул ее и она пролетела через весь собор Святой Анны. Это нечестно: Ким спасла мне жизнь, а я, вместо того чтобы сидеть у ее больничного одра, наряжаюсь тут в тропическом раю.

– Она просила передать, чтобы ты за нее не беспокоилась. Сказала, что с ней все в порядке и она хочет, чтобы ты насладилась этим днем… А почему ты должна о ней беспокоиться? – спросила Бет.

Казалось, эта мысль только сейчас пришла ей в голову.

– А когда я за нее не переживала? – ответила я вопросом на вопрос, возясь с платьем.

Бет немного подумала и согласилась:

– Верно.

Она продолжала наводить порядок в комнате.

– Ладно, пойду приведу твою маму, а потом сама соберусь. Если тебе что-нибудь понадобится, я в соседнем домике.

– Бет? – позвала я.

– Да? – отозвалась она и обернулась.

– Спасибо тебе, – улыбнулась я. – За все.

Бет ответила мне улыбкой:

– Не за что.

– И, Бет…

– Да?

Было видно, что ей не терпится уйти к себе.

– Как думаешь, я могу немного посидеть?

– Ох! – воскликнула подруга и быстро принесла мне стул. – Вот. У этого есть спинка, и ты можешь расслабиться. Хочешь пить?

– Пока нет. Ты лучшая на свете подружка невесты.

– Еще бы, – лучась от удовольствия, сказала Бет.

Она вышла, пятясь задом, и за дверью скрылись ее широкая улыбка и невероятно довольная физиономия.

Бет ушла, и в комнате стало как-то слишком тихо, но я не чувствовала себя одиноко. Я посмотрела на живот. Горошинка была невидимой, она спряталась под складками платья, которое я надела, чтобы выйти замуж за ее отца. Положив на живот обе руки, я улыбнулась. Знает ли Горошинка, он или она, что будет гостем на свадьбе? От мысли о маленьком человечке внутри меня, одетом в волшебное платьице или смокинг, я захихикала.

– Чему ты смеешься? – спросила Синтия, входя в комнату. – Конечно не тому, как выглядишь. Ты как прекрасное видение.

Я улыбнулась и встала, чтобы мама могла лучше рассмотреть меня.

– Я договорилась насчет машины. Ну, это не совсем машина, скорее обшарпанный грузовик, но он отвезет нас в церковь.

– Я беспокоилась, как смогу забраться туда и не запачкать платье.

Синтия нахмурилась:

– Разве я говорила, что это будет просто? Я даже раздумывала, не обернуть ли тебя пленкой. Это потребует от всех нас концентрации усилий, но сделать можно.

– Спасибо тебе, – улыбнулась я. – Я так рада, что ты здесь.

И вновь наплыв чувств застал Синтию врасплох; она сердито порылась в сумочке в поисках салфетки. Не успела первая слезинка скатиться с ресниц, как она уже стерла ее.

– Я никогда еще… – раздраженно сказала Синтия. – Надеюсь, это не будет продолжаться весь день.

Я опустилась на стул, а Синтия присела на кровать. Видно было, что ей не по себе, и все же она сохраняла спокойствие и обычную ледяную вежливость. Она заговорила о таком безопасном предмете, как погода, и старалась держаться подальше от всего, что могло вызвать новый приступ слезливости. Мы несколько раз вместе вежливо посмеялись, а я про себя молилась, чтобы поскорее вернулась Бет.

– Дин-дон! – произнес Бекс, открывая дверь. – Грузовик меньше чем в миле отсюда. Ты готова?

– Вроде того, – вздохнула я.

Следом за Бексом в комнату влезла Бет. От ее улыбки в домике стало светлее. Обалдеть, как она выглядела в голубом платье для коктейля. Впервые с тех пор, как я познакомилась с Бет, она оправдывала звание королевы красоты, каковой на самом деле являлась. Губы накрашены помадой цвета вина, а короткие рыжие волосы уложены мягкими волнами, а не торчат во все стороны.

– Отлично! – воскликнула Бет, услышав шум мотора приближающегося грузовика. – Он похож на «форд-бронко»! У него есть задние сиденья!

– Это здорово, – сказала я, подбирая юбки и одновременно следя за выражением лица матери.

Путь от стула до двери я проделала без приключений, приготовления к выходу наружу – в мокрые джунгли – строго контролировала моя мать. Синтия отдавала приказания Бексу, Бет и водителю. Бекс поднял меня и держал на вытянутых руках, подальше от своего тела – по требованию Синтии, – чтобы платье не мялось больше, чем уже смято. Бет и Синтия придерживали все свисающие части, пока Бекс шел к грузовику, а потом, когда он усаживал меня на заднее сиденье, помогали расправлять ткань. Тактика Синтии сработала. Меня усадили на чистое одеяло, джунгли не прикоснулись к моему платью.