Страница 3 из 8
— Не знаю, поймали ли они что-нибудь сейчас... но так как у них никогда не бывает улова...
— А нынче они, быть может, все-таки что-то поймали, — со злостью бросил Император. — По-видимому, так оно и есть!
Мэр запылал гневом и уже готовился резко возразить, но появление аббата Радигэ заставило его утихомириться.
Аббат только что видел «Кита» с церковной кровли. Лодка, по-видимому, забрасывает сеть на крупную рыбу.
При этой новости Коквилль заволновался. Собравшаяся на берегу толпа состояла из Маэ и Флошей. Одни желали лодке возвратиться с небывалым уловом, другие высказывали надежду, что она вернется ни с чем.
Вся выпрямившись, Марго не отрывала глаз от моря.
— Вот они, — сказала она вдруг.
В самом деле, из-за мыса показалось какое-то черное пятно. Оно плясало на воде, словно пробка, и все на него смотрели.
Только Император не мог разглядеть это черное пятно. Нужно быть прирожденным коквилльцем, чтобы на таком расстоянии распознать «Кита» и тех, кто был на нем.
— Погодите! — продолжала Марго. Она была самая дальнозоркая на всем берегу. — Фуасс и Рыжий гребут... Малыш стоит на носу.
Малыш — это был Дельфин. Ей не хотелось называть его по имени.
Теперь все стали следить за ходом «Кита», стараясь себе объяснить странные его движения. Священник был прав: лодка, казалось, закидывала сеть наперерез бегущей впереди рыбе. Это изумило всех. Император утверждал, что у них сорвало сеть. А Хвост кричал, что они бездельники и просто развлекаются. Не тюленей же они ловят в самом деле!
Флошам эта шутка показалась забавной. Вконец возмущенные Маэ заявили в ответ, что, как бы там ни было, Рыжий — смельчак: он рискует собственной шкурой, тогда как другие предпочитают при малейшем ветерке сидеть на суше.
В воздухе раздались звуки пощечин. Снова пришлось вмешаться аббату Радигэ.
— Что же это с ними наконец? — недоумевающе заметила Марго. — Опять они ушли!
Взаимные угрозы сразу прекратились. Все шарили глазами по горизонту.
«Кит» снова скрылся за мысом. На этот раз забеспокоился сам Хвост. Он никак не мог объяснить, что значат подобные маневры, и выходил из себя при одной мысли, что Рыжий, может быть, и в самом деле ловит рыбу.
Никто не уходил с берега, хотя ничего интересного уже не происходило. Люди оставались на месте почти два часа в ожидании лодки, которая то появлялась, то снова исчезала, Наконец она вовсе перестала показываться.
С яростью в душе Хвост молча желал ей всяких ужасов, а вслух объявил, что она наверняка затонула. А так как здесь присутствовали жена Рыжего и Бризмотт, он игриво посмотрел в их сторону и хлопнул по плечу Тюпэна, как бы утешая его в потере брата, Фуасса.
Но Хвосту сразу стало не до смеха, как только он взглянул на свою Марго. Она как будто выросла на глазах и стояла молча, устремив глаза вдаль. Может быть, тут дело в Дельфине?
—- Чего уставилась? — буркнул он. — Марш домой!.. Берегись, Марго!..
Она не шевельнулась. Потом вдруг сказала:
— А! Вот они.
Раздались изумленные возгласы. Марго — а глаза у нее были хорошие — клялась, что в лодке нет ни души. Ни Рыжего, ни Фуасса, никого!
«Кит» казался всеми покинутым и несся по ветру, повертываясь то одним, то другим бортом, К счастью, поднявшийся восточный бриз толкал его по направлению к земле, но он двигался такими своеобразными скачками, от которых его кидало то вправо, то влево.
Тогда на берег спустился весь Коквилль. Все сзывали друг друга. В домах не оставалось ни одной девчонки, чтобы присмотреть за обедом.
Очевидно, произошла какая-то катастрофа, нечто необъяснимое и странное, от чего мутился ум.
Мария, жена Рыжего, после минутного раздумья решила, что ей пора разразиться слезами. Тюпэну же удалось принять лишь слегка огорченный вид.
Маэ принялись сокрушаться, а Флоши старались сохранить собственное достоинство.
Марго села, словно у нее сразу подломились ноги.
— Ты, кажется, все еще продолжаешь пялиться?! — крикнул Хвост, наткнувшись на нее.
— Я устала, — просто ответила девушка.
Она обернулась лицом к морю, сжала руками щеки и, прикрывая глаза кончиками пальцев, пристально смотрела из-под них на лодку, которая, словно пьяная, с добродушным видом продолжала покачиваться на волнах.
Между тем предположения сыпались одно за другим.
— Уж не свалилась ли эта тройка в воду? И неужели же сразу все трое?
Это казалось неправдоподобным. Сколько Хвост ни уверял, что «Кит» треснул, как протухшее яйцо, лодка продолжала держаться на воде. Все пожимали плечами.
Потом, как будто это было дело уже решенное и три человека действительно погибли, Хвост вспомнил о своем звании мэра и заговорил по поводу формальностей.
— Ах, оставьте! — воскликнул Император. — Кто же так глупо погибает? Если бы они свалились в море, маленький Дельфин давно уже был бы здесь!
Коквилльцам пришлось согласиться, что Дельфин и впрямь плавает, как селедка.
Но куда могли деваться эти люди?
Раздались крики: «Говорю тебе, что это так!..» — «А я говорю, что нет!..» — «Слишком глупо...» — «Сам ты глуп!» Дело дошло до оплеух.
Аббату Радигэ пришлось взывать о примирении, а Император принялся расталкивать толпу, чтобы восстановить порядок.
Между тем лодка продолжала медленно плясать на глазах толпы. Она кружилась, словно издеваясь над людьми. Прилив подталкивал ее, заставляя приветствовать землю долгими, размеренными реверансами. Лодка как будто сошла с ума. Марго, сжимая руками щеки, не спускала с нее глаз.
Из бухты, навстречу «Киту», выехал кто-то на челноке. Это был Бризмотт. По-видимому, он горел нетерпением первым принести точные сведения жене Рыжего.
Все коквилльцы тотчас впились в него глазами.
— Ну, что? Видно ему что-нибудь?..
«Кит» приближался к Бризмотту все с тем же загадочным видом гуляки. Наконец все разглядели, что Бризмотт встал и заглянул в лодку. Ему удалось ее остановить.
Толпа затаила дыхание.
И вдруг Бризмотт разразился хохотом.
Вот так сюрприз! Чему он так обрадовался?
— Да ну же! Что случилось?! — яростно кричали ему с берега.
Но Бризмотт не отвечал и только сильнее заливался смехом, показывая жестом, что все сейчас увидят и сами... Затем, привязав «Кита» к челноку, он повел его на буксире.
Совершенно неожиданное зрелище ошеломило Коквилль.
Рыжий, Дельфин и Фуасс, с разинутыми ртами, лежали врастяжку на дне лодки. Они храпели во всю мочь и были мертвецки пьяны. Тут же валялся небольшой бочонок с вышибленным дном. Вероятно, когда они его выловили в море, он был полон. Сначала, должно быть, решили только попробовать его содержимое, но, видимо, оно оказалось так вкусно, что они выпили все, лишь около литра утекло на дно лодки и смешалось там с морской водой.
— Ах, свинья! — грубо крикнула жена Рыжего, сразу перестав хныкать.
— Нечего сказать, хороший улов! — сказал Хвост с подчеркнутой брезгливостью.
— Ба! — ответил Император. — Каждый ловит, что может. Эти хоть бочонок выловили, а другие и вовсе ничего не поймали.
Его слова задели мэра за живое, и он умолк.
Коквилль шумел. Теперь все понятно. Когда лодка пьяна, она пляшет не хуже человека. А у этой и впрямь брюхо полно водки.
— Вот негодница!.. Экий номер выкинула. Выписывала кренделя в океане, словно пьяница, который не узнает собственного дома.
Коквилль и сердился и хохотал. Маэ находили происшествие смешным, а Флоши — отвратительным.
Все окружили «Кита». Каждый вытягивал шею и таращил глаза, торопясь поглядеть на спящих гуляк, которые выставили напоказ свои пьяные рожи, нимало не смущаясь, что на них смотрит вся деревня.
Брань и смех их ни капли не тревожили. Рыжий не слышал жены, которая обвиняла его, что все выпил именно он. Фуасс не чувствовал злобных пинков в бок, которыми награждал его Тюпэн.
Что касается Дельфина, он был красив и пьяный, его белокурые волосы обрамляли розовое, утопающее в блаженстве лицо.