Возвращение республиканца

Конвоир смотрел на это с легкой усмешкой. И чего, чудак, мучается. Кто ж так бьет? Позвал бы сержанта из дежурки, тот бы этого молчуна за пять минут расколол. А это не допрос, а какой-то детский утренник получается. Но обращение за помощью к младшим по званию следователь посчитал ниже своего достоинства, поэтому продолжал допрос сам. Остальные же следователи справлялись сами и без помощи всяких сержантов, и он тоже справится.

— Замочил кого-то и думаешь, что мы тебя не установим?

Следователь вернулся к своему столу и хлопнул ладонью по коммуникатору.

— Данные из лаборатории уже пришли. Сейчас мы тебя по базам проверим, где-нибудь, да всплывешь. Лучше сам признайся, на суде зачтется.

Вольдемар не шевелясь, лежал на полу и мечтал потерять сознание, тогда этот допрос закончится и он окажется в своей камере, а если повезет, то и в санчасти. Судьба решила подыграть бродяге, следователь решил проверить личность задержанного по розыскным базам и только тогда прижать преступника к стенке.

— Ладно, тащи его обратно в камеру.

Сам идти Вольдемар уже не мог, и конвоир вызвал второго полицейского. Вдвоем они оттащили задержанного в камеру и положили на нары. Следующую неделю Дескина никто не трогал, и он почти оправился от предыдущих побоев и теперь ждал новых, но судьба опять распорядилась иначе. Естественно, в имперских базах данных никакой информации о Вольдемаре Дескине не оказалось, следователь попал в тупик и не знал, что делать дальше. Еще раз прессануть задержанного? А если он опять не расколется? И, что дальше делать с этим «господином никто»? Плюнув на собственный гонор, он решил посоветоваться со старшим товарищем.

— Молчит? — спросил старший.

— Молчит, — подтвердил младший.

— Ты его прессовал?

— Конечно!

— Хорошо прессовал?

— Обижаете, — младший следователь постарался изобразить праведное возмущение.

— И все равно молчит?

— Молчит, — опять подтвердил младший.

— Слушай, а может он немой? Язык-то у него есть?

— Не похож он на немого, понимает все и язык у него на месте.

— Да-а, интересный случай, — протянул старший. — Все понимает и молчит. А запросы ты везде разослал?

— А, то.

— И везде пусто?

— Везде. Такое впечатление, что он вообще на этой планете не рождался. А может он шпион?

— Если бы он был шпион, то с документами у него был полный порядок. Да и не водятся шпионы в нашей привокзальной ночлежке, видимо запах там для шпионов не подходящий или климат у нас на планете не тот. А жаль.

Старший следователь мечтательно закатил глаза.

— Поймали бы настоящего шпиона, вот это было дело. Сразу следующее звание, повышение по службе, премию бы дали, — старший вернулся к реальности и стукнул кулаком по столу. — Копаешься тут в этом дерьме, где ничего кроме мелкой шушеры не водится. Даже грабитель приличный не помню уже, когда попадался.

— А с этим-то, что делать? — младший вернул старшего к теме разговора.

— А вещи ты его проверил?

— Вещи? — удивился младший.

— Ну, что на нем одето?

— Да, обычные вещи. Рубашка, брюки, кроссовки. Еще плащ непромокаемый, овчиной подбитый.

— Так что же ты раньше молчал?

— О чем? — не понял младший.

— О плаще. Это же пастушеский, такие плащи только пастухи носят. Он же только с гор спустился, а у них там такие деревни есть, что не только сети, электричества нет. Какие у него могут быть документы?

— А чего он тогда молчит?

— А черт его знает. Может, испугался. А может понять не может, чего от него хотят, — предположил старший следователь.

— И что с ним дальше делать?

— Оформи ему бродяжничество. За это ему три года барака суд автоматически выпишет, и придираться никто не будет, факт бродяжничества налицо. Если за три года он в какой-нибудь базе всплывет, то дело опять открыть можно будет и он всегда под рукой.

— А если не всплывет?

— То считай, что ему повезло. Если доживет до конца срока, то ему новое удостоверение личности сделают.

— А как без имени подсудимого, дело в суд отправлять? — опять заныл младший.

— А любое впиши, — сообразил старший. — Кому, какая разница? Пиши… Айвен… Айвен Мюллер. У нас на планете, что Мюллер, что вообще без фамилии, один черт.

— Спасибо… — начал благодарить старшего товарища младший следователь.

— Спасибо в стакане не булькает, — прервал его старший.

Транспортер, предназначенный для перевозки двадцати человек, был практический пустым, кроме заключенного Айвена Миллера, в нем было еще двое, да плюс сонный охранник в отсеке, отделенном от остального кузова двойной решеткой. Прикованный к полу специальными ножными кандалами, Айвен трясся на жесткой скамейке, крутящегося по горному серпантину, транспортера. В голове билась только одна мысль «Бежать, бежать, как можно быстрее бежать». До последнего сеанса связи оставалось еще три месяца. Если за это время не удастся добраться до радиомаяка, то можно застрять на этой планете надолго, а то и навсегда.

Глава 2. Заключенный

— Пошел!

Тычком дубинки в спину Вольдемару придали начальное ускорение, и он влетел внутрь огражденного колючей проволокой периметра. Час назад транспортер с заключенными въехал на территорию, предназначенную для барачной охраны. В административном здании с троих заключенных сняли кандалы, освободили их головы от всякой растительности и отвели в душ. Один из вновь прибывшей троицы, видимо уже не первый раз попавший сюда, успел просветить остальных.

— Пользуйтесь, в следующий раз сюда можно попасть только через три месяца.

— А какие тут порядки?

Заинтересовался второй новичок, совсем еще молодой пацан впервые попавший в барак, Вольдемар как всегда молчал. Более опытный свысока посмотрел на салагу, но снизошел до объяснений.

— На входе котелок, ложку и бадью дадут, береги, как свой глаз, потеряешь — ты труп, без котелка баланду не дают. Когда за колючку попадешь, передвигайся только по желтым дорожкам, не беги, но и не останавливайся, стреляют, сволочи, без предупреждения. Ночью лучше вообще не выходи. В бараке за колесами следи, тоже большая ценность, даже ночью не снимай.

— А что такое колеса? — не понял молодой.

— Что на ноги надел, то и колеса, — заржал бывалый. — Раньше, чем через три года новые не дадут.

В душевую заглянул охранник.

— Кому тут весело? Помылись? На выход.

Бывалый сразу заторопился, споры с охраной здесь не приветствовались. После душа прибывшим заключенным вкатили какие-то прививки и отправили на вещевой склад. Все получили одинаковые черные трусы и майки, такие же черные брюки и куртки, на ноги выдали грубые, но крепкие ботинки на липучках, носки или что-нибудь вроде них не полагались. На выходе сунули в руки пластиковый котелок с бренчащими внутри кружкой и ложкой, стальная калитка отъехала в сторону и Вольдемар оказался внутри периметра. Вспомнив наставления бывалого не торопясь, заспешил к дверям барака по желтой песчаной дорожке. Потянул на себя пластиковую дверь и замер.

Снаружи воздух был несколько испорчен «ароматами» исходившими от большой пластиковой будки, но концентрация запахов внутри барака была на порядок выше. Преобладал запах немытых человеческих тел, гнили и какой-то кислятины. Пока Вольдемар привыкал к обстановке на него налетел второй прибывший, им оказался бывалый.

— Ну, что замер? Тошно с непривычки? Ничего, все привыкают.

И начал пробираться вглубь барака по центральному проходу. Вскоре оттуда донеслись приветственные выкрики, видимо, у прибывшего в бараке нашлись старые приятели. У Вольдемара приятелей не было, и он, шагнув за порог барака начал продвигаться внутрь по боковому проходу, выискивая свободное место. Большинство заключенных собиралось в группы по несколько человек, попадались пары и тройки, одиночек он пока не заметил. Чем дальше от входа, тем больше свободных мест на трехэтажных нарах, несмотря на фантастическую скученность, барак был заполнен не полностью. Увидев у прохода несколько пустых мест, Вольдемар решил остановиться здесь, но предварительно поинтересовался мнением будущих соседей.