Вор под кроватью

— Тогда я голосую за русских, — сказал я. — Они страшные злодеи, сейчас ведут себя даже хуже, чем во времена холодной войны. Они застрелили Берзиньша, захватили книгу, а фотки у них уже были. Они вклеили фотки в «Тайного агента» и продали Мейпсу за огромные бабки.

— Получается глупость. Если у них уже были фотографии, зачем им убивать Берзиньша?

— Н-да, не складывается. М-м-м, давай попробуем другой вариант: Колби и Мейпс не знали о том, что фотографии находятся у русских, и тогда Блински застрелил Берзиньша, чтобы показать Мейпсу, откуда они у него взялись.

— Нет, Берни, этот вариант тоже не слишком подходит. Впрочем, и чёрт с ним, этого же всё равно не случилось? Давай вернёмся к Мейпсу. Зачем он притащил с собой книгу? Он должен был знать, что фотографии находятся в ней, но когда он открыл её, то подскочил, как будто его ошпарили!

— Да, объяснить это было бы нелегко, — согласился я. — Ну, например, так: он планировал изъять из книги фотки, но почему-то забыл это сделать. А возможно, он блефовал… Не забудь, что фотографии были прикреплены скотчем намертво, он мог бы быстро пролистать книгу, и никто ничего не увидел бы. Он рискнул, но у него не получилось. Ну а на крайний случай он взял с собой револьвер.

— А может, Колби вклеил их в книгу и ничего не сказал Мейпсу.

Я кивнул:

— Ага, так даже лучше. Колби думал, что оказывает Мейпсу одолжение, а Мейпс расценил это как предательство, поэтому первая пуля досталась бедняге Риддли. Отлично, Кэролайн, спасибо! Теперь я буду придерживаться этого варианта, если копы полезут с расспросами. Впрочем, не думаю, что они полезут.

— То есть такая вот история, — подытожила Кэролайн. — Русские продали Мейпсу его книгу назад. За деньги из сейфа, так? А затем он потерял голову и грохнул их всех, когда понял, что его накрыли.

— Он и Марисоль бы грохнул за компанию, — сказал я, — если бы Уолли ценой вывиха колена не защитил девушку. Как хорошо, что он переключился на восточные единоборства! Марафон не очень помогает в закрытых помещениях.

— О, Уолли был просто великолепен! — Кэролайн подняла свою рюмку и отпила чуть не половину. — Так же как и всё, что ты мне тут наболтал. А теперь расскажи, как всё было на самом деле.

— Хорошо, — сказал я, — начнём с того, что фотки были у меня.

— Я знаю.

— Конечно, я получил их только после смерти Берзиньша. Это было в пятницу, а в воскресенье утром Рэй впустил меня в опечатанную квартиру Лайлов.

— Блин, я совсем забыла об этом.

— Колби, конечно, понятия не имел о Берзиньше. Я просто напускал дыма, когда говорил об этом. Но он знал Мейпса, и после того, как Мейпс позвонил ему, спрашивая, не знает ли он торговца книгами по имени Роденбарр, Колби захотел удостовериться, что магазин открыт. Он позвонил, а когда я подошёл к телефону, ему пришлось придумывать объяснение. И тогда, чтобы у него был предлог зайти ко мне позже, он попросил отложить книгу.

— Ему было известно, что у тебя есть эта книга, поскольку он не раз видел её на полке. Но если Колби не знал Берзиньша, почему Берзиньш спросил у тебя о книге?

— Он не спрашивал меня о книге.

— То есть как?

— Очень просто. Он считал, что я имею отношение к тому ограблению — хотя я даже понятия о нём не имел, — и попытался соединить позитивное сознание с дипломатическими приёмами. Он оставил документы в машине и пришёл ко мне, вооружённый лишь десятью тысячами долларов и невероятной уверенностью в себе. «По-моему, у вас есть кое-что для меня» — вот что он сказал. Если бы я выпучил глаза, ему пришлось бы объяснять мне всё в деталях, но я сразу же вручил ему книгу, как будто ждал этого момента.

— И он решил, что фотографии находятся внутри.

— А ты не решила бы?

— Ну, не знаю, наверное, я всё-таки заглянула бы внутрь, чтобы удостовериться.

— Даже если бы совершенно неожиданно купила за тысячу триста то, на что предполагала потратить десять штук?

— Н-да, в этом что-то есть.

— Ну а затем его продырявили, а книгу забрали.

— Но фоток-то там не было!

— Конечно нет! Но когда они увидели, как он выходит из магазина, они решили, что он забрал фотки — зачем ещё ему приходить ко мне? Поэтому они застрелили его и забрали то, что он нёс, а это оказался роман Джозефа Конрада, да ещё не новый.

— Так что книга попала к русским.

— Возможно.

— Что ещё за шутки? Почему это «возможно»?

— Думаю, что за рулём сидел русский, — подтвердил я, — а ещё один палил из автомата. Но мне также кажется, что в машине находился и третий человек, и этого человека звали Колби Риддл.

— Что??? В машине убийц?

— Да, так мне кажется. Он забрал книгу, пролистал её и сразу понял, в чём дело. Он отвёз её своему другу Мейпсу и, возможно, побеседовал с ним относительно проблем, которые им предстояло решить. «Вот возьми, — сказал он, наверное. — Что теперь с ней делать? Забирай, пусть лежит у тебя как сувенир».

— И Мейпс оставил её себе?

— Да, оставил на столе в кабинете, где я нашёл её в ту ночь, когда грабил сейф.

— А ты забрал у него книгу.

— В то время мне казалось, что я напрасно сделал это, — признался я. — У меня ум за разум уже заходил от всех этих совпадений. Я вообще не понимал, какое отношение ко всему этому имеет моя книга? Берзиньш заплатил за неё сумасшедшие бабки, бандюганы пристукнули его за это, и вдруг я нахожу её в кабинете Мейпса!

— Вау! А Мейпс даже не заметил, что она исчезла?

— Ну откуда? Это же просто старая книга, в ней нет ничего ценного. Он оставил её не для того, чтобы читать. Наверное, бросил на стол и думать о ней забыл. А когда вспомнил, она снова лежала на его столе.

— Ну, знаешь, он мог бы заметить!

— Да, — сказал я. — Это, конечно, волновало меня, но не слишком. Потому что в понедельник ночью — точнее, рано утром во вторник — я снова съездил в Ривердейл и навестил Мейпса во второй раз.

— Снова через молочный люк?

— Ой, не напоминай мне о моём позоре! Впрочем, во второй раз всё прошло довольно гладко. Вероятно, мне просто не хватает тренировки. Я прихватил с собой книгу с уже приклеенными внутри фотографиями. Хотел просто оставить у него на столе, но передумал — а вдруг старине Мейпсу пришло бы на ум на досуге её полистать? Я поставил книгу на полку — в глаза её тёмный корешок не бросался, но найти было несложно. Конечно, фокус не удался бы, если б он к тому моменту обнаружил её пропажу. Но когда Мейпс вернулся из спальни с ребятами из налоговой — счастливый оттого, что денег не нашли, — я понял, что он ничего не заметил. Иначе он первым делом помчался бы к сейфу, чтобы удостовериться, всё ли там в порядке.

Кэролайн задала ещё несколько вопросов, я постарался ответить на них как можно честнее. Затем она обратила внимание ещё на один момент: Рэй знал о том, что фотографии находятся у меня. Как я собирался объяснить ему то, что они вдруг всплыли в книге на столе у Мейпса?

— Рэй — человек практичный, — сказал я. — Он не такой глупец, как ты считаешь. Просто он не любит шевелить мозгами без особой причины и думает только в случае крайней необходимости. Конечно, он знал, что снимки у меня, и, если бы он дал себе труд поразмышлять об этом, он конечно же сразу бы заинтересовался вопросом, как они попали на стол к Мейпсу и откуда я знал, что они там… и так далее. Но ему это неинтересно. Он хотел, чтобы я вытащил из шляпы кролика, и не собирался выяснять, как звали папу кролика или сколько я отдал за шляпу. Он предпочёл отметить тот факт, что я разоблачил негодяя, известного под именем «маньяк из Мюррей-Хилл», а также помог ему раскрыть тройное убийство, дело, которое у него отобрал отдел особо важных преступлений.

— То есть Рэй вышел из этой переделки победителем.

— Благоуханным, как роза.

— Гм! Я могла бы кое-что сказать по этому поводу, но воздержусь. И знаешь почему? Я рада за старину Рэя. Ведь мы с тобой тоже не пострадали, так?