Страница 28 из 89
В соответствии со сталинистской политической традицией, которую унаследовала и Северная Корея, Центральный Комитет являлся крайне закрытым органом. Даже информация о Пленумах ЦК обычно появлялась в печати уже после их окончания и, как правило, была очень краткой. Для партийных руководителей членство в ЦК было немалой привилегией и означало принадлежность к внутреннему (хотя и не самому высшему) кругу власти. Примечательно, что в Советском Союзе в соответствии с запоздало обнародованным политическим завещанием Ленина, с 1950-х гг. часть мест в Центральном Комитете отдавалась представителям «трудящихся масс», так что на пленумах ЦК КПСС заседало и некоторое количество специально отобранных передовых доярок или знатных сталеваров. Северная Корея никогда не следовала этому примеру, и ЦК ТПК оставался закрытым форумом высшей партийной элиты. Тем не менее число его членов постепенно росло и в 1980 г. достигало 317 человек. Однако в период с 1946 по 1960 г. ЦК ТПК оставался относительно малочисленным (менее ста членов) и, соответственно, легкоуправляемым органом.
В политической системе ленинистских государств Центральный Комитет во многом играл уникальную роль. Этот орган имел право избирать или, в случае необходимости, смещать членов Политбюро и даже главу партии (Генерального секретаря, Председателя, Первого секретаря — его титул мог меняться в зависимости от места и времени). В большинстве правящих коммунистических партий лидер избирался не непосредственно съездом, а Центральным Комитетом, и поэтому мог теоретически лишиться должности, если ЦК решал переизбрать его. На самом деле партийному лидеру редко приходилось беспокоиться о том, что однажды большинство членов Центрального Комитета голосованием лишит его власти. Тем не менее время от времени такое происходило (достаточно вспомнить, например, низложение Н. С. Хрущёва).
Рассмотрим состав ЦК ТПК, «избранный» в апреле 1956 г. Этот ЦК чрезвычайно важен, поскольку именно он несколькими месяцами позднее сыграет решающую роль в «августовских событиях». При анализе состава ЦК ТПК мы будем вынуждены использовать «кремленологический» подход и уделить особое внимание тому, из какой фракции вышли те или иные руководители КНДР. В случае с ТПК 1950-х гг. этот подход в целом приемлем, поскольку в контексте Северной Кореи фракционная принадлежность того или иного руководителя играла очень важную роль. К сожалению, в определении принадлежности к той или иной фракции неизбежны некоторые ошибки. Причиной этих неточностей является то, что биографические данные многих лидеров рассматриваемого нами периода северокорейской истории ненадежны, неполны или отсутствуют вообще. Часто мы практически ничего не знаем о неких фигурах, имена которых появились в списках членов ЦК ТПК в конце 1940-х гг. или в середине 1950-х гг. и бесследно исчезли несколько лет спустя (предположительно, но не обязательно, потому, что носители этих имен были репрессированы). У нас гораздо больше информации о тех, кто продержался на северокорейском политическом Олимпе дольше — до 1960-1970-х гг., но эти долгожители происходили, главным образом, из числа бывших маньчжурских партизан. Если северокорейский политик принадлежал к партизанской фракции, то, как правило, об этом обстоятельстве нам довольно хорошо известно. Что же касается более скромных фигур из других фракций, которые в своем большинстве исчезли из политики (и, вероятнее всего, из жизни) около 1960 г., то их деятельность до 1945 г., а значит, и их фракционная принадлежность, зачастую остаются неясными. В данной работе я опираюсь на данные, скрупулезно собранные и проанализированные Вада Харуки. Несмотря на некоторые неточности, неизбежные для такого исследования, на настоящий момент работа Вада Харуки — лучший источник информации такого рода[118].
В соответствии с советской традицией, ставшей нормой для большинства коммунистических партий, Центральный Комитет состоял из членов двух типов: полноправных «членов ЦК», имевших право голоса, и «кандидатов в члены ЦК», такого права лишенных. В 1956 г. Центральный Комитет ТПК насчитывал 71 полноправного члена и 45 кандидатов. Основное внимание будет уделено первым, отчасти потому, что кандидаты в члены ЦК (не имевшие права голоса) не играли решающей роли в «августовском инциденте», а отчасти из-за того, что происхождение полноправных членов ЦК известно нам гораздо лучше. Из 71 члена ЦК, которые были избраны в 1956 г., только 30 человек входили в предшествующий состав ЦК, избранный в 1948 г. Оставшийся 41 член был избран в ЦК впервые, хотя в 1948 г. пятеро из этих новых членов уже были кандидатами в члены ЦК[119]. Это свидетельствовало о существенной текучести кадров, так как общее число полноправных членов ЦК выросло незначительно: в 1948 г. их было 67, а в 1956 г. — 71.
Новый Центральный Комитет включал одиннадцать бывших партизан. В 1948 г. партизан в составе ЦК было восемь. Пять из этих одиннадцати (Чхве Хён, Чхве Ён-гон, Ли Хё-сун, Ю Кён-су и Ли Ён-хо) были новичками, не входившими в Центральный комитет в 1948 г. Мы помним, что один из этой пятерки, Чхве Ён-гон, до 1955 г. формально даже не состоял в ТПК! Еще один бывший партизан, Ли Хё-сун, был выдвинут из числа кандидатов в члены ЦК. Также стоит упомянуть, что все без исключения партизаны, являвшиеся членами ЦК в 1948 г. и дожившие до 1956 г., были переизбраны в новый состав Центрального Комитета (двое из партизан, являвшихся членами ЦК в 1948 г., погибли во время войны — Ким Чхэк и Кан Кон).
Как и ожидалось, в ходе перевыборов (точнее, переназначения) ЦК больше всех пострадала советская фракция. Вместо четырнадцати мест, принадлежавших ей в 1948 г., в новом составе она получила только девять. В наибольшей степени обновился и персональный состав советской фракции — примерно на 70 %. Из четырнадцати членов «советской группировки», которые являлись членами ЦК в 1948 г., десять, включая покойного Хо Ка-и, в 1956 г. в состав ЦК не вошли. «Потери» советской группировки включали Ки Сок-пока и Ким Чэ-ука, которые немало пострадали во время кампании по «искоренению ошибок в литературной политике». Однако другая заметная жертва этой кампании, Пак Чхан-ок, не только сохранил свои позиции, но даже передвинулся несколько выше в официальном списке членов ЦК (с № 11 в 1948 г. до № 7 в 1956 г.). Кроме Пак Чхан-ока в состав ЦК ТПК 1956 г. вошло еще трое советских корейцев, которые были членами ЦК и в 1948 г. Это были Пан Хак-се — бессменный глава службы безопасности, жесткий, хитрый и профессиональный работник политического сыска, ставший союзником Ким Ир Сена в очень ранний период; Ким Сын-хва — министр строительства; и Хан Ир-му — достаточно аполитичный генерал. Пятерых «советских корейцев» включили в состав ЦК впервые. В их число входили генерал Нам Ир (начальник Генштаба и главный северокорейский представитель на многолетних переговорах о перемирии, впоследствии — министр иностранных дел), который в 1948 г. был кандидатом в члены ЦК, а также четверо новичков (Чхве Чон-хак, Хо Пин, Пак Ый-ван и Ким Ту-сам), которые в 1948 г. не были даже кандидатами в члены.
Яньаньская фракция в ходе «выборов» пострадала гораздо меньше, чем советская: у неё в составе ЦК было 18 полноправных членов (по сравнению с 17 яньаньцами, «избранными» в состав ЦК в 1948 г.). Процент обновления тоже был довольно высоким — около 50 %: лишь 8 из прежних 17 остались в новом Центральном Комитете. Пак Ир-у и (Ким) My Чжон были репрессированы. В числе других «политических потерь» было по меньшей мере двое других ветеранов гражданских войн в Китае: Ким Ун и Пак Хё-сам. Они были заменены другими выходцами из Китая, включая Со Хви (который ранее не был ни членом, ни кандидатам в члены ЦК) и Юн Кон-хыма (впервые ставшего членом ЦК ТПК еще в 1946 г., но потерявшего свое место в 1948 г. и теперь вернувшегося). Этим двоим политикам предстояло сыграть решающую роль в тех событиях, которые развернулись несколько месяцев спустя.
118
Примером такой неразберихи является вопрос о фракционной принадлежности Лим Хэ. Очевидно, что у Вада Харуки нет уверенности в отношении его фракционной принадлежности, поскольку в своей книге причисляет его то к членам яньаньской фракции (С. 307), то к «другим» (С. 310). Составители «Pukhan inmyftng sajOn» (Pukhan inmyBng sajOn [Биографический словарь Северной Кореи]. Seoul: Chungang ilbo sa, 1990) считают, что Лим Хэ входил в советскую фракцию (С. 323). Последнее кажется маловероятным, так как сами советские корейцы в разговорах с дипломатами часто включали его в число своих недоброжелателей, и никогда не упоминали о связях Лим Хэ со своей группировкой (см.: Запись беседы С. Н. Филатова с Пак Ы Ваном 24 января 1956. В документах советского посольства содержатся еще по меньшей мере три подобных замечания, сделанных советскими корейцами). При этом Лим Хэ являлся членом ЦК еще со времен первого съезда ТПК в 1946 г., так что его никак нельзя назвать малозначительной фигурой. На протяжении некоторого времени после 1956 г. он отвечал за разведку и операции, направленные на свержение южнокорейского режима, и в 1956 г. занимал 26-е место в списке членов ЦК! И тем не менее даже основные данные, касающиеся его происхождения, и поныне остаются неизвестными. Это является показательным примером тех трудностей, с которыми приходится сталкиваться при изучении истории Северной Кореи.
119
Необходимо заметить, что наши подсчеты несколько отличаются от тех, с которыми выступил Со Дэ-сук. По его подсчетам, из 71 члена ЦК, ветеранами были только 28, а 43 — вновь избранными. (Suh Dae-Sook. Kim И Song. P. 148). Ким Хак-чжун приводит те же данные (Kim Hak-jun. Pukhan 50 пубп Sa [Пятьдесят лет истории Северной Кореи]. Seoul, Tong'a Ch'ulp'ansa, 1995. С. 188), но похоже, что он просто без проверки позаимствовал их из классической монографии Со Дэ-сука (как, впрочем, делал и я сам в некоторых своих статьях). Однако ранее Со Дэ-сук опубликовал списки состава Центрального комитета 1948 г. и 1956 г. в работе Suh Dae-Sook. Korean Communism 1945–1980: A Reference Guide to the Political System. Honolulu: Hawaii University Press, 1981. P. 320–321, где указал 29 членов Центрального Комитета 1948 г., переизбранных в 1956 г. Эти результаты похожи на приведенные мной, с единственным различием (на одного человека) — Со Дэ-сук случайно не включил в свои подсчеты Ким Сын-хва (Kim Siing-hwa).
Список членов Центрального Комитета 1948 г. см. также «Pukhan inmyftng sajOn», с. 457. Тот же список приведен в Pukhan ch'onglam [Северокорейское обозрение]. Seoul: Pukhan yOnguso, 1985. С. 200–201. Оба эти перечня незначительно отличаются от опубликованного в Со Дэ-суком. Различия заключаются в следующем: а) Ким Хван-иль (Kim Hwang-il) не упоминается в «Pukhan inmyOng sajOn» как член Центрального Комитета, хотя сам текст словарной статьи о нем, содержащейся в том же издании, подтверждает, что он занимал это положение (там же., с. 136); б) «Pukhan inmyOng sajOn» упоминает вместо него другого полноправного члена — Ким Кын-иля (Kim Кйп-il), имени которого нет в списке Со Дэ-сука; в) несколько различий в определении ранга некоторых лиц, в том числе Пак Чхан-ока (№ 11 в списке Со Дэ-сука и только № 67 в «Pukhan inmyOng sajOn»). У нас нет возможности сверить список с официальными северокорейскими публикациями того времени, но это не входило в наши планы, поскольку 1948 г. находится за хронологическими рамками данного исследования, а расхождения между двумя списками, в общем, незначительны. Тем не менее, как мы увидим позже, список Со Дэ-сука 1956 г. соответствует оригиналу, и это дает основания полагать, что и в случае со списком 1948 г. наиболее достоверным является именно вариант, приводимый Со Дэ-суком.
Если говорить о составе Центрального Комитета в 1956 г., то список из книги Со Дэ-сука абсолютно идентичен оригинальному списку, впервые опубликованному в номере «Нодон синмун» от 30 апреля 1956 г. Перечни «Pukhan inmyOng sajOn» (с. 457) и «Pukhan ch'onglam» (с. 201) сильно отличаются от опубликованного в газете списка — имена там те же самые, но порядок расположения имен (очень важный элемент в политической культуре коммунистических режимов) имеет мало общего с газетным оригиналом. Из-за отсутствия в словарях сносок невозможно определить источник, из которого южнокорейские авторы получили свои варианты списков. Так или иначе, в нашем распоряжении имеется оригинальный документ, опубликованный в «Нодон синмун» 30 апреля 1956 г., и его точная копия в работе Со Дэ-сука.