Дом на орбите

Но река Нева — крупная деталь земной поверхности. Из космоса можно различить гораздо более мелкие.

Положите на землю миллиметровую проволочку. Если она светлая и лежит на тёмном фоне, её увидят с балкона. А ведь в нашем масштабе она соответствует шоссейной дороге.

Бросьте в лужицу плавать полспички. С высоты тридцати метров она будет видна так, как с орбиты белоснежный лайнер в океане.

Но не будем отвлекаться. Продолжаем смотреть в иллюминатор. Воздушная дымка приглушает цвета и контрасты всех земных предметов. Интересно, что она нисколько не больше, чем когда смотришь с самолёта. А ведь расстояние до Земли триста километров! Дело здесь в том, что земная атмосфера мутная только в приземном слое. И самолёт, и орбитальная станция летят выше, где уже почти полная прозрачность. Поэтому сколько ни поднимайся, хоть до самой Луны, Земля хуже видна не будет.

Байкал остался позади. Снова пошли облака. Теперь «вата» разложена сплошным слоем, выровнена и разглажена, словно приготовлена для подбивки зимнего пальто. А впереди справа «вата» растянулась струйками. Точно по ней прошлись граблями. Или тянут её куда-то. Струйки изогнуты. Похоже на застывший водоворот. На самом деле эти облака, конечно, движутся. Даже очень быстро. Там, внизу, на Земле, стоят сейчас люди, задрав к небу головы, и говорят: «Как быстро несутся облака!» И они действительно несутся со скоростью метров тридцать в секунду. Это уже ураган. Он гнёт и ломает деревья, срывает крыши с домов, валит людей. А отсюда, с большого расстояния, даже такое быстрое движение облаков еле заметно.

Орбитальная станция летит быстро. Вокруг Земли она успевает облететь за полтора часа. Это как бы здешние сутки. За полтора часа станция успевает побывать и над освещенной и над теневой, ночной, стороной земного шара.

Сейчас мы быстро приближаемся к границе света и тени. Земная поверхность под нами становится всё темнее, окрашивается в красноватые тона. Ведь для тех, кто там, внизу, солнце уже закатывается за горизонт, стало тусклым и красным.

Удивительно красива картина заката, когда смотришь на неё отсюда, из космоса. Мы летим сейчас над горами. Солнце освещает только их вершины, горящие огоньками над тёмными долинами.

Дальше этих огоньков становится всё меньше. Потом и они мягко затухают. Пошла сплошная синеватая мгла.

Там, на Земле, в этих местах наступила ночь. Там, но не у нас. Мы летим высоко, и нашу станцию солнце ещё освещает. Минуты четыре мы будем лететь в его лучах над ночной Землёй. Потом погрузимся в тень.

Вглядываемся в ночной мрак. По счастью, поверхность Земли немного освещена серпиком Луны. Кое-что разглядеть можно. Вглядываемся — и… какая красота! Крохотные, тусклые, красноватые искорки! Они сливаются в слабо светящиеся, рваные пятна.

Это огни городов!

Рядом в кабине медленно вращается глобус. Он показывает, над каким местом мы летим. Оказывается, над Владивостоком. Ну, конечно! Вот извилистая линия берега, с трудом различимая в темноте ночи. До этой линии — пятна и огоньки. За ней — ровная чернота.

Пошло море. Кое-где на нём лежат серые, освещённые Луной клочки редких облаков.

За полторы минуты пересекаем Японское море. А ведь это восемьсот километров! Пошла Япония. Остров Хонсю. Как много огней! Между ними почти нет чёрных промежутков. Местами красноватые искры гуще, местами реже, но они всюду. Какая-то светящаяся пыльца! Отдельные искры почти неразличимы.

И вот самое яркое пятно. Да это Токио! Прямо под нами! Смотрите, даже улицы видны! Наверное, проспекты — тончайшие остренькие чёрточки прорезают сияние. И как ярко светится этот город! И как он растёкся во все стороны светлыми ручейками! Даже невозможно сказать, где он кончается.

Там, в Японии, сейчас вечер. Солнце недавно село. Конечно, горят все огни. Люди спешат в магазины. Многие гуляют по улицам.

Но как можно видеть проспект за триста километров? Оказывается, можно. Всё дело в контрасте. Серую ниточку на сером фоне не увидишь. Чёрную на белом фоне видно уже гораздо лучше. Белую на чёрном — совсем хорошо. А если эта белая ещё к тому же состоит из очень ярких, светящихся точечек, она будет видна просто прекрасно.

Бывали в горах? Днём смотришь — безлюдная гора, лес да камни. А ночью на ней полно огоньков. Люди живут. Наступил день, погасли огни — опять пусто. Ни одного домика не видно.

Одним словом, днём мы не только проспектов Токио не увидели бы, но и самого Токио могли не заметить. Серое расплывчатое пятно на сером пятнистом фоне. Да ещё затянутое серым дымом, который обычно стелется над большими индустриальными городами. Серое на сером, под серым. Где уж тут. А ночью — огни, совсем другое дело.

Кстати, японцы сейчас прекрасно видят нас. Яркой белой звездой плывём мы в их ночном небе. У них ночь, но мы-то ещё освещены солнцем.

Впрочем, посмотрите назад. Солнце уже опустилось к самому горизонту. Зашло в дымку атмосферы, тонкой каёмочкой окружающей Землю. Быстро окрасилось в оранжевый, потом в красный цвет. И скрылось за горизонтом. Наша станция влетела во мрак ночи.

А японцы с удивлением наблюдали, как летящая яркая белая звезда вдруг начала быстро тускнеть, стала оранжевая, красная и мягко погасла. Как внезапно выключенная мощная электролампа, у которой нить остывает не сразу.

Япония прошла под нами быстро, за какие-нибудь полминуты. Пошёл чёрный океан. Тёмно-серые клочья облаков над ним всё гуще. Просветов уже почти нет. Однообразная мрачная пелена.

Зато чёрное небо теперь усыпано звёздами!

Ночь продлится на нашей орбитальной станции недолго, минут тридцать пять.

Отдохнём!

7. ПОМОЧЬ ЗЕМЛЕ!

Ночь. Орбитальная станция мчится на юго-восток над бескрайними просторами Тихого океана, покрытого пеленой облаков.

Облака! Учёные давно поняли, что гораздо удобнее предсказывать погоду, если смотреть на облака не снизу, с поверхности Земли, а сверху, с орбиты. И что самое важное — видеть их сразу по всей Земле. Поэтому для непрерывного и «глобального», то есть всеобщего, всеземного наблюдения за погодой давно уже создана целая система особых «погодных», или метеорологических, спутников.

Это автоматы. Они летят без людей. На них стоят телевизионные камеры, направленные вниз, на Землю. Они снимают квадрат за квадратом поверхность нашей планеты по пути своего полёта. Вернее, не снимают, а записывают на магнитную ленту, подобно видеомагнитофону. Когда спутник проходит над приёмной радиостанцией, с Земли подают команду — и всё, что записано, быстро передаётся по радио на Землю. Здесь изображения печатаются на фотобумагу.

Фотоотпечатки склеивают друг с другом и получают ежедневно свежую картину облачности по всей планете.

Спутники могут снимать облака и ночью. Для этого на них стоит особая аппаратура, снимающая в невидимых, инфракрасных или тепловых лучах.

Полученную картину облачности рассматривают и изучают опытные синоптики. Сравнивают со вчерашней картиной. По форме облаков они видят, где какая погода сейчас. А по перемещению и изменению облачности могут судить, в какую сторону погода меняется, и составлять прогнозы.

Конечно, погоду предсказывали и до спутников. На Земле много обычных метеостанций. Они сообщают о погоде на своём участке в Гидрометцентр. Там все эти сведения наносят на карту и получают картину погоды страны на сегодня. Но вся беда в том, что метеостанции есть не всюду. Их нет в океанах. Их почти нет в пустынях, горах, джунглях, в глубинах Антарктиды и других необжитых местах. Только пятая часть нашей планеты достаточно густо покрыта метеостанциями.