Дом на орбите

Пока не было спутников, из районов, недоступных для метеорологов, часто неожиданно надвигались на нас и ураганы, и суховеи, и проливные дожди, и разрушительные штормы. Неожиданно, потому что никто не мог нас оттуда предупредить, что там происходит, что там «готовится».

Спутники стёрли сразу все «белые пятна». Они ведь летают над всеми участками планеты без исключения и сообщают сведения о погоде со всего земного шара. Это резко улучшило дело. Прогнозы стали более точными.

Но синоптикам ещё не хватает быстроты, или, как говорят, оперативности. Пока на Земле получат снимки из космоса, отпечатают их на фотобумагу, склеят, составят общую карту облачности, пока специалисты её рассмотрят и напишут прогноз, проходит много времени.

Совсем иное дело, если синоптики будут сами летать на орбитальных станциях. Посмотрели в иллюминатор, сравнили со вчерашним снимком и сразу по радио на Землю: «К Ленинграду подходит холодный фронт, через два часа ждите снег».

У нас на станции уже около получаса длится ночь. Теперь мы летим над южной частью Тихого океана на восток. Океан по-прежнему закрыт пеленой облаков. За облаками справа остаётся в стороне суровая Антарктида. Она окружена льдами, неподвижными и плавучими. И может быть, сейчас там внизу дрейфует какой-нибудь одинокий огромный айсберг, гонимый течениями и ветрами неведомо куда. А наперерез этой километровой ледяной горе, не подозревая об опасности, идёт корабль. Хорошо, если локаторы корабля в порядке. А если шторм? Если механизмы и аппаратура корабля вышли из строя? Если в кромешной тьме ни зги не видать? Тогда катастрофа? Айсберг не остров. На картах он не нанесён. Сегодня он здесь, завтра там. Вы, возможно, читали про гибель огромного лайнера «Титаник» в Атлантическом океане 15 апреля 1912 года. Он столкнулся в тумане с айсбергом, вынесенным течением в океан дальше обычного.

Только орбитальные станции могут раз и навсегда избавить нас от подобных катастроф. С орбиты, с помощью радиолокации, можно прощупывать океан и сквозь облака. И днём, и ночью. Составлять ежедневные сводки ледовой обстановки. И следить за отдельными айсбергами, если они зашли «за пределы дозволенного» и вышли на трассы кораблей.

Ночь идёт к концу. Мы незаметно пересекли береговую линию и пошли над Южной Америкой. Облака кончились. Впереди светлеет горизонт. Скоро взойдёт Солнце.

И вот — волшебная картина! Выпуклый горизонт разгорается розовым светом, всё ярче и ярче! Из-за него быстро поднимается красное Солнце.

Антенны и солнечные батареи нашей станции, до этого невидимые в темноте, загорелись, словно раскалились, стали оранжевыми. Небо чёрное. Земля чёрная, там ещё ночь. И только горят наши «крылья» и наши «усики». Если сейчас посмотреть на нашу станцию со стороны, она, очевидно, вся такая вот, золотая, удивительно красивая!

Мы летим в лучах Солнца над погружённой во мрак Землёй. Но постепенно под нами появляется слабо светящаяся пелена. Потом вспыхивают розовыми огоньками вершины гор и облаков. Затем розовое сияние расползается по всей поверхности. Мы начинаем различать пятна лесов, степей, болот, нитки рек.

Под нами проходит «терминатор» — граница теневой и освещенной стороны земного шара. За этой границей Солнце уже взошло, и там всё ярко освещено.

Мы идём на северо-восток, над Атлантическим океаном, постепенно удаляясь от Америки. Удивительно чёткая линия её берега обведена тончайшей светлой каймой. Это белая пена прибоя, белые буруны на прибрежных мелях и рифах, белёсые дикие пляжи, лишённые растительности береговые скалы.

Под нами — чистый океан! Как он красив! В нём есть места зелёные, голубые, синие, совсем тёмно-синие, почти чёрные. Цвета кляксами, разводами, струями вклиниваются друг в друга.

Вода разная! В различных местах океана она отличается температурой, солёностью, прозрачностью. В ней разное количество кислорода, разное количество планктона — мельчайших растительных и животных организмов, которыми питаются многие рыбы. Океан всюду разной глубины. Наконец, поверхность океана бывает тихая и бурная. И всё это сказывается на цвете океанской воды.

Смотришь на этот пёстрый океан — и хочется составить его карту. Вообще-то карты океанов давно существуют. Но там указаны только глубины, направления и скорости течений. Ни на одной карте не нанесено всё это удивительное разнообразие воды, из которой состоит океан. Да и разве можно это сделать раз навсегда? Вода — не суша. Она в непрерывном движении. И, по крайней мере, раз в месяц надо было бы уточнять «портрет океана». А ведь знать точные границы разных масс воды важно хотя бы для промысла рыбы. Вдоль границ между холодной водой, богатой кислородом, и тёплой, богатой органическими веществами, скапливается планктон. Поэтому сюда сходятся и косяки рыб. С орбитальных станций можно было бы давать хорошие рекомендации рыболовецким флотилиям.

Приближается Африка! Огромная, жёлто-зелёная. Вблизи она забросана рваными хлопьями облаков. Вдали совершенно безоблачная.

Тёмная синяя вода океана становится у берега более светлой, зеленоватой. Просвечивает дно. Видно устье какой-то реки. Она выносит в океан ил и там откладывает его — заметны отмели.

Берег ярко-зелёный. Это густые тропические леса. На самом берегу они уступают место крохотным светлым пятнам. Это города.

Зелёная полоска тропического леса проплыла быстро. Пошли горы, кое-где почти лишённые растительности. За ними началась саванна — светлая, серо-зелёная, пятнистая равнина, местность, покрытая травами, кустарниками, группами деревьев.

На поверхности Земли стали появляться прожилки желтоватого цвета. Это пески. Их всё больше. Под нами поплыла пустыня. Сперва с оазисами. Потом без них.

Кстати, граница между саванной и пустыней, над которой мы только что пролетели, была в своё время нанесена путешественниками на карты. Но когда этот участок Африки сфотографировали из космоса, выяснилось, что старые карты уже неверны. За много лет произошли изменения. В одних местах растительность продвинулась в пустыню. В других, наоборот, пески засыпали кусты и деревья. Карту исправили. Подобным образом время от времени надо исправлять карты многих районов планеты. Земля живёт. Реки меняют свои русла. Обваливаются горы. Волны океанов размывают берега. Возникают мели. Высыхают озёра, меняются их очертания.

Очень многое меняет на Земле и человек. Он вырубает леса в одних местах, насаждает в других. Орошает и озеленяет пустыни. Создаёт искусственные моря, строит города. Прокладывает новые дороги. Всё это надо сразу наносить на карты, чтобы они изображали сегодняшнюю Землю, а не вчерашнюю. Без фотографий из космоса этого не сделать.

Мы уже говорили, как много дают орбитальные станции геологам. Сверху можно обнаружить вещи, о которых люди на Земле и не подозревали. Недаром говорится, что большое видится на расстоянии.

Представьте себе, что вас поставили у самой стены какого-то незнакомого, огромного здания. Что это за дом? Ни за что не скажете. Перед глазами у вас щербинки камня, трещинки в штукатурке — и только. А как выглядит всё сооружение в целом, не видно. Надо отойти подальше. Издалека — совсем другое дело. Щербинки стали неразличимы. Зато весь огромный домина как на ладони. Виден и общий контур, и расположение корпусов, и форма башенок.

Геолог, пока он стоит ногами на Земле, окружённый тысячами мелочей, не видит общую форму гор, лесов, рек, среди которых бродит. Из космоса же, наоборот, видна только общая форма. А все мелочи за дальностью пропадают, сливаются между собой. И это хорошо. Мы легче схватываем главное. Видим «здание» целиком.

Вот прекрасный пример! Смотрите налево. Видите, километрах в трёхстах в стороне от нас острым чёрным углом вдаётся в пески скалистое плато. И на нём удивительные круги! Точно на рваных чёрных острых камнях стоит аккуратная «печать». Геологи назвали это место «структура Ришат». Люди, жившие здесь, ничего особенного не замечали. Видели только, что кое-где под ногами у них более тёмные камни, кое-где — более светлые. А отсюда, сверху выяснилось, что светлые и тёмные камни расположены в пустыне не как попало, а правильными кругами. Размер самого большого из них примерно полсотни километров.