Страница 3 из 8
Барон растерянно посмотрел на своего племянника.
— Таргул означает, насколько мне известно, «деревня». Но это свидетельствует о том, что есть еще одно место, называемое Штрегешти.
Ив кивнул.
— Возможно, это означает «крепость» или «озеро», — сказал он.
— Здесь нет никакого озера. Да и крепости никакой я не видел. Ясно лишь одно: что они используют слово «таргул», когда хотят сделать различие между деревней и чем-то еще.
— Может быть, это лес. Или ручей, текущий поблизости. Ну, ладно, давай зайдем в трактир.
В этот момент послышался скрип колес и стук копыт. Все взгляды устремились к прилегающей улице, и вскоре на площади показался черный экипаж. Все склонились в глубоком поклоне. Французы стояли возле своих лошадей.
Одетый в черное кучер был таким худым и бледным, что про него можно было сказать: кожа да кости. Гардины на окошке кареты приоткрылись, и оттуда выглянула дама с вуалью на лице. Кучер слез с козел и открыл дверцу кареты. Внимание барона и Ива было настолько привлечено этой каретой, что они не заметили, как местные жители, один за другим, исчезли куда-то. И когда они, наконец, обнаружили это, на площади оставался один трактирщик, и вид у него был весьма жалкий.
Все внимание французов было сосредоточено на двух дамах, выходивших из кареты. Одна из них грациозным движением подняла черную вуаль, открыв при этом необычайно красивое, типично славянское лицо. На вид ей было лет сорок и, судя по манерам, она привыкла повелевать и давать распоряжения. Волосы ее были черными и блестящими, как вороново крыло, глаза были достойны соломоновых песен.
Другая женщина — совсем молодая, с испуганными темными глазами. Очевидно, они родственницы: одни и те же цвета, похожие прекрасные черты лица. Но было также ясно, что младшая полностью подчиняется старшей. Да, Иву показалось, что глаза молодой красивой девушки отчаянно молили его о помощи. В нем сразу же пробудились инстинкты французского кавалера.
Властная дама повернулась к трактирщику.
— Жено, я вижу, что нас посетили чужестранцы. Представь их нам!
У трактирщика Жено был растерянный вид. Не понимая ее слов, но улавливая их смысл, барон повернулся к ней и с глубоким поклоном произнес по-немецки, считая, что дама эта достаточно культурна, чтобы понять этот язык:
— Мадам, мы только что прибыли сюда, так что этот почтенный человек еще не знает наших имен. Позвольте представиться! Мы французские дворяне, меня зовут барон де Конте, а это мой племянник Ив. Мы в Вашем распоряжении, мадам!
К величайшему изумлению барона она ответила ему на его родном языке:
— А, французы! Редкие гости в этой богом забытой дыре. Господа, я княгиня Феодора, дочь воеводы этой части страны, а это моя родственница Никола. Вы уже остановились на постоялом дворе или же…
— Да, княгиня, уже остановились, — ответил барон, с облегчением переходя с корявого немецкого на свой родной язык.
— Хорошо, тогда не будем смущать этого почтенного человека. А завтра прошу пожаловать к нам. Вам нужно будет поехать по той же дороге, по которой ехали мы.
Посмотрев в ту сторону, куда она указала, они поблагодарили ее за приглашение. Поговорив еще немного, дамы извинились, сказав, что у них есть кое-какие дела в деревне — и карета поехала дальше.
Вскоре путешественники расположились в простой и старомодной, но чистой и опрятной комнате, получив еду и вино. Лежа в постели, они вслушивались в великую тишину гор.
— Ты ничего не заметил в трактире, Ив?
Ив, который уже засыпал, вздрогнул и сонно пробормотал:
— Нет, а что?
— Мне кажется, мы слишком углубились в восточные провинции габсбургского государства: на каждом шагу видишь эти проявления темных суеверий…
— Ах, да! — согласился Ив. — Я понимаю, что Вы имеете в виду, дядя. Все эти пучки и связки чеснока, которые они любят вешать на крючки, чтобы оградить себя от вампиров! Но в этой комнате я что-то не вижу чеснока!
— В самом деле. Ни одного пучка чеснока! Что бы это могло значить?
— Что мы можем не опасаться вампиров! — засмеялся Ив.
— Это и в самом деле забавно, — согласился барон. — Для нас, французов, вампиры и оборотни — это всего лишь предрассудки. Завтра утром я спрошу об этом княгиню Феодору. Может быть, здесь не верят детским сказкам?
— Скорее всего, нет, — ответил Ив. — Население Зибенбюргена панически боится полумертвых кровососов. Чеснок, кресты и колючки от роз в волосах мы встречали повсюду! Но здесь этого не видно.
— Это немного успокаивает, — пробормотал барон. — Хорошо, что здесь хоть кто-то говорит по-французски. Княгиня производит впечатление образованной женщины. Я с радостью навещу ее завтра утром.
— Мм… — с сомнением произнес Ив. — Вы не обратили внимание, как деспотично она ведет себя по отношению к бедной молодой девушке? Несчастная девочка так подавлена, что становится просто неловко.
— Нет, об этом я не думал. Я видел только глаза прекрасной Феодоры.
— Не могли бы мы поехать дальше, как только рассветет? — по-прежнему озабоченно произнес Ив.
— Конечно, могли бы. Но мы не можем обидеть такую прекрасную даму.
— Дочь воеводы… — задумчиво произнес Ив. — Кто такой воевода?
— Это очень высокий титул. Первоначально воевода был полководцем. Теперь же это выборный князь или что-то в этом роде. Воеводы управляют большими территориями.
— И живут и таких богом забытых горных деревушках? Что-то не верится.
— Властителем был ее отец. Она же могла приехать сюда просто по своим делам. Мы покинем эту деревню сразу же, как только нанесем визит дамам. Наверняка они скажут нам, как проехать в Германнштадт — или Шибью, или Нодьсебен или как там это называется.
Барон был все еще раздражен: как и большинство французов, он никак не мог понять, что не все люди в мире говорят по-французски.
Вскоре послышалось его равномерное дыхание, свидетельствующее о том, что он спит. Но Ив не спал. Во-первых, у него снова начались боли в правом боку, как это нередко случалось с ним в дороге, и на этот раз приступы стали еще сильнее. И во-вторых, его не покидала мысль о юной Николе, явно просившей его о помощи.
Была ли это жажда приключений молодой девушки, не желавшей жить в узде? Или же ей действительно было плохо?
Ив склонялся к последнему.
Как ужасающе тихо было здесь! Вдали виднелись вершины Карпат, близлежащие холмы были покрыты лесом.
Опять этот лес! Иву стало не по себе при мысли о том, что им снова придется ехать через лес, чтобы выбраться из ущелья. Да, им бы только засветло выбраться отсюда, а там все пойдет легче.
Высоко в горах послышался волчий вой, ему ответили другие голоса. В самом деле, Зибенбюрген был местом обитания диких зверей. В лесах и на равнинах было множество волков.
«По крайней мере, это хоть какие-то признаки жизни», — с горьким юмором подумал Ив. Ему не по душе была эта гнетущая тишина.
Вампиры… Ив старался прогнать от себя мысли об этих свирепых существах.
Но это было что-то другое…
Вся местность была заражена чем-то. И самым ярким тому примером был лес.
И потом эта перепуганная до смерти девочка!
Никола должна была знать что-то.
Ив готов был увезти ее из этой страшной, загадочной местности. И он решил прямо заявить дяде, что намеревается взять девушку с собой!
2
Ив проснулся на рассвете от сильной боли. И это в такой глухомани! Наверняка здесь не было и в помине врачей. А если и были, то уж точно колдуны.
А от них Ив предпочитал держаться подальше.
Ему стало так плохо, что он вынужден был разбудить дядю. Все утро дяде пришлось ставить Иву компрессы и опорожнять деревянное ведерко, стоящее возле кровати.
Дядя был не в восторге от этого занятия.
Но его не покидало беспокойство: мысль о потере попутчика была для него невыносимой.
И когда, ближе к полудню, приступ начал стихать, оба вздохнули с облегчением.