Страница 54 из 55
Не было необходимости тратить слова, монахини, ведомые Штурмом, уже спешили из каюты Бергера, а Прагер, Рив, Джего и все остальные были готовы быстро покинуть квартердек.
«Дойчланд» снова сотряслась и люди закричали в страхе, сестра Кэт, пронзительно вскрикнув, упала у поручней. Джанет дотянулось до нее, затащила к себе и втолкнула в каюту кокпита.
— Она утащит нас с собой, парень! — закричал Мердок. — Готовься к заднему ходу! — Он помахал рукой и яростно крикнул — Быстрее, черт побери! Она уходит!
Началась последняя безумная суматоха, люди в панике прыгали через поручни. Бергер был последним, судовой журнал и личный дневник в клеенчатом пакете под мышкой. Герике дал полный ход назад, когда «Дойчланд» снова осела, и «Мораг» отпрыгнула.
Сестра Анджела скорчилась в уголке маленькой каюты. Она попыталась встать, глядя в лица толпившихся вокруг.
— Лотта? — спросила она, — где Лотта?
Ответа не было — и не могло быть. Она повернулась, крепко схватила Джанет за руку и сказала по-английски:
— Здесь нет Лотты и господина Рихтера. Они, наверное, еще на борту.
Джанет выбралась из каюты в кокпит. Рядом с Джего скрючился Рив, тут же стояли Герике и Мердок. Она подергала руку Джего:
— Кто-то еще остался на борту.
Казалось, что ему трудно выговорить слово:
— Невозможно.
Она протянула руку и дернула плащ Герике:
— Пауль, кто-то остался на борту.
Он пораженно глянул на нее. В то же мгновение «Дойчланд» начала соскальзывать с рифа.
У Бергера, стоявшего у перил правого борта, на глазах выступили слезы. Когда вода вокруг судна закипела, его рука поднялась в коротком салюте. Еще мгновение была видна главная топ-мачта, потом она тоже нырнула и не осталось ничего — лишь то, что не приняло море. Немного досок, путаница веревок, кружащаяся бочка.
Герике с мрачным лицом повернул штурвал, уводя «Мораг» от Вашингтона по большой кривой, готовый начать медленный и болезненный путь по гороподобным волнам к Фаде.
Баркентина «Дойчланд», 25 сентября 1944 года. В три склянки послеобеденной вахты, оставив позади тонущую «Дойчланд», шестнадцать спасенных из первоначального экипажа были выхвачены с Вашингтон-рифа спасательным судном — Мораг Синклер. При этом коксвейн Мердок Маклеод и корветтен-капитан Пауль Герике показали замечательный пример морского товарищества. После этого они переправили нас на соседний остров Фада по исключительно бурному морю. Я был потрясен, узнав, что тем или иным образом, но еще семь человек отдали свои жизни, чтобы спасти ниши. Впервые за все время слова отказывают мне. Итак, я заканчиваю этот судовой журнал.
Эрих Бергер, капитан.
16
Рив налил себе большую дозу скотча и медленно выпил. Он предельно устал, более чем когда либо ощущая свой возраст. По крыше коттеджа замолотил ветер, и он вздрогнул.
— Пожалуйста, больше не надо — прошептал он. — Все — значит все.
Он с болью похромал к столу. Больше всего ему нужен сон, но вначале надо сделать работу. Он взял ручку и открыл дневник. В дверь постучали и вошел Харри Джего, с трудов закрыв дверь на ветру. Лицо опухло, кожа порезана в дюжине мест. Казалось, что ему, как и Риву, трудно ходить.
— Вы не слишком хорошо выглядите, Харри.
Адмирал пододвинул к нему бутылку скотча:
— Наливайте сами.
Харри прошел в кухню и вернулся со стаканом. Заговорил он очень медленно:
— Я чувствую себя ходячим мертвецом.
— Понимаю, что вы имеете в виду. Как Джанет?
— Нерушима. Фада-хаус похож на полевой госпиталь, и она не присела с тех пор, как мы пришли.
— У нее была большая практика. Это долгая война — сказал адмирал. — Снаружи все еще гнусно?
— Нет, просто плохо. Я бы сказал, ветер от семи до восьми, немного стих. Наверное, к утру выдуется.
Он опустошил стакан и Рив налил снова:
— Я связался по радио с Мюрреем. Очевидно, там тоже хаос, но утром он сможет послать судно. Сказал, что попытается приплыть сам.
— Как со спасенными? Что будет с ними?
— Не знаю. Интернирование для монахинь, лагерь военнопленных для Бергера и его людей.
Настала долгая пауза, Джего глядел в свой стакан.
— Вам это не нравится, не так ли?
— Теперь это не имеет для меня никакого значения.
— Понимаю, что вы чувствуете. Весь этот дьявольский поход, и он им почти удался.
Скотч сейчас почти заглушил боль.
— А Герике? — спросил Джего.
— А что он? Война еще идет, Харри.
— Знаю — сказал Харри. — Но всегда есть уголки. Он вернется в камеру?
— Это не мое решение. Гражданская власть здесь — это Джин, вы знаете.
Джего одним глотком опустошил стакан.
— Ну, я думаю, мне надо вернуться и посмотреть, как там мои ребята.
— Потом постель, Харри. Идите в постель.
Рив изобразил улыбку:
— Это приказ.
— Адмирал. — Джего поднялся и отсалютовал.
Он уже дошел до двери и положил руку на ручку, когда Рив произнес:
— Харри?
Джего повернулся:
— Да, сэр.
— Совсем вдруг я почувствовал себя старым, Харри. Черт побери, слишком старым. Я просто хочу сказать это кому-нибудь.
В гавани все еще бушевала зыбь, когда Герике прошел по пирсу, опустив голову из-за дождя. «Мораг Синклер» танцевала в швартовых, представляя прекрасное зрелище бело-синей окраской. Только очень пристальный взгляд обнаруживал жестокие побои, нанесенные морем.
Он стоял, глубоко засунув руки в карманы кем-то данной ему ветровки, и вдруг услышал, как его окликают. Он повернулся и увидел Мердока дальше по пирсу на низком причале, стоящего возле «Катрины».
Когда Герике сошел по каменным ступеням, из рулевой рубки появился Лаклан. На палубе стояла канистра и он переставил ее на причал с легкостью, показывающей, что она пуста.
— Что? — спросил Герике.
— Лаклан и я заполнили баки «Катрины» — сказал старик. — Чтобы, если понадобится, она была готова к морю.
Парень кивнул Герике:
— Капитан.
— У меня не было случая сказать вам прежде, но вы прекрасно держались там, Лаклан. — Герике протянул руку: — Я горд познакомиться с вами.
Лаклан сильно покраснел, мгновение смотрел на руку, коротко пожал ее, потом повернулся и умчался.
— Мне кажется, это добрый материал — сказал Мердок. — Слишком хорош, чтобы через несколько дней снова отбыть на проклятую войну.
Он начал набивать трубку, действуя осторожно из-за поломанной руки.
— Вы говорили с Джанет после возвращения?
— У нее дел невпроворот.
— Сейчас у нее их, должно быть, значительно меньше.
Старик повернулся и посмотрел на море сквозь падающий дождь.
— Все еще бурно, но не слишком.
— Думаю, нет.
Мердок кивнул:
— Теперь пойди и повидай ее, парень.
— Да, кажется, надо пойти.
Он зашагал прочь и Мердок окликнул:
— Капитан?
— Да?
— Удачи вам.
Долгое мгновение они смотрели друг на друга, потом Герике повернулся и заспешил вдоль пирса.
Когда он вошел в кухню Фада-хауса, Джин Синклер повернулась от очага с кастрюлей горячей воды:
— Хелло — сказала она, — вы ищите Джанет?
— Да. Она не занята?
— Была даже очень, когда я ее видела в последний раз. В гостиной на столе у нее был один из моряков с «Дойчланд». Сломанная рука.
— А остальные?
— Большинство сейчас спит. Мне кажется, все постели в доме должны быть заняты.
Она подняла кастрюлю:
— Извините, мне надо идти. Джанет это ждет.
Он открыл ей дверь:
— А капитан Бергер? Где он?
— Вверх по лестнице, первая спальня справа.
Она быстро ушла и Герике поднялся по ступенькам. Он помедлил у указанной двери, постучал и вошел. Иоханн Штурм и старший матрос Петерсен лежали бок о бок на постели и спали мертвым сном. Бергер сидел в кресле за маленьким столиком у окна, положив голову на руки.