Бунтарка

– Что ж, все это нынче не в моде. – Он откинулся на стуле, сверля жену гневным взглядом. – Неудивительно, что сэр Николас от нее отказался. Я ни разу не слышал, чтобы она высказала свое мнение по какому-либо предмету. Она вообще молчала, если к ней не обращались. Кроме прелестного личика, у нее ничего нет.

Услышав столь несправедливые обвинения в адрес дочери, Кэтрин не сдержала слез. Она могла бы напомнить мужу, что Клара – полная противоположность Джейн, которую отец терпеть не мог.

Она попыталась успокоиться, ломая голову над поиском истинной причины, по которой сэр Николас не сделал предложения, как они ожидали. Наверняка есть другое объяснение, подумала она. Но брать на себя ответственность за это Кэтрин не намерена.

– Найдутся другие женихи, – заявила она. – Клара – признанная красавица, к тому же имеет неплохое приданое. Любой достойный джентльмен будет счастлив жениться на ней.

– В этом все и дело. – Сэр Томас подался вперед. – Клара не ребенок. Мне как-то не хочется развлекать других ухажеров. Мне нужен этот человек. Он не хлыщ, подпирающий стены на всех вечеринках в Лондоне. Поверь, мне плевать на его титул и богатство. Даже без них я был бы счастлив сделать его членом моей семьи. Он настоящий мужчина.

Ошеломленная Кэтрин уставилась на мужа.

– После того как вы все ушли, он сделал мне настоящий выговор вроде того, свидетелем которого я стал однажды, когда герцог Камберленд освободил генерала Холи от командования в Шотландии. – Сэр Томас поднялся на ноги, положив руку на стол, чтобы не качаться. – Будь я проклят, но он ничуть меня не боится. Храбрый мошенник, глядя мне прямо в глаза, сказал: «Вы не правы!»

Он крикнул так громко, что Кэтрин с опаской оглянулась на дверь.

– Он упрекнул меня в том, что я плохо отношусь к Джейн.

– Джейн?

– Джейн. Ему не понравилось, что я позволяю Масгрейву ее третировать. Разрази меня гром, он с четверть часа возмущался наглостью, с которой новый магистрат держался с Джейн. Посетовал, что с Джейн плохо обращаются в семье. Он непрестанно говорил о Джейн. Защищал ее. Не о Кларе, она его не интересует. А о Джейн. – Сэр Томас издал короткий смешок и со свистом втянул в себя воздух. – Он сказал, что твоя драгоценная доченька слишком молода для него.

– Что же нам делать? – нервно спросила Кэтрин, когда сэр Томас, обойдя стол, направился к ней. – Мы не можем изменить ее возраст.

Когда муж приблизился к ней, и Кэтрин увидела выражение его глаз, то прочитала в них гораздо больше, чем ей хотелось бы. Он положил руку ей на плечо, и она постаралась скрыть отвращение.

– Наш гость пробудет с нами две недели, как и планировалось первоначально. Теперь это ваша работа, мадам, чтобы за время своего пребывания он узнал и остальные прелести Клары.

Его взгляд опустился на ее грудь, и она проглотила подступивший к горлу ком.

– Я могу… я могу устроить вечер, бал, – сказала она, когда его руки заскользили по шелку ее парчового халата. – Девушки в такой обстановке всегда выглядят в лучшем свете. Я… я организую его на будущей неделе.

– Делай все, что нужно, – обронил он, поворачивая ее к столу.

Подчиняясь его желаниям, Кэтрин наклонилась вперед, опираясь на стол локтями. Он задрал до талии ее юбки. Чувствуя, как он пристраивается сзади, Кэтрин уставилась на горящую свечу, пока он возился со своими штанами.

– Я разошлю приглашения завтра же и… – Она слегка поморщилась и сжала зубы, когда он обхватил ее за бедра и овладел ею. – Я велю Фей нанять с полдюжины слуг на соседних фермах ей на подмогу. – Ритм движений ее мужа возрастал, и она почувствовала, как запылало ее лицо. – Я… я велю ей… велю ей взять помощников на… на кухню тоже. Да еще новое… новое платье для Клары. Что-нибудь более изысканное и соблазнительное.

Она с радостью услышала его стон облегчения и, нахмурившись, ждала, когда он оставит ее в покое.

– Сэр Николас был очарован Кларой в Лондоне, – сказала Кэтрин. – Он снова попадет под власть ее очарования.

Оттолкнувшись от стола, она расправила халат и ночную рубашку и повернулась к мужу. Он уже стоял у двери, собираясь уйти.

– Ты не учитываешь самого главного, – сказал он мрачно. – Джейн.

– Джейн? – повторила она. – Но ты… ты же не думаешь, что он всерьез заинтересовался Джейн?

Муж пожал плечами:

– Пусть одна из наших служанок расскажет правду о ее прошлом леди Спенсер или ее дочери. И сэр Николас тотчас же вернется к Кларе и даже не вспомнит о Джейн.

– Ты… ты и в самом деле считаешь разумным, чтобы они узнали о прошлом Джейн? Ведь это позор для нашей семьи.

– Сделай так, как я говорю. Рано или поздно они все равно об этом узнают. А Николас женится на Кларе.

Впервые в жизни Кэтрин была полностью согласна с мужем.

Вдыхая холодный ночной воздух, Николас шел в сторону конюшни. Было трудно сохранять спокойствие, но он должен оставаться терпеливым и не терять рассудка. Разговор с сэром Томасом облегчил его совесть и расчистил путь. Он мог снова быть самим собой и ухаживать за Джейн.

Нервная, порывистая, напрочь лишенная тщеславия или эгоизма, она не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Но она избегала его.

Он справился о ней, когда все спустились ужинать, и узнал от Клары, что ее сестра, устав после долгого дня, отдыхает у себя в комнате и, возможно, присоединится к ним позже.

Но ни во время ужина, ни потом Джейн не появилась. Никто из семьи о ней и не вспомнил, не задал вопроса, не выразил сожаления по поводу ее отсутствия.

Отбросив всякую осторожность после прямой, откровенной беседы с хозяином, Николас постучал в дверь ее комнаты. Ответа не последовало, свет из-под ее двери не пробивался. Он тронул ручку, но дверь оказалась запертой.

Выйдя из-за каменной ограды, Николас направился в конюшню и увидел грума. Тот стоял, прислонившись к столбу у выхода на выгул, и курил трубку. Свернувшись у его ног, лежали две собаки, Заметив Николаса, они подняли из праздного любопытства головы. На дальнем конце выгула, на крюке у главных ворот конюшни слегка покачивался фонарь. Даже в темноте Николас узнал в одиноком груме Пола – главного конюха и дрессировщика конезавода сэра Томаса. Вернувшись пополудни из Балликлоу, Николас добрый час провел с ним, беседуя о дрессировке гунтеров. Разведение лошадей было в Ирландии не только благородным занятием джентльменов, но и прибыльным делом.

– Прекрасная ночь, не правда ли, Пол?

– Ваша правда, сэр. – Мужчина выпрямился и вынул трубку изо рта. – Таких немного осталось до наступления холодов.

– Мне холод нипочем. Какая ужасная гроза была прошлой ночью! Как будто природа сбесилась. – Остановившись рядом с дородным конюхом, Николас устремил взгляд в темнеющие поля, где видел вчера Джейн. – Лошади, наверное, сильно беспокоились.

– Почти все вели себя спокойно, за исключением одной или двух. – Конюх снова сунул трубку в уголок рта. – Но я всегда настороже. Всегда здесь. Заглядываю к тем, которых нужно успокоить. Разговариваю с ними. Запах табачного дыма действует на лошадей успокаивающе.

Некоторое время мужчины стояли молча.

– Я и к вашему скакуну заглядывал прошлой ночью. Он вел себя как храбрый молодой джентльмен. Говорите, что вы взяли его в Корк-Сити?

Николас кивнул. Из-за обрывков туч на востоке показалась восходящая луна. Николас скосил на грума взгляд. Джейн, несомненно, бывает здесь регулярно, в любое время дня и ночи. Нетрудно догадаться, что ей нужен на конюшне союзник.

– Как лошадь мисс Джейн? Она отлично бегает по пересеченной местности.

– Что верно, то верно. Королева Мэб ничего не боится. – Бородатое лицо мужчины сморщилось в улыбке. – Мисс Джейн поняла это сразу, едва взглянула на бедную малютку, когда та была крошечным жеребенком. Хотя мы все ясно видели, что кобылка хромая и толку из нее не будет.

– Хромая, говоришь? Глядя на нее теперь, этого не скажешь.

– Еще бы, сэр.

– Она сама дала ей имя?