Приручить чудовище

Алистэр смотрел на Хелен, и ему казалось, что земля уходит у него из-под ног. — Отец детей — герцог?

— Да.

— Объясни.

— Я была любовницей герцога Листера.

Алистэр наклонил голову, чтобы рассмотреть ее здоровым глазом.

— Еще при мистере Галифаксе?

— Нет.

— Ты не была замужем.

— Не была.

— Господи! Проклятый герцог!

Грудь Алистэра словно стянуло ремнями, так тяжело ему стало дышать. Он взглянул на свои руки и удивился, что все еще держит пистолеты. Он подошел к столу и положил их обратно в ящик.

— Что ты делаешь? — спросила Хелен за его спиной. Он задвинул ящик, тщательно подправил бумаги на столе и повернулся к Хелен:

— А разве ты не поняла? Я убрал пистолеты, поскольку погоня отменяется. Я не собираюсь преследовать герцога.

— Нет! — Хелен бросилась к столу. — Ты должен мне помочь. Он повез их в Лондон. Если мы последуем за ним, мы можем…

— Мы можем что, мадам? — Гнев, слава Богу, разорвал ремни на его груди. — Может, вы предполагаете, что я вызову герцога Листера на дуэль из-за вас?

Хелен отшатнулась, словно получила пощечину.

— Нет, я…

— Или вы надеетесь, что просто постучу в его дверь и попрошу вернуть детей? О, я уверен, он извинится и с поклоном вернет их мне. Он так сильно хотел заполучить их назад, что проехал до самой Шотландии.

— Ты не понимаешь. Я… Алистэр уперся кулаками в стол и подался вперед:

— Чего я не понимаю? Того, что вы торговали собой? И, судя по возрасту детей, продавали свои услуги в течение многих лет? Что вы дали жизнь двум милым детям, сделав их отверженными с первого их вздоха? Что Листер зачал их и, следовательно, имеет на них все права? Он вправе забрать их и держать у себя так долго, как ему заблагорассудится. Скажите мне, мадам: чего именно я не понимаю?

— Но вы ничем не отличаетесь от него. Алистэр уставился на Хелен:

— Что?

— Вы… ты тоже пользовался мной…

— Нет. — Он придвинулся к ней еще ближе, почти нависая. — Не сравнивай то, что было между нами, и твою жизнь с Листером. Я никогда не платил тебе за твое тело. И у нас с тобой нет бастардов.

Хелен отвела взгляд.

Алистэр напрягся, пытаясь контролировать себя.

— Проклятие, Хелен! О чем ты думала, когда рожала даже не одного — двух детей от него? Ты испортила им жизнь. Джейми еще ничего, но Абигайль… Любой мужчина, который заинтересуется ею, будет знать, что она незаконнорожденная. Это ограничивает круг тех, за кого она может выйти замуж. Исправят ли деньги Листера будущее детей?

— Ты полагаешь, я не понимаю, что я сделала? — прошептала Хелен. — Почему, ты думаешь, я ушла от него?

— Я не знаю. — Он посмотрел на потолок. — А это имеет значение?

— Да. — Она глубоко вздохнула. — Он не любит, их. Он никогда не любил их.

Алистэр посмотрел та Хелен и усмехнулся:

— И ты думаешь, что это имеет значение? Ты пойдешь в суд и присягнешь, что твоя любовь сильнее, чем его? Могу ли я напомнить, мадам, что вы продавали ему себя? Как вы думаете, на чьей стороне окажется любой здравомыслящий человек — на стороне герцога или его шлюхи?

— Я не шлюха, — прошептала Хелен дрожащим голосом. — Я никогда не была обычной содержанкой. Листер содержал меня, это правда, но это было совсем не то, о чем ты подумал.

Часть его души мучилась от боли, что он причинял Хелен, но другая часть хотела уязвить ее посильнее. Как она могла так поступить со своими детьми?

Он прислонился бедром к столу и скрестил руки на груди.

— Объясни мне, как ты могла быть его любовницей, но не шлюхой?

Хелен сложила руки, словно послушная школьница. — Я была юной, совсем юной, когда встретила герцога.

— Сколько тебе было?

— Семнадцать.

Это заставило его умолкнуть. Совсем еще ребенок. Он сжал губы и кивнул:

— Продолжай.

— Мой отец был врачом, и вполне уважаемым. Мы жили в Гринвиче. В юности я часто сопровождала отца во время его визитов к пациентам.

Алистэр посмотрел на Хелен. Она была даже не из дворян. На порядок ниже герцога по социальной лестнице.

— Ты жила вдвоем с отцом?

— Нет. У меня еще три сестры и брат. И моя… моя мать. Я вторая из дочерей.

Алистэр кивнул, чтобы она продолжала. Хелен сжала руки так, что костяшки пальцев побелели.

— Одной из пациенток моего отца была вдовствующая герцогиня Листер. В то время она жила с герцогом. Она была пожилой леди, и отец навещал ее каждую неделю, иногда по нескольку раз. Я часто сопровождала его и однажды встретилась с Листером. — Она закрыла глаза и прикусила губу. В комнате воцарилась тишина, и Алистэр не шевелился, чтобы не нарушить ее. Наконец Хелен открыла глаза и продолжила: — Герцог Листер — высокий мужчина, Том прав. Высокий и представительный. Он выглядит как настоящий герцог. Я ждала отца в маленькой гостиной, и он вошел туда. Сначала он не заметил меня, и я замерла от страха. Вдовствующая герцогиня была славной старой леди, но это был ее сын, герцог. Наконец он заметил меня, и я встала и поклонилась. Я так нервничала…

— А дальше?..

— Он был любезен, — сказала Хелен просто. — Подошел и заговорил со мной, даже улыбнулся. Тогда я подумала, что он очень добр, но, конечно, за этим стояло другое. Позднее он без всякого стеснения признался, что с самого начала захотел сделать меня своей любовницей.

— И вы бросились в его объятия?

Она склонила голову:

— Это произошло немного позднее. Наша первая беседа была короткой. Отец спустился из комнат герцогини, и мы уехали. Всю дорогу я болтала о его светлости, но думаю, я быстро забыла бы о нем, если бы не встретила его во время следующего визита. Я сочла это странным совпадением, ведь я никогда не видела его до этого. Конечно, Листер подстроил встречу. Он вошел в гостиную, только когда отец поднялся к ее светлости. Листер сел, приказал принести чай и пирожные, и мы немного поговорили. Он флиртовал, хотя я была недостаточно искушенной, чтобы понять это… Мы часто встречались потом, а иногда он даже присылал мне секретные послания и маленькие подарки: украшенный драгоценностями медальон, вышитые перчатки. Я все понимала. Я знала, что не следует принимать такие подарки, что я не должна оставаться наедине с мужчиной, но я… я не могла остановиться. Я влюбилась в него.

Хелен помолчала. Алистэр смотрел на ее поникшую голову и даже в этот момент чувствовал желание — возможно, больше чем просто желание.

— Однажды днем мы не только говорили, — сказала Хелен. Она выглядела отстраненной и спокойной, хотя Алистэр уже начал понимать, что ее вид не всегда соответствует ее чувствам. — Мы занимались любовью, и после этого я поняла, что не могу вернуться домой. Мой мир, моя жизнь полностью изменились. Я знала к этому времени, что Листер женат, что у него есть дети немногим младше меня, но меня увлекли мои романтические фантазии. Он нечасто упоминал о семье, но когда это случалось, говорил, что его жена холодна в постели. Мы не могли быть вместе как муж и жена, но я могла быть с ним как любовница. Я любила его. Я хотела быть с ним всегда.

— Он соблазнил вас.

Алистэр знал, что его голос холоден от подавляемого гнева. Как она могла? Как мог Листер? Соблазнить юную, доверчивую девочку было поведением запредельным даже для самых отъявленных распутников.

— Да. — Хелен посмотрела в его лицо, расправив плечи и высоко подняв голову. — Полагаю, так и было. Но я и сама этого желала. Я любила его со всем чувством юной романтичной девушки. Я никогда по-настоящему не знала его. Я влюбилась в тот образ, который сама придумала.

Алистэр не желал этого слышать.

— Каковы бы ни были твои мотивы в семнадцать, это не меняет нынешней ситуации. Листер — отец детей. Они у него. Я не вижу смысла препятствовать ему и отнимать их у него.

— Но я хочу вернуть их назад. Он не любит их, он никогда не проводил с ними больше четверти часа.

Алистэр прищурился:

— Тогда зачем он их забрал?

— Потому что считает их своей собственностью, — сказала Хелен, не скрывая горечи. — Они не заботят его как живые люди. Он хочет уязвить меня.