Двойник

– Насколько я хорош? –спросил я у Салли, когда мы лежали в мягкой постели на ее шелковых простынях. В темноте Салли ласково прижалась ко мне.

– Ты очень хорош, – ответила она улыбаясь.

– Не меняй тему разговора.

– Геллер, не будь таким мрачным.

– Тебе неприятен этот разговор?

Салли пожала плечами.

– Вовсе нет.

Актрисой она была никудышной, у нее лучше получалось с танцами, и я сказал ей об этом.

– Пошел к черту. Геллер. – Голос был грустный, но приятный.

– Я находился в самом центре событий, – заметил я. – А толку?

– Почему бы тебе не воспользоваться своим положением? – предложила Салли и ближе придвинулась ко мне.

– Я ушел из полицейских, потому что надоело, что мной постоянно пользуются. Я стал заниматься своим бизнесом, так как в этом городе люди слишком легко убивают друг друга... ну и гори все огнем. Я хочу, чтоб меня оставили в покое.

Она отодвинулась и села на краешек кровати, повернувшись ко мне спиной.

– Какой я к черту детектив, если не смог предотвратить убийство, зная о его подготовке!

Салли закурила.

– Мне наплевать на Джимми Лоуренса, кто бы он ни был, черт его побери! Я никогда не встречался с этим сучьим сыном! Что мне до того, что вся Индиана и Фрэнк Нитти хотели видеть его мертвым! Не желаю играть в эти игры!

Она вздохнула и сделала затяжку.

– Элен, с тобой... все в порядке? – Я прикоснулся к ее плечу, она отодвинулась, я отнял руку.

– Я слишком много рассуждаю об этом, правда?

Не поворачиваясь, ко мне, Салли сказала:

– Нат, прошел уже месяц.

– Я знаю и не хотел бы начинать все сначала.

– Мне показалось, тебе стало легче, – грустно заметила Салли. – Уже прошла неделя с тех пор, как ты в последний раз причитал по этому поводу.

Мне это не понравилось.

– Черт побери, дело не в причитаниях. Это сжирает меня. Извини!

Салли улыбнулась, наклонив голову, и выпустила дым из ноздрей, как это делала Марлен Дитрих.

– Что случилось с сильным и молчаливым парнем? Мне казалось, что настоящие детективы никогда ни о чем не жалеют и не каются.

Я улыбнулся и снова коснулся ее плеча. Но этот раз она не отодвинулась.

Я обнял, поцеловал ее и сразу понял, как хорошо быть живым.

Потом я поцеловал ее в шейку и прошептал на ухо:

– Прости, прости. Не стану больше говорить об этом. Я приду в себя...

Салли посмотрела на меня и улыбнулась.

– Понимаю, что ты волнуешься из-за того, что произошло. Наверное, именно за это я люблю тебя...

За все время, проведенное вместе, это было первое слово «люблю», произнесенное ею. Когда я услышал эти слова, мне показалось, что меня стукнули по голове. Это был неожиданный и приятный удар.

Салли взлохматила мои волосы и грустно улыбнулась.

– Мне жаль, когда ты так мучаешься.

– Я тоже люблю тебя, Элен.

– Я знаю. Бросай эту работу.

– Что?

– Через несколько месяцев мне придется уехать отсюда со своим шоу. Мы начинаем путешествие в ноябре

– Пожалуйста, Элен. Не стоит начинать еще раз...

– Я выслушала твое пение, теперь ты послушай меня.

– Элен...

– Мне нужен сильный, умный человек, который бы помогал мне справляться с акулами в моем бизнесе.

– Твоем бизнесе.

– В шоу-бизнесе. Я хочу, чтобы ты стал моим личным менеджером.

– Я ничего не умею делать в шоу-бизнесе.

– Ты разбираешься в людях.

– Я разбираюсь в жуликах.

Опять улыбочка.

– Прекрасно.

– Мы уже не раз говорили об этом...

– Нат, мы станем работать вместе и жить вместе.

– Ты хочешь сказать, мы поженимся?

– Да.

– Как насчет детей?

Она пожала плечами.

– Все возможно.

– Тебе нужен кто-то другой.

– Мне хотелось, чтобы ты воспринимал меня серьезно и думал о моем предложении.

– Ты так говоришь, как будто делаешь мне деловое предложение. А до этого – была любовь.

– Пойми меня правильно. Ты занимаешься бизнесом, который приносит тебе очень мало денег, но много сердечной боли. Я предлагаю тебе заняться делом, которое даст тебе много денег и успокоит сердце.

– Элен, дело Диллинджера было...

– Редкая удача. В твоем бизнесе подобные дела бывают не каждый день. Да, знаю. Слышала, как ты повторял это тысячу раз. Также слышала твои истории о том, как Лингл убивал, Фрэнк Нитти стрелял и Сермэк расстреливал. Нат, брось все это и поехали со мной.

– Чтобы и быть твоей любовью?

Салли рассмеялась.

– Заговорил стихами, Геллер, ты – сплошной сюрприз. Разве я не права?

– Мой отец работал в книжном магазине, и я там немного нахватался.

– У моего отца была ферма. И я там тоже кое-чего нахваталась, поэтому мне хочется традиционных ценностей, как, например, жить с любимым и любящим человеком.

– Книжный магазин и ферма. Каждый из нас считает, что прекрасно знает, как зарабатывать себе на жизнь. А семья – это другое дело.

Она погладила мое лицо тыльной стороной прохладной руки.

– Нам нужно объединиться.

– Согласен, – ответил я и снова поцеловал ее. На следующий день, в пятницу, я сидел за столом в своем жалком маленьком офисе и размышлял по поводу совместной жизни с Салли Рэнд, о шоу-бизнесе, и о том, как бы нормальный парень обрадовался представившейся ему возможности. Почему, черт меня побери, я не могу отказаться от работы детектива? Мне нужно было заниматься текущими делами, а не мечтать, уставившись на новую мебель в офисе. Мне нужно сделать много телефонных звонков и проверить счета. Но я не мог ничего делать, по-прежнему сидел, смотрел в никуда и размышлял о будущем. Останусь ли я в этом офисе через год? Через пять лет? Десять лет? Будут ли у меня когда-нибудь секретарша и свои агенты? А как насчет жены и детишек? Или мне суждено прожить, зарабатывая жалкие деньги и утешая себя тем, что завтра будет лучше? И при этом никогда не зарабатывать столько, чтобы можно было завести семью и устроить для себя нормальную жизнь и приличный дом.

Я потратил часть из пяти сотен долларов, полученных за дело Диллинджера, чтобы немного улучшить внешний вид моего офиса. Я избавился от залатанного дивана из коричневой кожи, и вместо него у меня появился современный диван, его основа была сделана из хромированных трубок, на которых лежали подушки из искусственной кожи – темно-бордовые по краям и бежевые в середине. Я подобрал такое же кресло с бордовым сиденьем и бежевой спинкой. Внешне оно напоминало электрический стул. С одной стороны моего нового дивана стояла стальная плевательница, покрытая сверху черным пластиком, а с другой – тоже стальной небольшой кофейный столик с черным пластиковым верхом. Продавщица из магазина «Сиерс» сказала, что это модные вещи завтрашнего дня.

Мебель мне помогала выбирать Салли. Ей хотелось, чтобы мой офис был похож на офис. Когда мы находились в демонстрационном зале магазина, мне казалось, что она была права. Такая броская мебель должна производить впечатление. Но сейчас, сидя у себя, я думал иначе. Мебель не сочеталась ни с кроватью Мерфи, ни со старым поцарапанным столом или потрескавшимися стенами.

Чтобы быть более практичным, я поставил в офисе охладитель для воды.

Охладитель для воды сейчас жужжал у стены, рядом с умывальником. Не надо было далеко ходить с бутылкой, чтобы наполнять ее водой. Хорошо, когда все рядом. Охладитель я купил не новый, в маленьком магазинчике, где была распродажа подобных вещей несколько недель назад. Жара в городе немного спала, но погода все еще оставалась жаркой, и маленькие бумажные стаканчики с холодной водой делали жизнь немного приятнее.

Я как раз наполнял стаканчик водой из жужжащего охладителя, когда в дверь постучали.

– Открыто, – сказал я и принялся пить воду. Дверь медленно отворилась, худой мужчина лет сорока осторожно поставил внутрь одну ногу и заглянул в комнату, как бы желая убедиться, что здесь все в порядке.

– Мистер Геллер?

– Да. Могу я вам чем-нибудь помочь?