Страница 9 из 28
Но ведь такие, как Махно, никогда не прислушиваются к этому стуку.
Затрещал плетень.
Парень взялся за кол, стал на одну стенку колодезного сруба, потом на вторую и легко спрыгнул во двор.
И в тот же миг послышался треск вверху акаций, там что-то забренчало и звякнуло, и на плечи Махно с шумом сорвался Колька. Тот споткнулся под тяжестью Колькиного тела, рванулся вбок, и Колька, перевернувшись, упал на землю. Он тут же попытался схватить Махно за ногу и вдруг увидел, как с улицы через плетень в палисадник тети Тони махнул еще кто-то, а потом голос Саши Верткова сказал быстро:
— Молодцы… Так. Это правильно…
Приподнявшись, Колька увидел, как Сашины руки проскользнули сзади под мышками у парня и замкнулись замком на затылке. Саша резко повернулся к Махно бедром, чтобы тот не мог ударить его ногой, и надавил на шею.
— А ну-ка, свет! — громко сказал Саша Вертков.
Вокруг вспыхнули фонарики.
— Поймали-и! — завопил Писарь.
Парень неожиданно резко присел и повалился вперед. Но драки, похожей на те, которые обычно показывают в шпионских фильмах, не последовало, потому что очень крепко держал его Саша.
— Вставай, нечего дурака валять! — сказал он парню, все так же приподнимая его за подмышки.
Рядом суетились мальчишки.
Саша подтолкнул парня вперед.
— Ты, друг, пошли…
— Подождите! — закричал Писаренок. — Сейчас мы свяжем его — тогда…
Когда они все вошли на веранду и зажгли свет, за столом сразу же расположился Писаренок. Раскрыл свою амбарную книжку, смотрит на Махно.
Двое из мальчишек с шашками наголо замерли у двери, остальные стоят вокруг Махно, взявшись за рукоятки сабель.
На шум из комнаты вышла тетя Тоня. Она в старом ситцевом халате. Поправила за ухом седую прядь, стоит теперь, сложив руки на груди, укоризненно качает головой.
— Он, тетя Тоня! — Колька ткнул пистолетом в сторону Махно.
Парень посмотрел на Сашу Верткова.
— Да за что вы меня, ребята?.. Вы хоть объясните…
Саша кивнул на мальчишек:
— Объяснят сейчас, не волнуйся…
Колька сел за стол и хлопнул в ладоши.
На полу около стола стояло ведро, накрытое тряпкой.
Шурка Меринок взял его и поставил на угол стола, потом сдернул тряпку.
Парень быстро взглянул на цветы и тут же отвернулся.
— Ты украл? Признавайся! — Голос Кольки звучал гордо.
Махно снова посмотрел на Сашу:
— Ты здесь хозяин? Никаких я георгинов не знаю… Чего вы меня привели?..
— Ты послушай ребят, — сказал Саша.
— Бросьте вы тут комедию ломать!..
— Цветы с нашей грядки. — Это сказала тетя Тоня и показала ладони. — Я их вот этими руками весной сажала… Пусть, думаю, красота будет — всем приятно… Да еще дети в отпуск приедут… А их вот у вас Николай нашел… Как не стыдно, молодой человек! Вот ребятишки меньше, а лучше вашего все понимают…
— Не брал я ваших цветов!..
Колька достал из-за пазухи газетный сверток и развернул его. Мальчишки переглянулись.
— У тебя есть закурить? — спросил Витька Орех.
— Пожалуйста! — Парень криво улыбнулся. Полез в карман и вытащил измятую пачку «Севера».
Витька Орех взял папиросу и положил ее на стол.
Колька посмотрел на марку.
— А-а-а, что!.. Твои окурки! Скажешь, не ты продавал сегодня эти цветы на базаре?!
Конечно, со временем из Кольки вышел бы отличный чекист. Но сейчас он безжалостно запутывал следствие.
— Да бросьте вы, — сморщился парень. — Чего пристали к человеку?!
— Значит, ты не рвал цветы и не продавал их на базаре? — спокойно спросил Саша.
— Нет, конечно!..
Саша посмотрел на ребят, на тетю Тоню.
— Ничего не поделаешь… Вы тут постерегите пока его, а я схожу за милиционером… — Он повернулся и шагнул за дверь.
— Э, парень, да подожди ты! — крикнул Махно.
— Ты что-то хочешь сказать? — В голосе у Саши сквозила насмешка.
— Ну, так договоримся… Чего там — сразу в милицию…
— А ну-ка садись! — Саша взял парня за плечи и усадил за стол. — Ребята, есть бумага и чернила?..
— Протокол, что ли? — спросил парень испуганно.
— Да нет, — пожал Саша плечами, — Просто ты напишешь небольшую расписку… Бери ручку!..
Парень взял ручку, которую протянул ему Писаренок.
— Пиши! — приказал Саша.
— «Я… такой-то… полез за цветами во двор…» Пиши-пиши…
Парень не двигался. Саша положил ему руку на плечо.
— Как хочешь… Но у тебя только два выхода…
— Как дальше? — спустя минуту спросил парень.
— «…во двор на улице Щорса…» Написал? Дальше. Запятую поставь, «…но меня поймали мальчишки, отряд Николая Богатырева…»
Мальчишки во все глаза смотрели то на Сашу, то на Махно. Когда Саша произнес Колькину фамилию, тот приосанился и посмотрел на ребят. Те гордо переглянулись.
— «Я обещаю, что не буду больше заниматься такими делами, — диктовал Саша, — и даю слово, что не трону никого из них ни на улице, ни на речке». Так? Ставь подпись.
Махно расписался.
— Ну?..
— Ну и все, — рассудил Саша. — Гад ты порядочный. По шее тебе разок дать не мешало бы за твои дела…
Саша взял бумагу и пробежал ее глазами.
— Лучше бы в вечернюю школу пошел. — Он протянул бумагу Кольке. — Ну, а теперь ты свободен. Иди!..
Махно встал и затоптался на месте. Не поднял головы, ни на кого не глянул.
— Ну, так я пойду?..
— Иди, — пожал Саша плечами. — Чего ж ты?
Вор осторожно отставил табурет и шагнул к выходу. Мальчишки расступились. Стража опустила сабли. Стало тихо.
Какие-то пять-шесть шагов парень прошел по веранде медленно, боком, как будто ожидая удара.
— Воришка несчастный! — звонко сказал Писарь в спину.
Парень вздрогнул и на секунду остановился. Потом еще ниже опустил голову и шагнул в темноту…
Вдруг все прислушались.
Заскрипела калитка, и чей-то голос громко спросил:
— Дома хозяйка?..
Слышно было, как парень, который еще не успел уйти со двора, торопливо ответил:
— Д-дома…
— Хулиганье, понимаете! — раздался уже у порога чей-то голос. — Сегодня — за цветами, а завтра — с ножом? Всех их, понимаете, — в колонию!..
Не успели на веранде что-либо сообразить, как в дверях показался сосед тети Тони Шатров. Лицо у него было красное, соломенная шляпа съехала на затылок. Из-за его плеча выглядывал черный ствол дробовика.
— Вот, полюбуйтесь! — Он втащил на веранду упиравшегося Лопушка, подтолкнул его к тете Тоне. — Я ведь еще тогда подумал, что это они цветы оборвали, а сейчас слышу шум… Поймал вот — бежал от вашего дома… Два квартала, считай, пробежал за ним. Думал уже — скроется…
Шатров говорил так горячо, что никто даже не пытался его перебить.
Лопушок неловко топтался на одном месте. Он был без тюбетейки, в рыжих волосах у него запутался лист от акации. Застиранная форменка горбилась на спине.
Мальчишки смотрели на него, ничего не понимая.
— А как это ты очутился на улице, Лопух? — спросил вдруг Колька.
— И сабли у него нет, — кивнул на Лопушка Писаренок. Только теперь, кажется, тети Тонин сосед увидел остальных мальчишек.
— Уже защищать пришли? — спросил он, строго глядя на Кольку. — Быстро вы разузнали все, понимаешь… Нет уж, получит ваш дружок суток десять. Защищайте не защищайте — получит…
— Мы не защищаем, дядя, — негромко сказал Колька, — Мы, наоборот, спрашиваем, почему он на улицу убежал…
Сашка Лопушок нагнул голову, отвернувшись от ребят.
— Ничего не понимаю! — развел руками Шатров.
— Вы вот во дворе с человеком столкнулись, — сказал Саша Вертков. — Это и был вор… Ребята его поймали… А Лопушок тут и ни при чем…
Шатров поднял с пола стул и присел на него, глядя на ребят. Левая его рука лежала на ружейном ремне, который черной лентой пересекал его грудь и край толстого живота.
— Так это… вы — его?..