Укрощенное сердце

– Рэнд и не намерен подвергать его длительному заключению.

– Что? – Она не смогла скрыть искреннего изумления. – Ты говоришь правду?

– Да, – выпалил Джаспер и тут же нахмурился. – Это что-нибудь меняет?

Ронуэн почувствовала такое облегчение, что не могла не рассмеяться.

– Да. Нет. Я имею в виду, это ничего не меняет в моей любви к тебе.

Она замолчала.

– Продолжай! Как насчет Риса?

Ронуэн поняла, что пора забыть о гордости и страхе.

– Это ничего не меняет, Джаспер. Это сильное и глубокое чувство. Но… но мне нелегко смириться с тем, что твой брат станет моим братом после нашей свадьбы… если, конечно, ты все еще намерен жениться на мне, – прошептала она.

– Намерен.

– Правда?

Джаспер подошел к Ронуэн вплотную, взял ее руки и начал целовать. Легкими словно перышко поцелуями он покрывал каждый пальчик. Через несколько долгих минут он поднял голову, и глаза влюбленных встретились.

– У меня были другие женщины, Ронуэн. Я не стану тебе лгать. Но я никогда не хотел от них ничего, кроме минутного удовольствия. Но ты… С того момента как увидел тебя на берегу, я хотел большего. Ты даже не представляешь себе, как мне необходимо быть уверенным в твоей любви, – взволнованно выпалил Джаспер.

Глаза Ронуэн наполнились слезами. Слезами счастья.

– Я так люблю тебя, Джаспер, – рассмеялась она и в испуге прикрыла рот ладошками. – Я не хотела тебя любить, но люблю.

И она оказалась в объятиях любимого, моментально позабыв о боли в боку. Их поцелуй был долгим и страстным.

– Ронуэн… Ронуэн… – бормотал Джаспер, покрывая поцелуями ее губы, щеки, глаза.

– Я люблю тебя, Джаспер.

– Тогда выходи за меня замуж завтра.

– Да.

– Лучше сегодня вечером.

– Договорились.

Джаспер подхватил ее на руки и устремился к замку. Стражники встретили его смехом. Изольда, заметив, как он почти бегом пересекает мост, захлопала в ладоши от радости.

Появившаяся из тени Джослин понимающе улыбнулась, а Ронуэн уткнулась в плечо Джасперу, боясь расплакаться от переполнявших ее эмоций.

– Интересно, в этом замке можно найти уединенное место? – разочарованно пробормотал Джаспер.

– У вас позже будет сколько угодно времени, чтобы остаться вдвоем, – со знанием дела проинформировала Джослин.

– Мы поженимся, – сообщила Ронуэн и, улыбаясь, чмокнула Джаспера в шею.

– Мы знаем, – в один голос ответили Джослин и Изольда.

Пока влюбленные шли через двор, вокруг них собиралось все больше народу: две любопытные служанки, Осборн и еще два рыцаря, Гэвин и Гвен. Все вошли в зал, где их ожидал ухмылявшийся Рэнд. А Ронуэн тем временем во все глаза смотрела по сторонам.

Снаружи Роузклифф казался холодной и очень грозной крепостью, а внутри это был настоящий дом – теплый, приветливый и безопасный.

Неожиданно она вспомнила слова Ньюлина: «Конец света, который ты знаешь».

Да, ее прежняя жизнь закончилась. Однако новая будет лучше. Такой ее сделает любовь.

Эпилог

Когда возвращаешься домой среди своих людей,

Наслаждайся пиром, танцами и песнями.

Из стихотворения неизвестного средневекового автора

Замок Роузклифф

Июнь 1146 года

Зазвонили колокола в часовне, созывая народ на полуденную службу. Гэвин и Гвен путались у взрослых под ногами, возбужденные и радостные.

– Так, дети, – хлопнула в ладоши Джослин. – Хватит хихикать. Крещение – торжественный обряд.

Но при этом она так улыбалась, что никто не воспринимал ее слова всерьез. Хозяйка замка Роузклифф была очень довольна тем, что ее выбрали крестной матерью сына Джаспера и Ронуэн, и ничто не могло испортить ей настроение. Даже собственные шумные отпрыски.

Священник ожидал во дворе, стоя рядом с каменной купелью, которую принесли из часовни. День выдался прекрасный, и Ронуэн настояла на том, чтобы ее сына крестили в величайшей церкви Господа, под аккомпанемент свиста ветра и пения птиц, под голубым куполом небосвода.

Ронуэн держала ребенка на руках, а Джаспер обнимал их обоих. Гордая мать вгляделась в темные немигающие глаза сына, затем подняла голову и улыбнулась счастливому отцу. Хотя на церемонию и последующий праздник собралось много народу, для нее во всем свете существовали только Джаспер и малыш Гай.

– Я люблю тебя, – прошептал Джаспер.

Ронуэн кивнула, не в силах говорить от внезапно нахлынувших эмоций.

– Я тоже люблю тебя, – в конце концов тихо произнесла она, – и этого чудесного малыша, которого ты мне подарил.

– Которого ты мне подарила, – поправил жену Джаспер.

Повинуясь импульсу, она передала ребенка Джасперу, а когда тот с радостью принял драгоценную ношу, украдкой вытерла подступившие к глазам слезы. Как могла она прожить всю жизнь, даже не подозревая, какое это великое счастье – просто смотреть на обожаемого малыша, которого держит на руках любимый муж?

Священник начал церемонию. Гай спокойно отреагировал, когда ему помазали лобик маслом, а когда отец Кристофер поднял кувшин со святой водой и полил ему на головку, малыш даже улыбнулся.

– Я крещу тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа, – пропел священник.

Снова зазвонили колокола, и Гай забеспокоился на руках отца. Его крохотное личико сморщилось, и он отчаянно заревел. Джаспер встревожено взглянул на Ронуэн.

– Просто прижми его к груди и успокой, – посоветовала она.

Но когда Джаспер так и поступил, малыш начал жадно шарить ручонками по его груди и открывать ротик. Брови Джаспера полезли на лоб, священник закашлялся, а Джослин и Рэнд рассмеялись.

– Он хочет, чтобы ты его успокоила, – сказал Джаспер, ухмыльнулся и добавил: – Я тоже.

Взяв ребенка на руки, Ронуэн усмехнулась.

– Говоришь, ты тоже хочешь, чтобы я тебя успокоила? Что ж, думаю, это можно устроить.

В глазах Джаспера загорелись огоньки, и Ронуэн ощутила, как внутри у нее разливается тепло. Почти три месяца они воздерживались от физической близости, но сегодня ночью этому придет конец.

– Я люблю тебя, – улыбнулся Джаспер, и колокола Роузклиффа разнесли эту весть по всей округе.

Он любит ее. Она любит его.

Да будет благословенна эта женщина.

Замок Бернард, Нортумбрия

Июнь 1146 года

Зазвонили колокола в аббатстве Святого Иосифа, расположенном в лиге от замка Бернард. Они звонили каждые три часа все дни независимо от времени года.

Эти колокола определяли жизнь Риса в замке, отмечая неизменный ритм его трудовых будней. Два года и месяц он находился под опекой брата Гийома. Временами ему казалось, что с момента его отъезда из Уэльса прошло не менее десяти лет, а иногда – что его увезли с родины всего лишь на прошлой неделе.

Колокольный звон прекратился, и три мальчика, работавшие рядом с ним, тотчас положили щетки, которыми чистили лошадей на протяжении последних нескольких часов. Пора умываться и готовиться к другой работе по замку.

Эдвард, тощий четырнадцатилетний подросток, убежал первым. Последнее время он грезил о дочери леди Бернард – глупой маленькой девчонке, и поэтому уделял повышенное внимание своей внешности. Филипп и Кевин, двенадцати и девяти лет от роду, катались по полу от смеха, наблюдая за его усилиями прилично выглядеть.

А Рис хмурился. В отличие от несмышленых подростков он хорошо понимал, что женщина может сделать с мужчиной. Она способна превратить вполне разумного человека в безумца, а храброго воина – в тряпку.

Разве Ронуэн не искалечила его жизнь?

Рис от злости скрипнул зубами, вспомнив, как сильно любил ее и как много из-за нее потерял. Замок Бернард был его тюрьмой. Он трудился среди мальчишек-оруженосцев, хотя по возрасту уже мог быть посвящен в рыцари. Не то чтобы он так уж стремился получить нормандский титул. Но его, мужчину, вынуждали проводить все время среди мальчишек. Он уже выучил латынь и французский, усвоил правила этикета. Он прислуживал своему английскому хозяину за столом, иногда помогал ему одеваться и выполнял всевозможные поручения. Это, конечно, лучше, чем тюрьма Роузклиффа, хотя Рису понадобилось много времени, чтобы признаться в этом даже самому себе.