Страница 63 из 94
– Выполняйте! – потерял к нему интерес Перри.
Едва погас экран, Манн развернул бурную деятельность, настолько бурную, что Анри даже почувствовал себя лишним. Да, конечно, на своей нынешней должности он пробыл чуть больше месяца и еще не успел толком войти в курс дела. Да, в прежние времена, до войны, его на полгода бы отправили в Академию на повышение квалификации. И пусть после должности командира БЧ-1 он прошел всего лишь месячные курсы, и пусть еще не совсем вник в обязанности старшего помощника – все равно его задевало такое игнорирование со стороны капитана. В чем-то и он мог быть полезен!
По всему кораблю гасло освещение, затихал вечный, ставший неотъемлемой частью жизни шорох вентиляции. Анри заморгал, привыкая к тусклому свету аварийных ламп. И без того темная боевая рубка сейчас и вовсе погрузилась в кромешную тьму, которую не в силах были разогнать экраны и несколько красных аварийных ламп на переборках. Они скорее подчеркивали тьму, оттеняли ее величие. И желая хоть как-то отогнать ее, Анри обратился к капитану:
– Сэр, разрешите переключить внешние камеры на большой экран.
– Зачем? – не понял Манн.
– Посмотреть, как парни Попова доберутся до своих машин.
– Добро, – согласился Манн и приказал сисадмину. – Берли, внешние камеры на большой экран!
– Какие именно, сэр? – лениво отозвался тот.
– Те, что выходят на такшип Попова! – судя по тону Манна, сисадмин крепко раздражал и его. Впрочем, капитана раздражали все, к этому Анри уже успел привыкнуть.
К чести Берли, он не стал уточнять, какой именно из двадцати четырех такшипов – командирский. Буквально через пару секунд на передней стене рубки словно распахнулись ставни огромного иллюминатора. Маленькое плато, на которое совершила посадку эскадра, со всех сторон окружали низенькие, но острые даже на вид скалы. Как нельзя кстати сейчас стоял день, Метида пересекала дневную сторону Юпитера, и солнечные лучи немного отогрели промерзшие железоникелевые холмы. Совсем немного, но даже это помогало маскировать корабли в инфракрасном диапазоне.
Над серой равниной плыли фигуры в громоздких противорадиационных скафандрах. При местном ничтожном притяжении ракетный ранец был единственным средством передвижения. Попытайся они пойти пешком, и первый же шаг сообщил бы им скорость, превышающую здешнюю скорость убегания.
Лететь им было недалеко, такшипы специально садились так, чтобы оказаться поближе к кораблям. Ведь каждая лишняя минута, проведенная снаружи, означала лишнюю дозу радиации. А парням из москитного флота и так предстояло набрать изрядное количество рентген. Анри представил, каково это – сидеть и смотреть, как на персональном дозиметре на глазах растут цифры полученной дозы. Растут, означая, что в будущем владельцу дозиметра придется пройти весьма неприятный курс лечения. Если повезет до него дожить.
Анри вздрогнул и, отдуваясь от горячего спертого воздуха, машинально посмотрел на свой дозиметр. Посмотрел раньше, чем сообразил, что сейчас на нем надет скафандр. Не снимать же его при всех, чтобы посмотреть на рукав со вшитым дозиметром. Он и так помнил, что с утра на ткани темнела цифра 15. Пятнадцать бэр.
Экипажи добрались до такшипов за сорок минут до прилета истребителей. В оптическом диапазоне бумеранги тактических кораблей неплохо скрывались на фоне рельефа. Другое дело, как они смотрелись в инфракрасном диапазоне? Анри авторизовался на консоли офицера-наблюдателя и вывел тепловую карту местности.
– Капитан, мы даем неплохую засветку! – Он даже сам устыдился того, насколько нервно прозвучал его голос.
Манн состроил страшное лицо и, наклонившись к нему поближе, зашептал:
– Ради всего святого, тише, Беллар! Экипаж и так на пределе!
– Простите сэр. – Анри понизил голос. – Я к тому, что мы все еще выделяемся на фоне равнины.
– А что я сделаю? Выработка энергии на минимуме, отключены почти все системы. Давайте просто ждать и надеяться, что за оставшиеся полчаса радиаторы успеют остыть.
– Простите, сэр, – повторил Анри.
– Ладно, все потом. – Манн отвернулся к своей консоли и включил общую трансляцию: – Внимание, говорит капитан Манн. Боевая тревога! Всем занять свои посты по боевому расписанию!
Ну вот и началось, промелькнуло в голове у Анри. Он дернулся было отстегнуться и встать, но заметивший это боковым зрением капитан жестом осадил его:
– Сиди, Беллар. Если нас заметят, ничего мы сделать не успеем. К тому же свои обязанности ты сможешь выполнять и с этой консоли.
Анри кивнул, соглашаясь с доводами капитана. Ядерной ракете все равно, в БИЦ он находится или в резервном командном центре. Зенитные системы отключены, радары переведены в пассивный режим, и перехватить запущенную с сотни километров ракету они не смогут. Оставалось уповать только на маскировку.
А в рубке температура росла, и очень быстро. Гораздо быстрее, чем рассчитывал Анри. Когда она достигла пятидесяти градусов, Манн приказал загерметизировать скафандры, и, захлопнув шлем, Анри с наслаждением ощутил казавшиеся ледяными после жары потоки воздуха. Он быстро настроил скафандр на поддержание внутри комфортных двадцати градусов и включился в корабельную сеть. И тут же на стекле шлема замигала иконка вызова – главный инженер. Анри активировал голосовую связь.
– Да, Кирк?
– Как обстановка? – Анри с радостью услышал в голосе Фаррела хоть какие-то чувства кроме горечи. Все-таки Кирк был отличным офицером.
– Истребители аспайров будут над нами через четверть часа, – сказал Анри и уточнил: – Если не изменят траекторию.
– А как мы узнаем, что они пролетели? У нас и радары отключены, и связи с «Яббером» нет.
– Пассивные сенсоры и оптика. Облучение радарами мы засечем плюс компьютер постоянно обшаривает камерами небосклон. Так что не бойся, не пропустим. Ты лучше скажи, что у нас с радиаторами?
– Все еще горячие. Если аспайры соизволят просканировать поверхность, то наверняка обратят внимание на тепловые пятна.
Анри в сердцах хлопнул ладонью в перчатке по консоли:
– Нужно было отключать раньше!
– А толку? – Тон Фаррела больше подходил умудренному старцу, объясняющему несмышленышу прописные истины. – У вас в рубке сколько градусов?
Анри вывел на шлем наружную температуру. Рубка имела независимую систему охлаждения, но инженерная служба за компанию отключила и ее. А выделяющей тепло аппаратуры тут хватало на любой вкус.
– Пятьдесят три градуса.
– А в реакторном отсеке уже сто сорок! Будем ждать, пока откажут сверхпроводники? Так ведь недолго осталось, сэр!
Последнее слово Фаррел словно выплюнул. Анри постарался не обращать внимания и довольно миролюбиво напомнил:
– Если нас засекут, Кирк, сверхпроводники не помогут. Одной ракеты хватит, чтобы похоронить всех на этом плато.
Ничего не ответив, Фаррел отключился. Вздохнув, Анри запросил температуру в отсеках и охнул, увидев, что в реакторном она уже перевалила за сто шестьдесят градусов. Насколько он помнил, сверхпроводники силовых линий теряли свои способности при двухстах сорока градусах. И если тенденция роста температуры сохранится, то уже через полчаса у них начнет отключаться аппаратура. Где же эти чертовы истребители?!
Трубным гласом в наушниках раздался голос Кима Тавиша, навигатора:
– Внимание! Через пять минут над нами должны пройти истребители!
Анри сглотнул внезапно заполнившую рот слюну. Пять минут! Через пять минут все решится! Он вдруг поймал себя на том, что ждет их прилета с нетерпением. Ведь так или иначе выматывающее душу ожидание окончится. Аспайры либо пролетят мимо, либо заметят их, и тогда… И тогда тоже все закончится. Так или иначе, он устал ждать и бояться. Будь что будет!
Несколько минут ничего не происходило, на общем канале стояла мертвая тишина. Уткнувшись в свои мониторы, экипаж ждал хоть каких-нибудь новостей. Где-то на внешней броне шевелились в своих гнездах объективы камер, обшаривая небосклон в поисках врага. А все остальное на фрегате, казалось, замерло в ожидании.