Страница 73 из 82
Читать роман «И явилось Новое Солнце» несравненно тяжелее «Книги Нового Солнца». Сюжетные и формальные эксперименты, на которые Вулф и прежде был щедр, достигли здесь апогея. Время может течь в любую сторону, причем разные персонажи, общаясь друг с другом, могут пребывать на темпоральных «контркурсах». Многочисленные герои эпопеи раздваиваются, растраиваются, фабула как таковая отсутствует, отдельные сцены не столь уж сложно поменять местами. Фактически, сюжетный рисунок утрачивает линейность и приобретает какой-то дискретный вид… Создается странное впечатление: с одной стороны, Вулф подтверждает свой статус мастера сложной, интеллектуальной фантастики. С другой — он как будто задался целью обрушить на ткань повествования весь постмодернистский арсенал, чтобы сделать свой роман неудобочитаемым и вконец погубить само представление читателя о том, что вообще кроется под словом «роман».
Дмитрий Володихин
Крупный план
Сергей Питиримов
Попытка к бегству
Бежать хочется, и это понятно. Фантастика не вписывается в литературный истеблишмент. Она, как тот мужичок, ворвавшийся с лихой руки классика в Дворянское собрание и благостно завопивший «Здорово, ребята!»
Бежать надо, вопрос лишь в том, куда. Современная литературная действительность услужливо предлагает ответы: вот, например, постмодернизм — со своим «тайным» языком, насыщенным шифрами и кодами, аллюзиями и отсылками к чужим текстам. Или «психоделическая проза» с погружением в глубины подсознания и бесчисленных «смыслов» одного и того же «факта-действия». Или «гиперреалистический текст» — подробная, натуралистически точная фиксация бытия вперемежку с мгновенными фотографиями «моментов жизни».
Все это в той или иной мере автор попробовал. И все это в той или иной мере ему удалось.
Сборник рассказов и повестей Андрея Столярова «Наступает мезозой», выпущенный издательством «Петербургский писатель» в знаковой серии «Пен-клуб», вряд ли можно считать случайностью, жестом местных издателей. Прозаик, известный своей литературной бескомпромиссностью, выше подобных подозрений. Судя по всему, собранные под одной обложкой произведения, как публиковавшиеся, так и новые, должны предъявить мейнстриму «своего» Столярова. Чувствуется, что сборник детально продуман автором, которого интересует не последовательность чисел, а некая их сумма.
Что ж, попробуем оценить сумму.
Первое, что она доказывает: ветхозаветный спор о том, что является приемом, а что — жанром, не имеет перспектив, когда речь заходит о фантастике, чье притяжение, арсенал, атрибутика оказываются столь велики, что подминают под себя возможные прочтения. И вся психоделика, которая мыслилась как жанр, словно под руками ловкого шулера, оказывается всего лишь приемом. И автор предстает перед нами все тем же специалистом — скорее теоретиком, нежели практиком — по борьбе с инфернальным злом, тем же исследователем, каковым он и утвердил себя в современной фантастике.
«Иссякает дух жизни… становится все меньше живых людей. Расширяется серый ареал омертвления… Не казалось ли вам иногда, что вы — среди мертвых?» Это наблюдение, высказанное одним из героев в открывающей книгу повести «Полнолуние», дает рефлексы во все произведения сборника. «Тень финала», наползающая на мир, жадно ищет свои отражения — и неизменно находит: среди вполне обыденных попутчиков, среди воровского отребья, среди новых властителей жизни и, конечно же, среди политиков. Мир сборника фрагментарен, как и созданная философией автора действительность, но из каждого осколка разбитого вдребезги зеркала щерится очередная ипостась неназванного врага.
Сложить бы фрагменты воедино, тогда хоть было бы известно, кого бояться: ведь пугает более всего неназванное. Имя — начало преодоления страха. Столяров безжалостен к читателю: никаких определений тому не дождаться. В избытке будет цитат, прямых и скрытых, достанет отсылок к мастерам и даже подмастерьям, хватит всевозможных шифров — не будет только расшифровки. Ведь автор предъявляет себя НЕ ФАНТАСТОМ, а значит, какой спрос… Бегство из жанра дает пьянящее ощущение свободы.
Столь же сурово, как и с читателями, Столяров обходится со своими героями. Человек, кем бы он ни был, какие бы идеалы ни исповедовал, победить не способен в принципе. Победа возможна только за счет потери самой человеческой сущности. Это не новость в творчестве именитого автора, но в сборнике, собранном его хотением, подобная позиция выглядит неожиданным и печальным открытием.
Как все-таки цветок приобретает совершенно иной вид в букете… Вспомним великолепный рассказ А.Столярова «Маленький серый ослик» — быть может, лучшую в нашей литературе эпитафию уходящей эпохе, по-булгаковски фантасмагоричную и по-гоголевски смягченную сочувствием к «человечку», любому, самому «низкому». В пространстве сборника рассказ теряет краски, раздавленный ожидаемой «надмирностью», и само наказание предстает случайной шуткой все того же неназванного зла… Блестящий образец «твердой» НФ — рассказ «Наступает мезозой» — лишается всей интриги в ожидании неминуемого оскала ехидствующей тьмы.
Точно так же прочитываются и просчитываются новые произведения автора, собранные во внутреннем цикле «Дым отечества». «Сладким и приятным» его не назовешь, даже если заметить намеки на иронию, скупо расставленные писателем по тексту. Автор, спотыкаясь о бесчисленные «блины», словно пытается доказать, что он может и так!..
Может. Искупаться в болоте, в лексике, совершенно не органичной для писателя, — это действительно гражданский подвиг. Вопрос только, кому и зачем он нужен. Подобное делается десятками «криминальных» писателей без всякого надругательства над собственной психикой: ничего нового А.Столяров в этой трясине не нашел.
Впрочем, нет. Он отыскал щупальца все того же инфернального зла.
«Ба, ба, ба! — вскричал он вдруг, расставив обе руки при виде Чичикова. — Какими судьбами?»
Писателю явно неудобно без фантастики. Вступив на чужую территорию и пытаясь играть по чужим правилам, он стремится оставить хотя бы привычное вооружение. Но в результате меняются сами правила игры. Бегство от фантастики не удалось. Удалось другое, но можно ли назвать это победой, пусть решает сам художник.
Сергей ПИТИРИМОВ
Банк идей
Как всегда, сначала напомним читателям условия задачи — вкупе с редакционным вступлением, которое содержит один из ключей к разгадке.
Для решения задачи требовалась некоторая предварительная информация, известная пользователям интернета. Именно в глобальной сети проблема SETI (поиск внеземных цивилизаций) приобрела «всенародный» масштаб. Каждому пользователю предлагается потратить некоторое время на общение с братьями по разуму: то есть, руководствуясь специальной программой, отслеживать фликер-сигнал (или «белый шум», как говорят астрофизики): а вдруг и здесь найдется что-нибудь содержательное…
Повествование ведется от лица героя, техника, не очень-то разбирающегося в науке. Однажды в баре он встречается с человеком, весьма расстроенным тем, что его любимое дело под угрозой исчезновения. Дикинсон (так зовут специалиста) работает на федеральную программу по использованию старых радиотелескопов для связи с орбитальными станциями. В прошлом как раз на этих радиотелескопах он искал внеземные цивилизации. Но эти проекты теперь собираются окончательно закрыть, потому что за долгие годы так ничего существенного и не было обнаружено. Герой не очень понимает, о чем говорит разгоряченный выпивкой собеседник; краем уха он слышит какие-то слова о «первичном бульоне», о девяностобитовых «ключах» и тому подобное…
Герою еще раз предстоит встретиться с Дикинсоном. Только теперь за ученым гоняются все спецслужбы Америки. Впрочем, они еще не представляют, что натворил этот энтузиаст-одиночка. Пытаясь оказать помощь расследованию, герой попадает в Центр Дикинсона и замечает пляшущую на экранах мозаику пятен — словно гипнотическое внушение, столь популярное у экстрасенсов. Дикинсон на глазах героя стремительно стареет и погибает, так что рассказчик остается один на один с жутковатой проблемой…