Восток

Метать только что вытащенные из часовых ножи снова оказалось сложно. Тварь заметила пластуна, и движения, без того быстрые, стали просто смазанными, ведь существо закрывалось девушкой. Попасть в нее было для Дуная смертельно опасно. Айгуль – его пропуск в мир живых, возможность добиться цели. Пластун снова выругался сквозь зубы, помянув бесов, и рванул вперед, насколько позволял размер коридора.

Данг! Острие копья отбило хитрый выпад Дуная, вывертом ударившего существо сверху. Пластун попытался попасть и ногой, но «рыжий» ловко отскочил, сиганул в сторону. И тут же, не прекращая движения, саданул тупым концом древка Айгуль прямо в грудь. Девушка ударилась о стену, стукнулась затылком. Ее скрутило в спазмах рвоты, оно и понятно. Диафрагму-то перехватило да шибануло еще спиной. Хорошо, если ничего не сломала. Пластун перетек плавным движением в сторону, пропустив над головой наконечник, со свистом разрубивший воздух. Ударил сам, стараясь зацепить шишковатое колено, мелькнувшее перед глазами. Не вышло.

Неведомая скотина уклонилась, убрала ногу в самый последний момент, да еще и успела приложить своей страховидной ногой Пасюку, очухавшемуся и кинувшемуся в драку. Крысопес снова полетел в сторону, даже взвизгнул жалобно.

– Ах ты ж сука незнаемая,– ласково процедил Дунай, сдунув пот со лба и цыкнув в сторону кровью промеж зубов. Когда успел отхватить в рожу, непонятно, но отхватил знатно.– Иди сюда, голуба, щас я тя приласкаю…

Тварь отодвинулась назад, просто и незатейливо. Дунай рассмотрел ее лучше. Стало немного ясно, чего тот шаркал в прошлый раз, да еще и опирался на копье. Перед пластуном стоял вылитый старикан, давно-предавно разменявший большое количество лет. Вот только сейчас незаметно стало в его движениях хотя бы какой-то старческой медлительности. Вон как скачет, аки молодой теленок тура перед мамкиным выменем. Лицо, вытянутое книзу, морщинистое, нос торчал вперед острым треугольником. Глаза… глаза оказались странными. Глубокие черные провалы, светившиеся изнутри желтоватыми отсветами. А ведь рядом из освещения было только два почти догоревших факела на стене. М-да, такая вот мерзость, Отче Перуне, что плеваться хочется. Одежды на нем, кроме накидки, не было. И через морщинистую кожу хорошо просматривалась совсем не стариковская мускулатура, так и вздувавшаяся узлами.

Существо на слова пластуна о ласке оскалилось, показав удивительно ровные и крупные белоснежные зубы. Дунай оскалился в ответ и выдал все свои виды ласки и обожания для таких случаев.

Хоп… и он оказался рядом, обманно прокрутив мечом блестящую восьмерку, ударил справа. Когда же старик, или кто он там, решительно парировал выпад, то клинок ушел назад. Так и вышло, что вместо того чтобы столкнуться с наконечником копья, меч «раскачал» существо. Следом левой ногой ударил в колено твари сильно и подло, сверху и чуть сбоку, всей тяжестью своего немалого тела пластуна. Хрустнуло, «рыжий» слышимо охнул, оружие в руках дрогнуло и пошло в сторону. А меч Дуная уже кольнул вперед выпадом, схожим с атакой змеи-гадюки, коварной и красивой пестрой красавицы из Тайницкого кремлевского сада. Заостренный конец оружия пробил существу грудь, вошел внутрь. Дунай тут же развернул его, разрывая гоняющий кровь живой насос вражины, выдернул меч. И ударил еще раз, вложив как можно больше сил, метя в шею.

Голова «рыжего» подпрыгнула в воздухе и закувыркалась, полетела на пол, с костяной дробью ударившись позвонками. Пластун отошел в сторону, отклонившись от горячего фонтана. Прислушался к звукам со всех сторон. Да… местные уже спешили в их сторону, надо поторапливаться. Айгуль встала, морщась растирала грудь. А вот Пасюк порывался подняться, но передняя лапа подгибалась. Зверь посмотрел на Дуная, вздохнул.

«Сломал?»

«Нет.– Пасюку точно было больно, но крысопес терпел.– Пройдет».

«Иди-ка сюда, дружище.– Пластун наклонился к нему. Сцапал под теплое сильное брюхо, пристроил себе под мышку.– Понянькаюсь с тобой».

– Ты его тащить, что ли, собираешься, длиннобородый? – Айгуль непонимающе уставилась на него.– Зачем?

– Это мой друг.– Дунай подошел к темнеющему у потолка провалу входа.– Прыгай сюда, быстро.

Девушка пожала плечами и полезла наверх. Что она там себе подумала, пластуну было совершенно все равно. Объяснять сейчас, что Пасюк не просто страховидный мутант на побегушках, ему не хотелось. Да и зачем, когда надо двигаться?

«Терпи сейчас.– Дунай опустил голову, посмотрев в умные глаза товарища. Тот еле заметно шевельнул хвостом, мол, не переживай. Да уж, дела-делишки. Как сейчас выйдет проползти с ним в обнимку, пластуну представлялось плохо. Но выбора не было. Дунай забросил не успевшего и вякнуть Пасюка наверх, надеясь, что тот приземлится не ударившись. И успел, перед тем как сам одним прыжком оказался напротив дыры, порадоваться и удивиться. Удивился тому, что только что непонимающе изогнувшая острые и черные как смоль брови Айгуль высунулась в проем, ловя Пасюка. И порадоваться тому, как та бережно, не коснувшись больного сустава, его поймала. Темно-розовый хвост, весь в острых шипах-закорючках, вильнул и пропал в темноте. Дунай последовал за ним, и вовремя. Крики «рыжих» сектантов, спешивших на разбой и погром в самом сердце их анклава у первого из Колец, раздавались уже очень близко.

Отползши по коробу как можно дальше, когда внутрь уже не проникали ни звуки, ни отсветы факелов, Дунай остановился. Достал из-за пояса заблаговременно прихваченный у шайнов сюрприз для преследователей. Сунутся за ним, это к волховнице дружинной гадать не ходи. А тут нате, получите. Приятный подарочек всем желающим поймать пластуна, умыкнувшего из-под носа сектантов жертву, да еще какой. Пистоль о четырех стволах, заряженных не просто пулями, не-не. Для милых незваных гостей в его, Дуная, гостеприимный воздуховод, угощеньице пластун заготовил особое. Каждое широченное жерло пистоля, прочно закрепленного на растяжках, снаряжено картечью. Посечет так, что мама не горюй, а пока растащат пробку из нашинкованного сталью и свинцом человечьего фарша… так их с Айгуль и Пасюком днем с огнем не сыщешь. А по окрестностям шарить и каждую дырку проверять никаких стражей не хватит, не говоря про обычных Властелинов. Уж в чем в чем, а в этом Дунай оказался уверенным полностью.

Взведя курки и проверив порох на полках, пластун накинул петельки растяжек на спуски. Ну вот, так-то оно надежнее, есть на что положиться и ползти вперед с уверенностью.

«Ты где?» – Пасюк возник в голове, тревожный, ожидающий.

«Иду уже».– Дунай хмыкнул, прикидывая радость тех, кто обнаружит его ловушку первыми. Для верности натянутые растяжки из тонкого, но прочного витка проволоки он измазал в ржавчине и пыли с паутиной, благо тех вокруг в достатке. Ну вот и все, пора догонять остальных. Пластун еле развернулся на первом же разветвлении, пятясь до него задом. Впереди ни звука: ни от Айгуль, ни от Пасюка – видать, уползли уже совсем далеко.

По его прикидкам, до выхода оставалось где-то метров сто, когда сзади гулко пророкотало и грохнуло, следом донеслись вопли боли и страха. То-то же, мерзопакостники, будете осторожнее впредь, ха. Пластун довольно ухмыльнулся и пополз дальше. Вот светлое пятно, потянуло свежим воздухом. Еще несколько минут в узкой тесноте, наполненной запахами до сих пор не ржавого металла (могли же делать предки!) и гнили, серостью времени и запустения, и все. Дунай вывалился на свет божий, сгруппировался и оглянулся вокруг. Пасюк тут же оказался рядом, ткнулся мокрым носом в щеку, довольно хрюкнул. Пластун обхватил мускулистую шею друга, притянул к себе, вдохнув едкий звериный запах от этого мохнатого, которого мог и потерять в безумном месте под землей.

– Спасибо, Отче,– тихо шепнул себе под нос.– Спасибо, дева Удача, вывели меня непутевого и друга моего, дали сил. Не подведу, вернусь теперь назад, вернусь обязательно.

– Ты с кем говоришь опять, малахольный? – Айгуль прошипела не оборачиваясь.– Что за остолопы у вас в Кремле, а? Все такие же, как ты, или мне повезло просто?