Страница 58 из 113
Наряду со странниками существовала также, особенно в крупных городах, порой значительная масса осевших чужестранцев, которые, не пользуясь правами граждан, имели иногда особый статус, дававший им возможность заниматься своей профессией и играть немаловажную роль в жизни полиса. Их называли по-разному: метеками в Афинах, парэками на Родосе, катэками в Эфесе; все эти близкие по смыслу слова, означающие «живущие с», или «рядом», или «в», позволяли отличать этих переселенцев от заезжих гостей. Они платили особый налог, служили в армии, участвовали в культовых церемониях. Они были ремесленниками, купцами, ростовщиками. Некоторые сколачивали состояние: так произошло с метеками в V и IV веках до н. э. На Делосе их число возросло, когда маленький остров, ставший афинской колонией в 166 году до н. э., начал притягивать к себе корабли купцов, курсировавшие в Эгейском море, и сделался центром торговли и перекупки благодаря своей привилегии беспошлинного порта. Эти чужеземцы объединялись там в ассоциации со своими собственными кварталами, со своей администрацией и со своими культами. Лучше всего нам известны объединения эллинизированных жителей Востока и греков из Азии: посидониасты в Берите (Бейруте), «торговцы, оружейники и перекупщики», которым покровительствовал бог моря Посейдон, или гераклейсты в Тире, названные по имени финикийского Геракла-Мелькарта, уподобленного греческому Гераклу, или александрийские купцы, накапливавшие на своих складах привезенные товары, прежде чем перепродать их, или, наконец, италийцы, образовывавшие процветающую колонию, центром деловой активности которой был просторный архитектурный ансамбль, италийская агора, выстроенная в конце II века до н. э., украшенная статуями и мозаикой и вмещавшая в себя лавки и термы. Им было разрешено поклоняться собственным богам — сирийским, египетским, которым они возводили храмы. Они образовывали в какой-то мере автономные общины внутри государства. Признание de facto этих прекрасно организованных групп чужестанцев, естественно, далеко не во всех полисах имело такую же отчетливую форму, как на Делосе.
7. Делос: квартал священного озера.
Вокруг священного озера (А), теперь пересохшего, располагался район, граничивший на севере со святилищем Аполлона. За исключением небольшого храма Латоны (VI век) (В) и «террасы львов» (VII век) (С), все сооружения квартала относятся к эллинистической эпохе. Большая агора италийцев (D), построенная в конце II века, — замечательный пример закрытой агоры: большой четырехугольный двор окруженный дорийским перистилем, под которым открываются экседры и ниши со статуями. Лавки выходят на внешнюю сторону. С другой стороны большой улицы, идущей в направлении север — юг, находится святилище Двенадцати Богов (E), сооруженное в начале III века, с жертвенником перед фасадом. Восточный холм занимали беритские поседойнаисты (F). Еще севернее выделялись дом Диадумена (G) и дом Масок (Н). К северу от озера располагались две палестры: сильно разрушенная Озерная палестра (I) и сохранившаяся лучше гранитная палестра (I). Весь квартал на востоке окружен крепостной стеной Триария (К). Она была возведена по приказу римлянина Триария, легата проконсула Лукулл в 69 году до н. э. после страшного нападения пиратов, разоривших город.
Эти странники и переселенцы, где бы они ни были, тем не менее могли чувствовать себя в безопасности, имея формальные юридические гарантии, защищающие их самих и их имущество от посягательств и насилия. Эти гарантии существовали издавна благодаря учреждению статусов простатов и проксенов. Простат, или покровитель, был гражданином, выступавшим поручителем переселенца и представлявшим его интересы в суде. Проксеном назывался гражданин, назначенный другим полисом принимать прибывавших из полиса и помогать им у себя в городе, который он представлял как проксен: он в какой-то степени исполнял функции современного консула с тем лишь отличием, что принадлежал не к полису, выходцев из которого протежировал, а к полису, где проживал сам. Эти два института продолжали играть свою роль в эллинистическую эпоху. Но проксения получила особое развитие в связи с аспектом обоюдности этого института, выгодным для самого проксена. Проксен получал свою должность от чужого полиса: почет, который ему давало это назначение, часто сопровождался другими привилегиями, такими, например, как освобождение от налогов, право лично предъявлять иск в суде, право приобретения недвижимого имущества, гарантия от конфискации в качестве репрессивной меры, иногда даже пожалование гражданства со всеми следующими из этого правами. Таким образом, тот, кто по долгу службы оказывался в полисе, проксеном которого он являлся, имел существенные льготы. Понятно поэтому, что пожалование титула проксена, удостоверяемое в эллинистическую эпоху несколькими декретами, высекаемыми на камне, было важным, и предоставлял не только собственно почетную должность, но и вполне фактические привилегии, позволявшие их обладателю чувствовать себя комфортно и безопасно, находясь среди тех, кто удостоил его этой чести.
Помимо гарантий этого рода, предоставляемых лишь ограниченному кругу лиц, греками были придуманы другие юридические меры для защиты чужеземцев — двусторонние договоры, заключаемые между полисами и обозначаемые термином символа. Они должны были определять границы действия права конфискации (конфискуемое таким образом называлось syla), общераспространенного в греческом мире: оно позволяло кредиторам чужеземца, находившегося вне пределов досягаемости, вернуть долги, конфисковав в своем собственном городе имущество какого-либо соотечественника должника на основании юридической взаимоответственности между гражданами одного полиса, что делало каждого из них ответственным за личную несостоятельность любого из своих сограждан. Всякий, кто имел торговые отношения с чужестранцами, серьезно рисковал. Страховка от этих рисков и была целью символы. Эти договоры устанавливали порядок разрешения тяжб на основе взаимности. Увеличение их числа в эллинистическую эпоху привело к определенной унификации юридической практики, которая в архаической и классической Греции различалась от полиса к полису.
8. Делос: дом беритских посейдониастов.
Община посейдониастов, «купцов, судовладельцев и кладовщиков» из Берита (нынешнего Бейрута), объединяла под покровительством морского бога Посейдона сирийских торговцев, посещавших Делос. В конце II века они построили это прекрасное здание, служившее им одновременно местом собраний, постоялым двором и складом и имевшее несколько маленьких святилищ в честь «богов предков». Через ворота и небольшой вестибюль (А), который вел на улицу, идущую вдоль южной стороны, можно было попасть в передний двор (В), окруженный с запада и востока двумя колоннадами. Западная колоннада образовала портик (С) перед четырьмя часовнями(О), посвященными трем божествам сирийских греков и римской богине. Жертвенники располагались в переднем дворе. Восточная колоннада отделяла передний двор от большого двора (Е), окруженного широким перистилем, как в частных домах. Под двором в центре была устроена большая цистерна под сводом, опирающимся на мозаичный пол. Второй двор (F) занимал северо-западный угол здания. В южной части перистиля находились места для жилья и торговли.
Такое же значение имела новая форма сотрудничества в юридической сфере между полисами, к которой зачастую прибегали в III и особенно II веке до н. э., - обращение к чужеземным судьям для облегчения задачи местных судов. Отправлять правосудие было одной из главных функций государства; что касается Афин, Аристотель подробно описал организацию народного суда в эпоху Александра (Афинская полития, 63; и след.), а Павсаний перечислил многие суды (I, 28), которые во II веке до н. э. продолжали разбирать разнообразные дела, передаваемые им в силу их особой компетентности. Поскольку не существовало специальных магистратов, то заседали и принимали решения от имени народа граждане. Так что одной из первых обязанностей гражданина бЬшо «выступать беспристрастным судьей», как гласит надпись на Косе, датируемая началом III века до н. э. Несмотря на усердие этих народных судов, случалось, что они оказывались перегруженными делами, ожидающими своего рассмотрения, или серьезные внутренние разногласия заставляли усомниться в беспристрастности граждан, призванных разрешить тяжбы между своими соотечественниками. Чтобы предотвратить эти кризисы судебного аппарата, полис, оказавшийся в трудной ситуации, обращался к другому полису с просьбой прислать комиссию, состоящую из его граждан, например трех судей и одного секретаря, чтобы образовать суд, который рассмотрел бы накопившиеся дела и который бы, стоя в стороне от местных страстей и интриг, не мог быть заподозрен в предвзятости. В особо деликатных случаях приглашались судьи из нескольких городов.