Страница 57 из 113
Другим способом частично пополнить общественную казну была продажа жреческих должностей по наибольшей цене. Мы располагаем множеством договоров, где сообщается о подобных продажах. Вносимая сумма могла быть очень значительной: один-два таланта (6—12 тысяч драхм) и более за должность служительницы Диониса, пожалованной покупателю пожизненно в Приене около 150–130 годов до н. э. Взамен тот получал различные почести и привилегии: определенную долю от каждого жертвоприношения (в частности и как правило — кожу животного), питание за казенный счет, почетное место в театре (проэдрия) с особого рода одеянием и венком, освобождение от обязанностей, налагаемых полисом, особенно от литургий, это освобождение зависело от цены, за которую приобреталась духовная должность. В целом, это было своего рода открытое признание власти, которую имело богатство в государстве, и особенно в культовой сфере.
Стремление вытянуть деньги из всего иногда приводило к торговле тем, что было для греков самым драгоценным из благ — правом гражданства. Вспомним, что в классическую эпоху эта основная привилегия ревниво оберегалась и давалась лишь в единичных случаях как величайшая милость, за исключением каких-либо чрезвычайных обстоятельств. В эллинистическую эпоху полисы начали продавать гражданство, чтобы пополнить общественную казну в бедственный период, а также, возможно, чтобы укрепить общество, выбирая кандидатов, предоставляющих поручительства. Яркий пример этого, относящийся к началу III века до н. э., на Фасосе отражен в официальном тексте, жалующем гражданское состояние нескольким лицам и их потомкам за достаточно высокую плату (сто статеров) с каждого; главной формальностью было вписание их в административные и религиозные подразделения общества; во избежание любого пересмотра этого решения были предусмотрены юридические гарантии. Известны и другие аналогичные случаи, и их число существенно возросло в эпоху Империи. Даже Афины прибегали к этой бесславной процедуре для восстановления своих финансов. Эпиграмма, датируемая I веком до н. э., высмеивает легкость, с которой можно было получить гражданство, заплатив столько же, сколько стоил поросенок или незначительное количество древесного уг ля (Палатинская антология[38]. XI, 319). Так что Август, недовольный Афинами и собиравшийся ввести против них санкции, запретил им использовать эту систему для обеспечения своих ресурсов (Дион Кассий. LIX, 7). Таким образом, торговля правом, которое представляло собой саму основу античного полиса, ощущалось как позор. Бесспорное доказательство того, что эта традиционная форма государства нисколько не утратила своего престижа в первые века Империи.
Точно так же в трудные периоды полисы прибегали к достаточно неожиданному способу — божественной эпонимии. Случалось, что не было ни одного кандидата на высшие должности, обладатель которых был эпонимом (то есть давал свое имя обозначению года, в который он вступал в свои обязанности): расходы, которых требовали эти должности, иногда вынуждали даже самых состоятельных граждан, претендовавших на эту честь, отказываться от них. В этих случаях, правда крайне редких, главному божеству полиса передавалась функция эпонима, а расходы покрывались из священной сокровищницы. Если подобное повторялось, то, чтобы избежать путаницы с календарем, года, в которые бог становился магистратом-эпонимом, нумеровались. Так, например, в Милете, где верховный магистрат назывался стефанефором и где главным божеством был Аполлон Дидимский, этот последний исполнял функции стефанефора в течение двух лет подряд — в 276–275 и в 275–274 годах до н. э. Перечень пожертвований в Дидимейоне датирован следующим образом: «При стефанефории бога, наследовавшего богу»; зато, как выясняется далее по тексту, в 277–276 и в 274–273 годах до н. э. граждане города взяли на себя эти обязанности в соответствии с обычаем. В других случаях дорогостоящую привилегию быть магистрагом-эпонимом великодушно принимал на себя царь.
В области управления были и другие нововведения, хотя в целом древняя номенклатура сохранилась. Лучше всего это можно заметить на примере Афин, о которых нам известно больше подробностей, чем о других местах. Так, в начале эллинистической эпохи представление кандидатов на общественные должности путем голосования (обычно поднятием руки) зачастую заменялось выбором по жребию. Он традиционно считался наиболее «демократичной» и, во всяком случае, наиболее эгалитарной процедурой: в этом случае шансы всех кандидатов не зависели ни от какого давления и ни от каких интриг. Действительно, частое использование выборов (которые всегда применялись для должности стратегов, поскольку лежавшая на них ответственность не позволяла доверяться слепому случаю для их избрания) объясняется, возможно, отчасти стремлением поручить административные функции самым достойным, согласно совету философов. Мы уже видели, как в Афинах изменился способ исполнения стратегами своих функций: между ними установилось постоянное разделение полномочий и, как следствие, иерархия, заменившая изначальное равенство. Конечно, в связи с новыми потребностями увеличивалось число магистратов: номофилаки, или хранители законов, следили за соблюдением принятых правил — задача, которая прежде была доверена народному суду[39] гинекономы контролировали поведение женщин, заботясь о моральном порядке, что было вызвано определенным падением нравов. Здесь также сказалось влияние философов, в особенности Платона. Другие функции возлагали на их обладателя возрастающие расходы, потому что полис отныне полагался на него, вместо того чтобы самому обеспечивать свои фонды. Таким образом, агонотет, или организатор соревнований, должен был не только заниматься проведением игр и религиозных церемоний, которые им сопутствовали, но также обеспечивать награды победителям, а в случае с поэтом Филиппидом, прославленным афинским декретом в 287 году до н. э., агонотет учредил новые состязания, которые, естественно, тоже сам финансировал. Задачами гимнасиарха, в свою очередь, были не только надзор за функционированием гимнасия, поддержание там порядка и дисциплины и контролирование жертвоприношений богам, которые ему покровительствовали: он должен был также за свой счет обеспечивать запас масла, необходимого для массажа атлетов, что являлось очень тяжелым бременем. Понятно, что некоторые богатые и знатные горожане противились этим обязанностям и иногда отказывались от них.
Помимо граждан и рабов все сколько-нибудь значительные греческие полисы имели среди своего населения определенное число чужестранцев — греков и не греков. В эллинистическую эпоху этот контингент, вероятно, увеличился, потому что путешествовать стало легче, чему способствовала более интенсивная морская торговля, и росло число экспатриантов, изгнанников — жертв политических переворотов, наемников, состоящих у кого-то на службе или ищущих вербовщика, царских посланцев, купцов, разного рода странников. Среди этих последних встречались категории, уже знакомые нам по архаической эпохе: скульпторы, живописцы, архитекторы, путешествующие в поисках заказов, музыканты и поэты, приглашенные для участия в религиозных празднествах или для сочинения эпиграмм, прорицатели, к которым охотно обращались за предсказаниями. Здесь были, как и в классическую эпоху, преподаватели риторики и философии и всевозможные ученые, за исключением медиков, о которых мы уже говорили. Среди этих случайных прибывавших фигурировало много атлетов: их увлекало из родных полисов увеличение числа состязаний, и они собирали награды на местных играх, которыми славились многие полисы, а лучшие — на великих всеэллинских традиционных играх или на конкурирующих с ними соревнованиях, которые устраивали государи или богатые полисы. Появилась новая категория странников: дионисийские артисты, то есть объединенные в братства актеры, передвигавшиеся группой, чтобы декламировать или давать представления в городах, святилищах или при дворах правителей. Весь этот народ курсировал по Греции, пересекал Средиземное море, отправлялся в какие угодно дальние регионы, если только там существовало эллинское общество. Эта циркуляция в значительной мере способствовала развитию понимания культурной и этнической общности между полисами. Это ощущение, за крайне редкими исключениями, о которых мы еще скажем, нисколько не отменяло фундаментальной привязанности к малой родине: они, как и в прежние века, дополняли друг друга, но, несомненно, осознавались лучше. Во всяком случае, большое число почестей, оказываемых полисами этим гостям, о чем свидетельствуют почетные декреты и надписанные постаменты их статуй, доказывает, что греческие города могли оценить то значение, которое имели для их благосостояния и престижа эти чужестранцы.
38
Палатинская антология (Anthologia Palntina) — сборник греческой эпиграмматической поэзии, составленный в X веке Константином Кефалой. Содержит около 4000 эпиграмм древнегреческих и византийских поэтов.
39
Народный суд (гелиэя), созданный Солоном, ценился как высшее достижение демократии: его членом мог быть любой гражданин Афин не моложе 30 лет и с безупречной репутацией, которого избирали жребием.