Цивилизация Просвещения

Пластическое искусство — потому мы и выделяем декор — это, прежде всего, вклад в искусство жизни. Музыкальный фонд канторской Германии принадлежит всем. Декор, доставшийся нам в наследие, — это декор аристократический, который и в виде мебели, и в виде оформления главной площади, в плане общественном, постепенно пронизывает все более глубокие слои общественной жизни. В то же время эти искусства, вышедшие из привилегированных кругов, предназначенные главным образом для привилегированного общества, на самом деле определяют стиль жизни меньшинства. Они больше дают обществу в начале века, чем в конце. Будучи аристократическим, пластическое искусство XVIII века остается на службе аристократии, с каждым десятилетием все более обширной, дворянам потомственным или купившим титул за деньги, выслужившимся благодаря заслугам или талантам.

Это искусство стиля жизни, поэтому его произведения сегодня рассматриваются как документы, способные дать наилучшее представление о культуре эпохи Просвещения.

СПРАВОЧНЫЙ ИНДЕКС

Настоящий Индекс ни в коей мере не претендует на энциклопедичность. Единственное его назначение — облегчить читателю знакомство с книгой. Именно поэтому он включает в себя большую часть ключевых слов, встречающихся в тексте, с соответствующими отсылками. Кроме того, в соответствии с общей концепцией серии некоторые статьи были расширены, для того чтобы либо представить в собранном для удобства виде разбросанные по тексту сведения, либо дать некоторые дополнительные разъяснения биографического, географического или технического характера.

Аббатства

XVIII век остается великим религиозным веком, на что, как правило, не обращается достаточного внимания. Обычно на него смотрят с точки зрения сторонников Реформации: методизм, пиетизм, священная музыка и т. д. С точки зрения католиков, церковь — особенно в Центральной Европе, но даже и во Франции, на родине философов — выступает как могущественнейший меценат. Морис Эшапасс в книге «Бенедиктинская архитектура Европы» (Париж, 1963) приводит множество примеров строительства и реконструкции крупнейших монастырей: в Кане, Бек-Эллуэне, Сен-Дени, в Сен-Жермене — по инициативе мавристов; в Монте-Кассино, Сан-Джорджо-Маджоре в Венеции, в Мельке, Айнзидельне, Оттобойрене, Цвифальтене, Нересхайме и др. В православной России грандиозный Смольный монастырь соперничает с Царским Селом.

Австрия

Война с турками (1718–1739).

Адам, братья

Знаменитая семья архитекторов-декораторов из Эдинбурга. Сыновья архитектора, четверо братьев Адам в 1759 году открывают мастерскую в Лондоне под руководством Роберта (1728–1792), вернувшегося из долгого путешествия по Италии и далматинскому берегу вместе с Клериссо. Наброски «ruins of the palace of the emperor Diocletian at Spalato» («руин дворца императора Диоклетиана в Сплите», 1764) и рисунки, хранящиеся в музее Соуна, дают ясное представление об источниках их творчества. Их архитектура, отличающаяся исключительной чистотой линий, и приглушенные тона их декоративного стиля знаменуют собой один из этапов возвращения к античным образцам — этап аристократического и утонченного искусства, предшествовавшего строгости 1780-х. В этот период их влияние сходит на нет в Англии, но на континенте (у Беланже, Лемуана и др.) сохраняется вплоть до эпохи Директории и Империи. Внутренняя отделка Сайон-Хауса (герцога Нортумберлендского), Остерли-Парка, Бовуда (лорда Шелбурна), Института Курто и др. Строительство Эдинбургского университета, южного фасада Келдстон-Холла и др.

Азам

Братья Азам сыграли важную роль в эволюции баварского барокко. Старший, Космас Дамиан (1686–1739), был художником, Эгид Квирин (1692–1750) — мраморщиком. После пребывания в Риме они вернулись в Баварию и, став архитекторами, возвели множество церквей (в Вельтенбурге, Pope, Штраубинге и др.) и поразительную часовню Святого Иоанна Непомука, соединенную с их домом.

Академии

По примеру королевских академий во Франции, как и в Европе в целом, в XVIII веке одна за другой появляются провинциальные академии. В противоположность университетам, им предстояло сыграть важнейшую роль в развитии и распространении новых идей и знаний.

Аламбер, д’

Жан ле Рон — по названию церкви Сен-Жан-ле-Рон, на ступенях которой его оставила мать (мадам де Тенсен), — известный как д’Аламбер, 1717–1783. Член Академии наук с 1741 года и Французской академии с 1754-го. Вместе с Дидро учредил «Энциклопедию», для которой написал «Предварительное рассуждение издателей» (1751). Один из крупнейших математиков XVIII века («Трактат о динамике», 1743).

Америка

Это слово, малоупотребительное в XVII веке (когда чаще говорили «Индия» или даже «Вест-Индия»), в XVIII веке появляется в заглавиях многочисленных рассказов о путешествиях (Ла Кондамин, Пуавр и др.).

Амстердам

По всей вероятности, к концу XVI века его население достигает 100 тыс. человек. Роже Мольс помещает его на 8-е место среди европейских городов (не считая России) в 1600 году, на 4-е — в 1700-м и на 5-е — в 1800-м. Перепись 1795 года сообщает о 221 тыс. его жителей: в четыре с лишним раза больше, чем в Роттердаме, который занимает второе место (53 тыс. жителей), далеко впереди Гааги (38,5 тыс.), Утрехта (32,3 тыс.) и Лейдена (31 тыс.). Но видимость обманчива: в XVIII веке роль Амстердама значительно меняется. Монтескьё, от взгляда которого ничто не ускользает, сравнивает Амстердам начала XVIII века с Венецией XVI столетия. Относительный упадок оптовой торговли замаскирован лихорадкой на рынке недвижимости. Амстердам, город рантье, книгоиздателей, художников, центр индустрии, отныне наголову разбит дерзким триумфом Лондона, ставшего центром оптовой торговли колониальными товарами. Центр Амстердама датируется XVI–XVII веками; он построен на сваях. Быть может, никогда еще искусство строительства свай, дамб, мостов и каналов не достигало такого совершенства. Водная стихия здесь находится в плену сети маленьких каналов, расположенных геометрически правильно — «словно бы для того, чтобы яснее явить воде знак человеческой воли». Знаменитые концентрические полукруги Амстердама, составляющие «один из самых прекрасных планов среди всех известных городов», появились только в середине XVII века. Ни следа их не найти на картах Корнелиса Антониша (1544) и Петера Боста (1597), и, напротив, четкий рисунок виден на плане 1667 года. Очевидные соображения безопасности обусловили возведение крепостного вала, укрепленного двадцатью шестью бастионами, — творение инженера Когорна. Амстердам послужил образцом для многих северных городов: Копенгаген создан голландскими инженерами. Гётеборг и стоящий на Шпрее Берлин во множестве демонстрируют неоспоримые следы ориентации на северо-восточный образец. Защищенный с юга пространством «границы», а также финансовым могуществом государства, которое отбило атаки Людовика XIV, и союзом с Англией, Амстердам в XVIII веке вырос вдвое за пределами своих укреплений, подобно большинству городов в тот век, когда урбанизация благоприятствовала прогрессу безопасности. От былого великолепия Амстердам в XVIII веке сохранил свою функцию убежища и центра книгоиздания. Он по-прежнему свободно принимал любые формы инакомыслия. Вспомним Антуанетту Буриньон, а позже Жана Лабади. Объединения учащихся коллежей вплоть до 1720-х годов играли важную роль в распространении всех форм рационализма. С 1720-х годов голландский рационализм все-таки начинает сближаться с французскими и английскими философскими течениями, затронутыми мистицизмом и религиозностью, что и вызвало разочарование Монтескьё: ничуть не отступаясь от своей сути, либеральный Амстердам XVII века постепенно становится одним из очагов максимально напряженной религиозной жизни — по-прежнему максимально духовно богатой и максимально свободной. Итак, перед нами в высшей степени нордическая форма интеллектуального пространства эпохи Просвещения.