Страница 14 из 23
Белая женщина — белые шорты, белая майка — Белый Заяц! — шла ему навстречу.
— Привет, — улыбнулась она.
— Здравствуйте… — пробормотал Алёша, уставившись на её белые, ну просто белоснежные ботинки.
— Вот, — развела она руками. — Решила вернуться, поговорить с Вахитом… то есть, Аязом. Знаешь, где его кабинет?
— Ага…
— Проводишь?
— Ага…
— Веди!
Алёша посмотрел на неё ещё раз, медленно поднимая взгляд по загорелым голеням, стрелкам на шортах, цепочке блёсток на майке…
Алёшке понравились новогодние зайцы, и он, робко улыбнувшись Белой Женщине, протянул ей руку:
— Идёмте!
Артур смотрел на Алёшку — а видел Маратика.
Сам на себя злился: вот что значит "нормально функционирующее женское тело"! Пляшущие гормоны! Вечная готовность к истерике! Полная неспособность себя контролировать! А ведь на вид такая приличная, вроде даже спокойная и уравновешенная эта самая Вирджиния Миллер… а ещё эта паутинка, летающая среди лета…
Доверчиво протянутая Алёшкой рука — лапка цыплячья, тёплая, хрупкая — с одной стороны, держала Артура, как якорь, не давала сорваться в грёзы о том, каким мог бы быть сын Кривошапкина (а вдруг он назвал бы его Маратом, а?). С другой стороны, какова цель приезда грешников в Ухтомск? Спасти Алексея Иванова? Вот он! Хватай, беги, прячь от бесчестных америкосов! Какой соблазн!..
Алёшка освоился, такой смелый мальчик, и весело трещал, рассказывал "тёте Джинни", сколько раз их кормят и чем, какие им дают игрушки и книжки.
— А ты читать умеешь?
— Немножко! Я уже больше половины алфавита знаю, а Зинаида Андревна говорит, я когда читаю, то те буквы, которые не запомнил, всё равно читаю правильно, ин-ту-ви-тип-но!
— Интуитивно?
— Ага!
Рассказал Алёшка про то, как зимой упал с горки, про то, как на Новый год к ним привозили клоунов и зайцев… рассказывая про зайцев, он как-то странно запинался и выжидательно поглядывал на "Вирджинию" — Артур не понял значения этих взглядов, но решил, что это всё неважно.
Главное, Алёшка — вот он. Живой. Здоровый.
Главное, чтоб до него не дотянулось агентство "Флауэр".
— …а когда мы шалим, то выходит няня Тоня и обещает, что будет бить нас грязной тряпкой, если мы не будем слушаться! Ой.
— Что такое?
— Вы только не подумайте, я на самом деле не ябеда, но няня Тоня так смешно про эту тряпку говорит…
— Да, правда, смешно.
Артур прищурился.
Детворы во дворе гуляло немного, человек десять-пятнадцать, не больше, но они так мельтешили, пищали и визжали, что их можно было и за полсотни посчитать.
Когда Артур и Алёша проходили мимо, одни дети затихали. Другие принимались выделывать всяческие фортели, в надежде привлечь к себе внимание… надежда.
Кривошапкин понял, наконец, что за невесомая паутина липнет к лицу, к рукам, ногам, останавливает, мешает движению — это надежда, сконцентрировавшаяся в детских взглядах. Да, эта красивая тётя в белом ведёт сейчас за руку Иванова, но вдруг! Вдруг она выберет другого мальчика! Или девочку! Меня, например! Нет, меня, меня, меня!..
Под жаркими лучами солнца по коже колючей волной прокатился мороз.
— Пойдём быстрей, Алёш.
— Ага! Мы уже почти пришли, тут прямо коридор, а потом налево и наверх…
Артур ещё не успел ногу на ступеньку поставить, как дверь открылась, и из неё выплыл сгусток совершенства в женском обличье.
Кривошапкин застыл, сжимая в ладони тонкие, вмиг заледеневшие пальчики Алёшки.
Дыхание перехватило.
Эти… ноги! Эта… талия! Эта… о, нет, нет, не надо! Столько безупречности в каждой линии, столько грации в каждом движении, а какое лицо…
Вот блин.
Ну почему Серёга, профура этакая, первым влетел в мужское тело?!
Артур насупился, потупился.
Узкие, изящные ступни в лёгких бежевых лодочках всё равно не выходили из поля зрения и мешали думать о том, что делать дальше.
— Здравствуйте! — пропела прекрасная незнакомка.
— Здравствуйте, — обречённо выдохнул Кривошапкин.
А, в конце-то концов, какая разница! За право обладать этим телом Артур был готов на всё. И, если Серёга попробует его обскакать…
Серёга… хм… как-то совсем некстати вспомнилось, как руки Элмера изучали "тылы" Вирджинии… не так уж противно это было, в общем-то, но… ладно.
Это мы ещё посмотрим, чья возьмёт!
Артур прищурился и улыбнулся красавице:
— Здравствуйте! Вы сотрудница детского дома?
— О, нет! — рассмеялась женщина, грациозно спускаясь ещё на одну ступеньку.
Рука Алёшки в Артуровой ладони как-то истерично трепыхнулась.
— Сейчас, малыш. Мы познакомимся с этой дивной феей, а потом пойдём к Вахиту… то есть, Аязу.
"Дивная фея" просияла белозубой улыбкой, в которой намётанный взгляд Артура живо выцепил и чисто женское чувство превосходства — конечно, куда какой-то там Вирджинии Миллер до этого живого божества! — и совершенно неженскую расчетливость. Кривошапкин обычно таким образом расслаблял все мышцы на лице и пошагово сооружал доброжелательное выражение, когда намеревался скрыть истинные намерения и облапошить собеседника… стоп.
А что, если это неземное совершенство — представитель тех самых "цветочков", которые хотят забрать Алёшку?
Словно пелена спала с глаз Артура. Он усмехнулся, подумав, что, всё-таки, иногда неплохо быть женщиной. Попади он в мужское тело, продолжал бы истекать слюной и пялиться на грудки-бёдрышки, а так…
— Мy name is Virginia Miller, and you? [4] — прощебетал Кривошапкин, и мысленно пожал себе руку: что-то почти неуловимо дрогнуло в маске доброжелательности.
Кажется, "фея" растерялась. Кажется, он на верном пути.
— Frost, — она сдвинула брови к переносице, правда, тут же мило улыбнулась, не иначе как вспомнила, что такая гримаска её старит:
— Alex Frost, I represent here the international agency "Flower", and you? [5] "Вирджиния" не боялась, что покажется старше, чем есть, и без зазрения совести нахмурилась:
— "Flower"? I've never heard about such an agency... and I want to adopt a child here. [6]
— Adopt a child? — повторила "фея" по имени Алекс, и её лицо претерпело новую эволюцию.
Теперь Артур ощущал себя словно под лучом фантастического сканера. Вот сейчас медовые глаза красотки Фрост ощупывают его причёску, давно ли над ней работал персональный стилист? Просвечивают поры на коже — как давно проводилась последняя глубокая чистка? Сколько лет на самом деле этой женщине, тридцать пять, сорок, сорок пять? С каждым пятилетием прибавлялся внушительный бонус: надо же, так за собой следит! Вот сканер высчитывает, сколько граммов платины в цепочке, фианиты в подвеске или натуральные алмазы… Артур повёл плечами, чтобы солнечные лучи добрались до главного, в три карата, и прямо-таки услышал щелчок внутри головы Алекс: её сканер подтвердил натуральность камня.
А какой дружелюбной стала сразу её улыбка! Какой естественной радостью осветилось прекрасное лицо — так и тянуло сказать: wow!
Она даже спорхнула со ступенек и взяла Кривошапкина за ту руку, которой он не держался за спасительный якорь Алёшкиной лапки:
— Oh, Virginia! Do you really want to adopt a child? Our agency will help you to reduce time and make the price of this process considerably lower! [7]
— Oh, Alex, is that true? Me and my husband will accept your help with pleasure! [8] — пропела в ответ "Вирджиния".
Алёшка попытался в который уже раз выдернуть руку из крепких пальцев Артура.
— Что ты, малыш? — склонился к нему Кривошапкин. — Ты что, боишься?
4
4 Меня зовут — Вирджиния Миллер, а вас? (англ.)
5
5 Алекс Фрост, я представляю здесь международное агентство "Флауэр", а вы? (англ.)
6
6 "Флауэр"? Никогда не слышала… а я хочу усыновить здесь ребёнка. (англ.)
7
7 О, Вирджиния! Вы действительно хотите усыновить ребёнка? Наше агентство поможет вам сократить время и значительно удешевить этот процесс! (англ.)
8
8 О, Алекс, это правда? Мы с мужем с удовольствием примем вашу помощь! (англ.)