Страница 23 из 70
На что же это похоже... ведь что-то знакомое... человечина -- не человечина... что бы это могло быть... что бы ни было, фиг с ним!
Я еду в Дзержинск.
У меня каникулы, лето и первая любовь!
Дорога кончилась на удивление быстро. Я не успела даже устать, ведь, вообще-то, усталость в мои планы не входила.
Почти не пришлось никого расспрашивать о том, как добраться до нужной улицы -- и причиной тому было не только папино умение объяснять дорогу. Это работала та самая ниточка, ведущая меня к желаемому месту...
Два поворота направо, два налево, и я у дверей центральной городской библиотеки. Мне понравилось изображать из себя профессионального курьера, с лёгким налётом небрежности, и в то же время добросовестного и аккуратного.
Папе в ответ передали ещё какие-то бумаги.
Наверное, они всё же не были столь уж важными, иначе стал бы кто доверять их не пойми кому! Ну и что, что все знали, кто я -- ведь папа же позвонил с предупреждением, кто привезёт отчёт.
Расспросив народ на улице про магазины, где можно посмотреть воздушные шарики, плавающие свечи и прочие украшательства, я отправилась совмещать полезное с приятным: папа ведь всё равно получит свои бумаги сегодня, значит, можно особо не торопиться... хотя да, Фил и Вера... ну, ничего. Благого дела ради подождут.
Мне, кстати, повезло -- было кого спрашивать, несколько человек ждали автобуса на остановке. А вообще город как вымер. Улицы стояли пустые и светлые, люди, видимо, кто в отпуска поразъехались, кто на работе сидел, ожидая конца рабочего дня. Жара, тишина и ощущение нереальности царили над пыльными тротуарами, тихо вянущими без дождей газонами и чахлыми городскими деревьями. На жестоко обрезанных кустах еле-еле шевелились от сквозняков жухнущие листики.
Целых два магазина, которые мне порекомендовали, я объехала за полчаса. В одном закупила партию шариков и педальный насос для надувания, в другом - много-много свечек в серебристых и золотистых гильзах. В обоих, похоже, даже не слышали о кондиционерах, и дышать можно было только вблизи вентиляторов.
Мой походный рюкзачок основательно раздулся и даже ощутимо давил на плечи и спину.
Ну, вот. Ещё что-то определилось. Глядишь, и правда, на празднике будет круто!
Можно было и домой ехать. И можно было ехать тем же путём, что и сюда, чтобы не блудить, но я понадеялась на своё чувство направления и покатила по другим улицам и переулкам.
Конечно, Дзержинск сложно сравнить с Москвой, но меня почему-то не вгоняли больше в дрожь малолюдные улочки, невысокие домики и запах провинциального запустения, который, казалось, исходил от самих домов и тротуаров (а ведь на самом-то деле это был запах пыли, полыни, старых досок и разогретого солнцем кирпича). И дело даже не в том, что люди живут везде, что кому-то надо жить и в Держинске, и во Фролищах... просто что-то переменилось внутри меня. Словно я стала смотреть на этот мир другими глазами. И думать о нём другими, не-своими мыслями.
Да, потом я, конечно, додумаюсь до того, что за семнадцать лет жизни в Москве так и не встретила ни одного человека, способного стать мне другом, как Вера, Фил и Гар. Не встретила ни одного парня, о котором могла бы сказать -- вот он, мой Единственный. А встречу с ними мне принёс тихий посёлок городского типа, затерявшийся среди необозримых просторов сосновых боров, и отныне все эти места, так недавно казавшиеся болезненно-молчаливыми и умирающими, будут вызывать приятные воспоминания.
Но пока меня смущало собственное более чем лояльное отношение к провинции.
А на соседней улице кричали.
Кричали большей частью нецензурно, но так виртуозно, что я даже заслушалась, и из благоговейного транса меня вывел только очень-очень знакомый голос.
Эдик.
-- Пусти! -- сказал он тихо, но я услышала и мигом всё поняла.
Какие-то сволочи примотались к моему -- моему! -- Эдуарду Клюеву!
Я рванула под ближайшую арку, наискосок двора, и почти наехала на скульптурную группу из пяти подонков и Эдика.
Подонки были все, как один, выше Клюева, шире в плечах и вообще напоминали этаких тарзанов-переростков. Да, да, стриптизёров-тарзанов. Разглядывать подробнее было некогда.
Двое держали Эдуарда за руки, один обнимал ноги, видимо, чтоб не размахивал ими, ещё один, вцепившись пятернёй в волосы, тянул назад голову. Некогда было разбираться, есть ли нож в руках у пятого, который, облизываясь, смотрел на кадык Эдика.
Я бросила велик в одну сторону, рюкзак в другую, воспроизвела понравившийся захват волос на затылке Пятого, примеряющегося то ли резать, то ли бить Клюева, и со всех сил пнула его ногой под коленки, одновременно рывком укладывая на землю. Я постаралась, чтобы голова его состыковалась с асфальтом как можно резче. Отбросила пинком обмякшее тело, пнула в живот очень удобно лежащего держателя эдиковых ног и продолжила пинаться, но уже по челюстям оставшихся на ногах подонков. Кажется, я ещё и рычала на все лады.
Эдик, как только я врезала тому, что был справа от него, дёрнулся назад, заваливая того, что держал его за волосы. Обожаю пинки с разворотом! Будь на месте этой шпаны нормальные мастера кунг-фу, я б не размахивала тут ногами с такой яростью. Мастера кунг-фу, они, знаете ли, норовят за машущую ногу ухватиться и дёрнуть. Но стриптизёры-переростки, умеющие так виртуозно материться, не делали даже попыток ловить мои ноги. Поэтому и получали один за другим.
Кажется, они переоценили себя. Или недооценили меня... разницы почти никакой.
Эдик лаконичным ударом отправил в нокаут того, что держал его за волосы, подскочил, огляделся... все пятеро подонков прикидывались мёртвыми, чтоб их больше никто не пинал. Хотя, может быть, они и правда потеряли сознание.
-- Спасибо, -- сказал мне Эдик.
В мыслях я уже успела нарисовать сцену бурной благодарности, которая вполне могла закончиться и поцелуем, но... Клюев более чем буднично отряхнулся, вытащил из кустов свою сумку, обшарил карманы Пятого, вытянул оттуда бумажник и ключи... и спросил, словно мы и не в Дзержинске встретились:
-- Вы сегодня на озеро не едете?
-- Э... -- я никак не могла прийти в себя и отдышаться, а он... а он про какое-то озеро! -- Мы вчера, вообще-то, хотели, но, похоже, передумали...
-- Ну может, тогда поедешь с нами? Мы решили, что поедем сегодня на Санхр.
Я уже знала, вычитала в Интернете, что это озеро можно называть и Санхар, и Санхр, и от Эдика я впервые услышала сокращённый вариант.
-- Поеду, -- вздохнула я, стараясь, чтобы голос звучал не слишком разочарованным.
Во-первых, поняла, что уже вторник, а мы так и не выбрались в воскресенье на озеро. То ли потому, что я полдня проспала, то ли по какой ещё причине, но почему-то о поездке вспомнилось только после того, как Эдик напомнил.
Во-вторых... Эдик так спокойно воспринял, что я его спасла от сволочей! А ведь от них ещё и подтягивает тем противным ароматцем, который преследовал меня всю дорогу до Дзержинска.
Это странно, да.
Ну и в-третьих, конечно же, в-третьих... я могу продолжать сколько влезет, хоть ещё год, мечтать о поцелуе. Но сегодня меня никто целовать не собирается.
А жаль.
Глава девятая. Практика.
Эдик зашёл за мною, как и обещал, через час. Я успела сдать папе его документы, наскоро перекусить, собрать сумку, приготовить пляжный коврик и всё, что нужно для купания. И даже заскучать успела, "гуляя" возле бочки с кувшинками.