Альфа и Омега

Руководство на Земле, хоть и полагало нелогичным рисковать сразу обоими капитанами десантных групп, с его доводами в конце концов согласилось.

После того, как кандидатуры были утверждены, Бакулин, воспользовавшись последним оставшимся в этот момент на базе роудером, направился к Везувию. Прибыв на место, он ответил на немые вопросы десантников:

— Двое!

— Кто пойдет? — спросил Рыков, переглянувшись с Суаресом.

— Я пойду, Саня. Так должно быть. Со мной пойдет, — Бакулин посмотрел в глаза Стрельцову, — Владислав.

Второй капитан спокойно выдержал его взгляд и молча кивнул.

И снова две фигуры в "Протекторах" приблизились к чужой стене. Помня о двух неудачных попытках их предшественников, Бакулин и Стрельцов надеялись, что три — число волшебное, и третий раз станет для землян счастливым.

Медленно-медленно нога Леонида коснулась высокого порога гигантских ворот. И в этот миг ослепительное золотистое сияние буквально ударило из чрева скалы. Вздрогнули и пригнулись оба десантника, вздрогнули все наблюдающие за ними. Однако ничего страшного не произошло. Сияние угасло, уступая место ровному "дневному" свету. Люди поняли, что первое знакомство состоялось.

Бакулин осторожно перешагнул порог и, пройдя вперед, огляделся. Стрельцов последовал за ним. Они находились в относительно нешироком коридоре с гладкими серыми стенами.

— Предбанник, — констатировал Стрельцов и, внимательно оглядываясь по сторонам, двинулся вперед.

— Скорее уж преддверье, — усмехнувшись сравнению Влада, поправил Бакулин, указывая на дверь в дальнем конце коридора. На ее гладкой поверхности красовался тот же символ, что и на внешней стене.

— Еще не хватало… — Владислав направился прямо к двери и толкнул ее. Леонид не препятствовал этому — его чувство опасности на сей раз молчало.

Ничего эффектного не произошло, не было ни вспышек света, ни каких-либо иных активных реакций. Дверь открылась. Владислав оглянулся. Бакулин кивнул и направился к нему. И вдруг они оба оказались за порогом загадочной двери. Это произошло так быстро, что ни один из них толком ничего не понял. Просто стояли перед дверью и внезапно оказались за ней.

— Сюрпризы начинаются, — Бакулин тряхнул головой. — Ты чувствуешь это?

— Да, — Стрельцов ощущал чужое воздействие сродни тому, что было у внешней стены, только гораздо сильнее. Человеческому разуму было трудно противостоять этому. Через секунду десантники поняли, что кто-то или что-то пытается полностью подавить их волю. У обоих рефлекторно сработала реакция противодействия, они как могли, пытались сопротивляться этому психологическому произволу.

Перед глазами людей все поплыло, появилось ощущение невесомости. Словно огромный кокон окутал их рой движущихся по немыслимым траекториям знаков и символов. Затем перед глазами начали появляться странные и непонятные письмена. И, в конце концов, над их головами вспыхнул странной формы крест или свастика.

А потом появилось ощущение взгляда. Тяжелый взгляд из ниоткуда давил маленьких людей. Казалось, ничто не может укрыться от него и все мысли, чувства и воспоминания людей вот-вот будут прочитаны неизвестно кем. Снова десантники начали сопротивляться этому изо всех сил, и ощущение исчезло.

Люди вновь осознали себя как Бакулина и Стрельцова, стоящих на каменном полу. Десантники огляделись. Помещение, в котором они находились, имело цилиндрическую форму. Потолка видно не было, все пространство над их головами было затянуто фиолетовой дымкой. Стены светились и переливались разными цветами и оттенками. И лишь пол не излучал свет. Гладкий камень был испещрен незнакомыми десантникам символами, выстроенными в замысловатые узоры и переходящие одна в другую комбинации. На них можно было смотреть не отрываясь, переводя взгляд с одной на другую, и всегда какая-либо часть узора не воспринималась взглядом из-за воздействия другой части. У людей возникло ощущение сна наяву, странных и древних грез, навеянных чем-то не принадлежащим их привычному миру и способным навсегда изменить обыденную жизнь.

— Город Снов! — выдал пришедшее из подсознания наименование увиденному Леонид. Он и не подозревал, что в тот момент как первооткрыватель дал название, которое прочно утвердится в дальнейшем, так как никто просто не удосужится заменить его на что-нибудь менее экзотическое.

Долго еще стояли десантники, разглядывая необычное помещение. Они были настолько удивлены, что не сразу заметили даже то, что система подачи воздуха из резервуаров их "Протекторов" была отключена автоматикой, поскольку неведомо кем и как синтезированный воздух стал поступать через открывшиеся "жаберные" щели скафандров.

Глава 5. Новые гости Фобоса

Линкор "Арго-10" плавно развернулся, огибая теневую сторону Марса, и, выпустив из огромного ангара десантолет, лег на обратный курс к Земле.

Сенсационное открытие на спутнике Красной планеты вновь привлекло к себе особое внимание после первого посещения людьми Города Снов, как теперь все называли инопланетную постройку. Еще одна группа ученых прибыла в систему Марса. На этот раз в группу входили специалисты в области более специфических наук. Особое место среди них занимала Наталья Ивлева. Она была историком, специализирующимся на древних религиях и культах, культуре и письменности древних цивилизаций Земли. Именно ей предстояло начать огромную работу по идентификации и расшифровке тех письмен и символов, найденных в Городе, которые имели аналоги в земной истории. Ну а потом уж представить все выкладки умудрённым опытом и убелённым сединами академикам на Земле для дальнейших исследований и выводов.

С большим интересом разглядывала Наталья сероватый камень по имени Фобос, крупным планом расположившийся на обзорном экране в пассажирском отсеке десантолета. Могла ли она когда-нибудь мечтать о таком? Она, выпускница Санкт-Петербургского университета истории и археологии, которая всего два года проработала в Тибетском научном центре, успев, правда, за это время защитить диссертацию по истории религиозной символики. Могла ли она мечтать, что именно ей, молодому специалисту, выпадет честь проводить исследования находки, уже названной журналистами самой большой тайной двадцать третьего века? Думала ли она, что ее профессиональные знания, связанные исключительно с историей Земли, могут пригодиться для работы в космосе?! Тем не менее, она здесь, в системе Марса, и летит навстречу своей, как ей казалось, счастливой судьбе.

Десантолет опустился на покрытие посадочной площадки, мягко качнулся на стабилизаторах и застыл. Створки ворот переходного тамбура открылись, и Наталья вместе с тремя другими специалистами новой исследовательской группы спустилась по выдвинувшемуся трапу. Им уже не нужны были громоздкие "Протекторы": как только на Земле поняли, что сворачивание работ на спутнике Марса в обозримом будущем не предвидится, сразу же над базой, площадками и дорогами были возведены стационарные купола с чистым воздухом.

Неподалеку от посадочной площадки их ждала КАРета, из которой им навстречу вышли двое встречающих. Наталье сразу бросилась в глаза их униформа — на обоих были УДЕКи. До сих пор каждый взгляд на мужчин в серой форме космического десанта причинял девушке боль. Виной тому были возвращающиеся каждый раз воспоминания о трагедии девятилетней давности. Вся Федерация помнила о так называемой операции "Пресс" на Венере — операции по подавлению восстания за независимость Венерианской унитарной колонии. Эта скоротечная, но кровавая война унесла несколько миллионов жизней с обеих сторон. Одним из федеральных отрядов командовал полковник Вячеслав Ивлев, отец Натальи. Он погиб в одном из мятежных венерианских городов — Вирополе в окружении сепаратистов. Прорывавшийся ему на помощь сын, лейтенант Борис Ивлев, попал со своим отрядом на минное поле, мастерски подготовленное восставшими. Так пятнадцатилетняя Наташа потеряла отца и брата и осталась на Земле с безутешной матерью.