Неправильное привидение

Примерно через час обед закончился, народ занялся уборкой, мытьем посуды. Снова пришел слуга, видимо, хотел забрать посуду, покосился на нетронутую еду, потом сбегал доложился начальству. И вскоре пришла Таня. Ей не надо было объяснять, почему я не стал есть. Забравшись ко мне в клетку, молчком взяла миску и ложку.

— Хочешь, не хочешь, а есть тебе надо хотя бы для видимости. Я буду делать вид, что кормлю тебя, а ты хотя бы изобрази, будто что-то глотаешь.

Я развернулся спиной к лагерю, и Таня стала кормить меня пустой ложечкой. После третьей меня стал разбирать смех.

— За папу, за маму… потом за дедушку…

— А у вас что, тоже так говорят?

— Так папа с мамой они и в Африке — родители, и дети, наверное, везде одинаковые. И еще. Раз уж ты меня кормишь, то надо будет и выгуливать хотя бы пару раз в день. Сходим в кустики, погуляем по лесу…

— Только борзеть-то не надо!

— Чего?!

— Я говорю, не борзей. В кустики его, видите ли, проводить!

— Да это я так, к слову. Надо же мне и просто погулять, и новости узнать. А где ты таких слов нахваталась?

— Как где? У тебя.

— У меня?!

— Конечно, у тебя. Ты сам не замечаешь, но время от времени ты резко меняешься, как будто внутри тебя сидит несколько человек. То ты добрый и умный, то глупый и злой, то вообще не пойми что. Ну, и словечки соответствующие.

— И какой же я на самом деле?

— Не знаю. Если сможешь быть одним и тем же хотя бы несколько дней, тогда и поймем.

Вскоре начались сборы. Я с интересом наблюдал за слаженной работой солдат и слуг — полчаса, и все уже стягиваются в походную колонну. К моей повозке подошел коренастый мужик, которого, видимо, наняли в деревне, и забрался на облучок, или как там правильно говорят. Короче, на скамеечку спереди. Я уж было обрадовался — ну наконец-то можно будет поговорить, не особо оглядываясь на приличные манеры.

— Ну что, дядя, ты у меня вместо извозчика будешь?

Мужик покосился, но ничего не ответил и отвернулся. Меня это покоробило.

— А ответить что, западло, что ли?

Мужик опять покосился и опять промолчал. Почему-то подобное пренебрежение меня взбесило. Обычно я человек неконфликтный, но сейчас внутри забурлило. Это что же получается — на меня или кидаются кому не лень, или вот так смотрят, как на пустое место?

— Мужик, я ведь могу и по репе настучать, если ты и дальше молчать будешь! — негромко пообещал я.

Тот опять ничего не ответил, но быстренько нахлобучил себе на голову что-то типа железной кастрюльки. Потом откуда-то снизу вытащил несколько досок, сколоченных наподобие щита, демонстративно поставил себе за спину, отгородившись от меня, и опять уселся. Молчком! Терпение у меня лопнуло, а желание врезать по этой тупой башке стало нестерпимым. За кого они меня тут держат?!

Смертоубийство невольно предотвратил граф. Как правильный командир отряда, он решил проехаться вдоль короткой колонны и попал как раз к тому моменту, когда я уже собрался спрыгивать на землю и устраивать разборку. Нарастающее бешенство сразу сменило цель — теперь ею стал граф. Что же эта падла нарассказывала извозчику, что тот так старательно отворачивается? Он что, сказал, что я какой-нибудь бандит и убийца? Ну, сейчас они получат весомое подтверждение. Граф встретился со мной взглядом и ощутимо вздрогнул. Снова внимательно посмотрел на меня, потом, как в первый раз, оглядел клетку. Очень долго рассматривал ленточку Тани, которой была завязана дверка. Несколько раз переводил взгляд с ленточки на меня и обратно. Заметив задержку, почти сразу подбежала Таня.

— Граф, что случилось?

— Да вроде ничего, но у меня возник вопрос. Насколько необходима клетка именно в таком виде?

— А что?

— Да я вот проехался вдоль нашего отряда. Все привычно и понятно. А вот клетка, закрытая девичьей ленточкой, в которой сидит человек со злющими глазами, да еще и вооруженный мечом, вызывает массу вопросов! У первого же поста стражи сразу возникнут подозрения — кого же везет граф Демур? Если пленника, то почему в такой смешной клетке, да еще и вооруженного? А если ему так доверяют, что дверка завязана ленточкой, то к чему вообще этот балаган? Хотя… За несколько минут так допечь возничего, что тот начал надевать броню и закрываться щитом, это уже о чем-то говорит.

Таня сердито посмотрела на меня, и я постарался немного успокоиться. Неудобно как-то при ней устраивать бучу. Ничего, мы с графом поговорим как-нибудь потом наедине… Сразу стало легче, и я даже смог улыбнуться Тане. Та тоже оглядела клетку.

— Вообще-то внешний вид не играет никакой роли. Единственное пожелание — чтобы к этому несчастному не могли приблизиться и прикоснуться против его воли.

Я хотел обидеться на «этого несчастного», но вовремя заметил кулак, которым Таня, по возможности незаметно, погрозилась в мою сторону. Пришлось изобразить скучающий вид.

— То есть мы можем взять обычную повозку с тентом, усилить ее изнутри деревянной обрешеткой, и этого будет достаточно?

— Только там должен быть ровный чистый пол, решетки с дверками спереди и сзади и побольше отверстий, чтобы можно было дышать и смотреть по сторонам — все-таки я не хочу превращать повозку в передвижную тюрьму, — сразу уточнила Таня.

Граф задумчиво разглядывал Таню, потом обратился к мужику возничему:

— Ты все слышал?

Тот кивнул.

— Тогда чтобы к утру все было готово! И о своей безопасности побеспокойся, — усмехнулся граф. Напоследок повернулся к Тане: — А вы, Таня, великая магесса, а может, и неповторимый психолог: запереть вооруженного мужчину ленточкой для волос — это нечто!

Таня не нашлась, что ответить, и только смущенно порозовела.

Вскоре раздались команды, и процесс развертывания лагеря повторился — мы остаемся здесь до утра. Таня подчеркнуто осторожно выпустила меня из клетки, отвела на край поляны. Мне развели костерчик, чтобы я не скучал, и оставили в покое. Правда, костерчик я расценил скорее как издевательство (непреднамеренное). Я ведь даже щепочку туда положить не могу! Немного погодя явились двое солдат, принесли прямоугольный кусок ткани типа брезентухи и за пару минут установили для меня маленькую палаточку. Оба при этом старались не поворачиваться ко мне спиной и не смотреть в глаза. Закончив установку палатки, так же молча ушли.

Положение складывалось идиотское. Гулять мне никто не запрещал, но вроде и идти некуда. Весь маленький лагерь как на ладони, сиди да посматривай вокруг. Но мне ведь скучно! Таня с другими девчонками то скрывались в палатке, то гуляли, оживленно о чем-то болтая. Графа не было видно, но он мне и даром не нужен. Солдаты вроде нормальные мужики, но о чем я с ними буду говорить? Не, побазарить я могу с любым, если он в штанах. Но в этом мире я всего несколько дней. Знаком, да и то чуть-чуть, только с Таней. И понятия не имею об этом мире. Кто здесь главный, какие порядки. Можно, конечно, прикинуться потерявшим память. Да и Таня говорила всем, что я могу заговариваться. Только кто из нормальных мужиков будет всерьез разговаривать с таким… убогим? Слова грубого не скажут, но не хочется мне подобного к себе отношения.

С большим трудом дождался вечера, ужина и прихода Тани. Та явилась заметно повеселевшая. Мордашка посвежела, чистые волосы волной легли на плечи. Чистое платье с чужого плеча. Я бы даже сказал — с чужой груди. Танина грудь мне очень нравилась, но в чужом платье она как-то потерялась. На мгновение даже мелькнула мысль, что с прежней хозяйкой платья мне еще предстоит познакомиться. И если потрогать получится вряд ли (в моем-то положении), то хотя бы насмотрюсь вдоволь.

Мы с Таней уселись на ствол поваленного дерева и немного поиграли в комедию под названием «Прием пищи привидением». Таня зачерпывала ложкой кашу из принесенной тарелки, подносила к моему рту и тут же сбрасывала в траву. Через пару минут мне это надоело.

— Тань, может, хватит? Может, сразу вывалишь всю кашу и поговорим как люди?