Неправильное привидение

— Если дело только в этом, то я готов помочь вам. Я с сестрой путешествую, но с удовольствием немного изменю маршрут, чтобы проводить вас. В ближайшей деревне наймем повозку, сделаем клетку. Если вы не против, то для вас найдется место в карете сестры.

Таня сделала легкий поклон.

— Это было бы идеально. Позвольте представиться — Таня, баронесса Ингарская, целительница.

— Граф Демур, можно просто Влад.

— Если позволите, я поговорю наедине с пациентом.

— Да, разумеется.

Граф отошел, а Таня повернулась ко мне, с явным любопытством ожидая моей реакции. Внутри все бурлило, даже ноздри, наверное, побелели от бешенства, но я сдержался. Если начну сейчас говорить, то она ведь ни одно из моих выражений все равно не поймет. Именно выражений, потому что цензурные слова на ум не приходили.

— И нечего глазами сверкать, — спокойно произнесла Таня. — Все сделано по твоему плану, как ты и хотел.

— Я?! Хотел?!! Да лучше бы я в гробу ехал и там переворачивался, чем изображать обезьяну в клетке!

Таня стала загибать пальцы.

— Ты хотел, чтобы я ехала на повозке, а не сбивала ноги?

Пришлось кивнуть.

— Я поеду в карете. Ты сам понимаешь, что никто не должен прикоснуться к тебе даже случайно, — тебя никто не тронет. Ты говорил, что придется искать деньги, — сейчас мы получаем бесплатную дорогу. Вроде все так, как ты и задумывал.

— Но я не планировал ехать в клетке!

— Отказываемся? — Таня стала холодна.

Очень хотелось отказаться, очень. Но других вариантов пока не просматривалось, и я, скрипя зубами, согласился. Таня повернулась, чтобы уйти. Я заметил, как она посмотрела на поджидающего ее графа. Тот стоял в небрежной позе, весь такой красивый… Походный костюм из материала типа коричневой замши, изукрашенный пояс, что-то типа сабли на поясе. И белый шейный платок. И еще легкая снисходительность во взгляде, когда он смотрел на Таню. Меня неожиданно кольнуло беспокойство — не раз видел, что такие красавчики делают с женщинами.

— И это, Тань, ты с этим графом поосторожнее — для него девушка не человек, а только игрушка.

Таня постояла, как будто ожидая продолжения, и, ничего не ответив, ушла.

Колонна построилась, и мы снова тронулись в путь. Все люди как люди, верхом или в карете, один я… как пешеход. Мне, конечно, нетрудно, я все равно усталости не чувствую. Мне хоть идти, хоть бежать — без разницы. Но когда все едут, а ты один из всех идешь, настроение как-то портится. Невольно задумался — а есть ли еще и привидения-лошади? Наверное, есть, здесь все может быть. Можно и поискать при случае, но вот как я на ней буду ездить по общим дорогам? Любой встречный-поперечный, решивший погладить или покормить такого коня, в лучшем случае останется заикой до конца жизни. А если еще и я покажу пару фокусов, то станет совсем весело. Но пока не становилось, я старался идти рядом с дверкой кареты, откуда были слышны оживленные голоса девчонок. Сначала трепались про каких-то общих знакомых, а когда начали обсуждать фасоны дорожных платьев, я вообще перестал воспринимать их как умных и просто перестал слушать.

Не знаю, воспринял граф слова Тани всерьез или у него были какие-то свои резоны, но через пару часов мы, не доезжая с километр до первой же появившейся деревни, остановились. Солдаты и слуги, до этого сидевшие в повозке, начали разбивать лагерь. Граф о чем-то поговорил с Таней и уехал. Пользуясь привилегией больного, я отошел в сторонку и бездельничал, наблюдая за суетой. Хотя суетой это выглядело для постороннего, неопытного взгляда. Люди двигались вроде бы без всякого смысла, в разные стороны, но уже через полчаса были готовы и палатка для отдыха, куда немедленно удалилась женская часть отряда, и костер, и несколько переносных столиков. Потом началась готовка обеда и прочее обустройство. Еще через пару часов появился и граф, рядом с ним катилась большая повозка, на которую успели поставить настил и клетку примерно двух метров по граням. Ребра были из грубо сколоченных брусков, а по периметру что-то вроде редкой оградки из штакетника. С одной стороны сделана дверка, закрепленная цепью с замком. Граф, повозка и выскочившая из палатки Таня сразу направились ко мне.

Граф с некоторым пренебрежением произнес:

— Баронесса, я выполнил свое обещание. Запирайте своего больного, и пойдемте обедать.

У меня и так от вида клетки настроение основательно испортилось, а тут еще такие слова… Я перестал «любоваться» клеткой и повернулся к графу. Наверное, мой вид ему подсказал, что я о нем думаю.

— И лучше забрать у него меч, а то как бы он не поранился во время приступа.

Мой меч отдать? Рука невольно легла на рукоять. Щас я тебе отдам… Не знаю, что у меня получится на этот раз, но презрительно улыбаться ты у меня перестанешь! Не смогу мечом, так хоть в мозгах поковыряюсь…

Граф заметил мое движение, улыбка застыла, но тут снова встряла Таня. Бросив взгляд на мои руки, она снова загородила меня.

— Вы хотите завершить дело разбойников — отобрать у человека последнее, что у него есть?

Лицо графа пошло пятнами.

— Я только беспокоился о его безопасности и безопасности моих людей!

— Тогда оставьте его в покое. Это будет самое лучшее, что вы можете сделать.

Граф поджал губы, коротко кивнул и ушел. Мы еще постояли, потом Таня отомкнула замок, открыла дверку, болтающуюся на кожаных петлях.

— Ну что, будешь пробовать свое новое жилище?

Я обошел вокруг клетки — почему-то она мне категорически не нравилась. Не могу объяснить чем, но не нравилась. Тане мои хождения быстро надоели.

— Ну, чего ты крутишь носом?

— Не нравится мне клетка.

— Будем просить другую? — устало вздохнула Таня.

— Да нет, но… ведь это клетка!

— Ты бы для начала проверил, не провалишься ли ты сквозь настил, а то, может, все эти разговоры зря.

Я осторожно потрогал решетку, но ничего не почувствовал — руки прошли сквозь дерево, не встречая сопротивления. Уже более смело взобрался на помост и вошел в клетку, походил по ней. А что, вроде и ничего. Сюда бы еще подушек побольше, пару рабынь с опахалами, и можно считать себя маленьким султаном. На всякий случай выпрыгнул сквозь штакетник и уже более смело снова забрался внутрь. Но настроение все-таки было не очень радостное — все-таки клетка есть клетка, даже если она меня и не может задержать.

Таня собралась уходить.

— Потерпи немного. Я дверку веревочкой завяжу, на бантик. Для тебя и эти стенки не препятствие, но так будет легче.

— Не надо веревочку, завяжи лучше своей ленточкой.

— Зачем?!

Я замялся:

— Когда мне станет совсем плохо, это будет мне напоминанием, что все это я делаю не просто так…

Таня долго молчала, разглядывая меня, потом сказала:

— Хорошо, Ваня.

Она выплела из волос красную ленточку и завязала дверку.

— Так лучше?

Я молча кивнул.

Вскоре в лагере начался обед, там оживленно стучали ложками. Насколько мне было видно, Таня сидела в хорошей компании вместе с другими девушками и графом. Отдельный столик, белая скатерть, красивая посуда. Ну в чистом виде пикник наших аристократов, как их показывают в кино. И про меня не забыли. Один из слуг притащил миску с каким-то варевом, кусок хлеба и ложку. Молчком сунул под дверку и ушел. Я покосился на еду, но даже не стал пытаться ее трогать. Есть я не хочу, так чего изображать цирк, хватаясь за ложку, которую все равно не можешь удержать? Только и оставалось, что таращиться по сторонам да прислушиваться к доносящимся голосам. От нечего делать пересчитал солдат — точно два десятка. От двух слуг они отличались только куртками из грубой кожи с нашитыми железными бляхами. Да еще более широкими поясами. У всех перевязи с мечами (или саблями?) через плечо. Никаких копий, как можно было ожидать. Было еще штук пять луков, но они висели в чехлах, прицепленных к седлам лошадей. Щитов я вообще не заметил, хотя они вполне могли быть сложены в грузовой повозке. На головах у всех кожаные шапочки. Ничего особенного, обычные мужики в грубой одежде. Правда, двигались они совсем не как деревенские — чувствовалась упругость и точность в движениях. Примерно через полчаса я вдруг решил для себя, что драться с ними мне не хотелось бы. И я кое-что могу, но против этих ребят… Да и граф вряд ли взял бы с собой в дорогу лохов. Средневековье здесь или нет, но мужики таскали мечи явно не для маскарада. Даже устроившись на обед, пару часовых все-таки выставили, хотя вроде чего такому отряду опасаться рядом с деревней?