Вендетта

— Кстати, о…

Значит, он обронил его здесь, у самой стены. Резец из белого кварца не поместился бы в кармане, поэтому Скай засунул его за пояс, словно кинжал. Затем юноша направил луч фонаря на стену. Из каштана вырастал пастуший посох — руна Иса.

— Тиццане еще предстоит начертать этот рисунок, — пробормотал он себе под нос.

Скай вдруг понял, что уже некоторое время просто стоит и смотрит на стену.

— Пора, — объявил он и, освещая фонариком путь, вышел из пещеры в ночь.

Дождь уже перестал, тучи разошлись, и Скаю показалось, что на востоке — примерно в том направлении, куда ему предстояло идти, — виднеется слабое свечение. Кашель немного утих, а свитер помог окончательно согреться.

«Два часа, — подумал Скай. — Примерно столько занял у меня путь сюда от мегалитов. Вниз, наверное, будет быстрее».

Но по мере того как он продвигался вперед, становилось все темнее. Мерцание на востоке не оправдало надежд, а облака, несущиеся прямо навстречу, обещали на сей раз не просто дождь. Впереди в землю били молнии, и все сокращался промежуток времени до раската грома. Скай ненавидел грозу с тех пор, как Сигурд использовал стихию и руны, чтобы отделить свою душу от тела.

Что-то творилось с пострадавшей рукой — будто электрические разряды пробегали по ней вверх-вниз. Но это не боль — пока что. И не ныла обожженная грудь. Но Скай знал: скоро он все почувствует.

Молнии, дождь, агония — все сплелось в единый миг. На одну секунду Скай увидел впереди щель в скале — туннель, который вел из мира Тиццаны в мир настоящего. Но уже в следующее мгновение проход исчез в ослепительной вспышке. Молния ударила так близко, что Ская отшвырнуло назад; волосы на голове встали дыбом. Воздух вокруг вибрировал от избытка электричества. Пророкотал гром. Скай упал на землю, выронил фонарик, и тот разбился вдребезги. Дождь неистово обрушивался с небес.

Юноше удалось как-то встать на ноги и, пошатываясь и оступаясь, продолжить путь по тропинке, освещаемой молниями. Впиваясь в ноги, колючки предупреждали Ская, когда он сходил с проторенной тропы. Вскоре он обнаружил, что находится в туннеле меж двух миров. Он стоял промокший насквозь, тяжело дыша и глядя назад — на бурю, пытавшуюся уничтожить его. Гроза постепенно уходила вверх по долине, в направлении горных вершин.

Как бы хотелось остаться здесь, в относительной безопасности, но Скай знал, что не может себе этого позволить, так же как не мог он дольше оставаться в пещере. В любой момент сознание покинет его.

Скай побрел дальше, вскрикивая от боли, когда поврежденная рука задевала стену туннеля. Наконец он выбрался наружу и, пройдя вдоль отвесной скалы, вышел на тропинку, спускавшуюся к дольмену. Было уже не так темно, но Скай поминутно оскальзывался на мокрой тропе.

Предрассветная дымка причудливо клубилась вокруг менгиров, смягчая их резкие очертания, превращая холодность камня во что-то теплое. Скай пристально посмотрел на них, закашлялся, моргнул, содрогнулся от холода, от боли и… Увидел, как из-за мегалита с вырезанным лицом выходит человек.

— Здравствуй, внучок, — улыбнулся Сигурд. — Как справляешься с тяжкими испытаниями?

— Нет! — воскликнул Скай.

Юноша, то и дело падая, бросился вниз по склону. Казалось, он слышит смех, обволакивающий со всех сторон, словно туман, — безумный, жестокий смех. А затем хохот прервался — так же внезапно, как и начался. Прервался волчьим воем.

Спотыкаясь, Скай пробежал мимо места, где спрятал мотороллер. На одно безумное мгновение мелькнула мысль вытащить его и помчаться прочь; что угодно, лишь бы убраться поскорее от этих менгиров; что угодно, только бы найти кого-нибудь, кто сможет помочь с чертовой рукой. Но Скай понимал: за рулем он не продержится и пятидесяти ярдов, а потому, пошатываясь, двигался вперед.

На шоссе два луча прорезали утренний туман. Земля под ногами теперь была ровной, и Скай побежал быстрее; кроме того, его гнало вперед отчаяние. Свет фар приближался с нарастающей скоростью. В любой момент машина может проскочить мимо — и тогда исчезнет последняя надежда. Много ли народу проезжает в пять утра мимо этих мегалитов?

— Остановись, — задыхаясь, проговорил Скай. — Пожалуйста! Остановись!

Он подбежал к шоссе. Автомобиль приближался, слышался рев двигателя. Другого выхода не оставалось — Скай упал прямо на проезжую часть.

Заскрежетали тормоза, отчаянно взвизгнули покрышки. Тяжелая машина заскользила по гравию. Один камешек подскочил и попал юноше в лицо.

«Забавно, — подумал Скай, — может, она думает, что я — Хасан-паша?»

Его окликнули, но он не понял ни слова. Кто-то коснулся его правого плеча, и Скай едва не заорал от пронзившей руку адской боли, но понял, что сознание через мгновение покинет его и это мгновение нужно использовать с большей пользой.

Когда неизвестный перевернул Ская, тот посмотрел на него и довольно отчетливо произнес:

— Маркагги.

ГЛАВА 16

НАЗАД

— Скай!

Этот голос! Так давно он желал услышать его! И вот наконец.

— Кристин?

— Да, Скай. Дорогой кузен, я здесь. Здесь? Но где же это «здесь»?

— Ты в больнице, Скай.

Больница? Как он попал сюда? Потом Скай вспомнил. Машина. Ужасная боль. Затем ничего. И вот он здесь. Ни машины, ни боли. И Кристин.

Наверное, он плачет. Возможно, слезы помогут разлепить веки.

— Ты пришла? Поехала так далеко? Ради меня?

— Конечно, Скай. Ради того, кого любишь, сделаешь и не такое.

Он мысленно согласился с кузиной. Разве сам он не приехал на Корсику из любви к ней?

— Я здесь, чтобы забрать тебя домой.

— Домой?

От этого слова по щеке скатилась слезинка, но глаза по-прежнему были словно склеенные.

— Да, Скай. Пора домой. Родители так беспокоятся о тебе.

— Мама! Папа!

— Да. Они соскучились, Скай. Как и я. Мы вместе столько пережили. Мы были замечательной командой.

— Были!

— И снова будем. Ты не должен проходить тяжкие испытания совсем один. У тебя есть я.

Тяжкие испытания? Кто-то произносил это словосочетание совсем недавно.

— Но Сигурд…

— Тише, Скай. Забудь о нем. Он всего лишь мертвый старик.

— Да. — Скай хотел увидеть ее, но по-прежнему не мог открыть глаз. — Если не считать того, что я поклялся освободить тебя от него.

— Знаю. Но в этом нет нужды. Я сама за себя отвечаю. Сама решаю, чего хочу.

Скай почувствовал, что она наклонилась ближе. Шепот проник в самое ухо.

— И я хочу тебя.

— Меня?

— Конечно. Вернись ко мне, и я избавлю тебя от боли. Помогу тебе в поисках. Старая команда — древний орден стеноходцев — воссоединилась. О, мы столько всего совершим!

— Совершим, Кристин?

Скай ощутил, как с век постепенно сходит засохшая корка. Появился яркий неоновый свет. Перед глазами замаячил неясный силуэт.

— Что сделаем?

— Да что угодно, Скай. Все. Потому что…

Глаза открылись. Очертания обрели плоть: на него, усмехаясь, глазел Сигурд. Но заговорил он голосом Кристин:

— Мы с тобой завоюем мир!

К лицу протянулась клешнеобразная рука с испещренными синими венами когтистыми пальцами. Он кричал, но не слышал собственного крика. И никак не мог отрыть глаза: когти крепко держали веки.

— Нет! — завопил Скай изо всей мочи. — Нет!

Раздался голос — не Сигурда, не Кристин. Скаю потребовалось некоторое время, чтобы понять: говорили по-французски. Ожидая увидеть нечто еще более ужасное, он заставил себя открыть глаза. Однако перед ним предстало лицо молодой женщины, на голове которой была белая шапочка.

— Bonjour, — поздоровалась медсестра. — Ça va?[29]

Скай попытался ответить, но закашлялся.

— Воды, — прокаркал он.

Шапочка исчезла из поля зрения, затем снова появилась. Сестра поднесла стакан к губам Ская, но допить до дна не позволила. Скай попросил воды на английском, и на английском же, с сильным акцентом, заговорила девушка.

29

Добрый день. Вы в порядке? (фр.)