Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 13

— Хорошо, продолжайте работать.

Трофимов умчался, а я снова вытащила все из сейфа и вернулась «к своим баранам». Больше меня никто не беспокоил, поэтому к часу ночи все было аккуратно прорисовано, подписано и сложено в стопку. А в тетрадь я записала, что основные материалы приведены на тридцати двух листах. Жаль только, что нет иголки, толстой нитки и печати, чтобы все это сброшюровать. Поэтому я просто сложила бумаги и тетрадь в папку, после чего папку тщательно завязала. Внизу на обложке проставила сегодняшнюю дату и расписалась. Уф! Теперь можно идти к наркому. А ведь устала, однако. Понятно, почему Вася так плачется из-за бумажной работы. Легче две тренировки в роте провести, что вот так несколько часов все записывать.

К счастью, Берия уже вернулся, поэтому я сразу вручила ему папку и села в ожидании. Он папку развязал и открыл. При этом листы чуть не выпали. Берия поморщился, но ничего не сказал, а стал все внимательно просматривать. Спустя несколько минут он поднял на меня взгляд и заговорил:

— Вы проделали хорошую работу, товарищ Северова. Такое представление материала заметно облегчает понимание. Официально вам сообщаю, что все эти и другие материалы вы можете без дополнительного разрешения предоставлять товарищу Кобе. А то он жалуется, что вы ему не доверяете.

— Товарищ Берия. По телефону я никому вообще ничего секретного говорить не буду. Даже товарищу Кобе, то есть товарищу Сталину. В мое время телефон стал одним из самых ненадежных с точки зрения секретности средств связи.

— Хорошо, я вас понимаю. Теперь идите к Трофимову, возьмите у него все необходимое для прошивки листов. После того как приведете содержимое папки в надлежащий вид, принесете ее мне и можете идти отдыхать.

Минут за двадцать я выполнила все необходимые манипуляции и вернула папку Берии. Он отпустил меня с миром, но по дороге на выход меня перехватил Трофимов:

— Анна Петровна. Понимаю, что у вас было много работы, но вынужден напомнить про отчет. Вам товарищ Берия когда сказал прийти?

— К 11:00.

— Значит, приходите к 10:00 и в том же кабинете напишите отчет. Часа вам хватит?

— Конечно хватит.

— Договорились. Жду вас с отчетом. Теперь не забудьте все сдать в режимный отдел.

И ведь действительно забыла. Умница майор, напомнил. Я сдала все ключи и печать секретчику, расписалась в журнале и двинула домой. Вот только перед тем, как свернуть в переулок, спохватилась, что я все еще в платье. Пришлось продолжить путь — хорошо еще, что недалеко. В ателье с сожалением сдала платье, туфли и сумочку и получила назад свою форму. Конечно, при моей и Васиной зарплате я вполне могла себе позволить купить этот комплект, но что я с ним буду делать в Гродно через три-четыре недели? Подарить какому-нибудь немецкому офицеру для его фрау? Фигушки. Поэтому оделась в форму и, вздыхая о несбыточном, поплелась по ночной улице на квартиру. Там механически пожевала кое-что из оставленного кухаркой, думая о том, что я почти сутки на ногах. А потом улеглась спать с нехорошим чувством, что вчера были еще ягодки, а вот что будет сегодня?..

Глава 8

Утро, вопреки ожиданию, началось вполне нормально. Я даже почти выспалась, несмотря на то что легла в третьем часу ночи. Спокойно позавтракала и не спеша пошла на работу. Вошла в здание наркомата без десяти десять и сразу направилась в секретный отдел. Там получила ключи от «своего кабинета» и потопала на третий этаж. Поднимаясь по лестнице, столкнулась с Трофимовым.

— Доброе утро, Анна Петровна. У вас все в порядке?

— Доброе утро, товарищ майор. Все в норме, иду вот писать отчет.

— Очень хорошо. Я сейчас закончил суточное дежурство и иду домой. Свой отчет положите в папку и сдайте моему заместителю. Он будет сидеть в приемной товарища Берии. Все понятно?

— Так точно, все понятно.

— Замечательно. Счастливо оставаться.

Трофимов пошел вниз, а я продолжила путь наверх.

В кабинете все было точно в том состоянии, как я оставила вчера. Правда, пыли не заметила. Значит, успели убрать. Ну и хорошо. Могу спокойно работать — никто не помешает. Усевшись за стол, вытащила из ящика бумагу и приступила. Вот что значит хорошая самописка. Не только не посадила ни одной кляксы, но, кажется, не сделала ни единой ошибки. И на все про все ушло около тридцати минут. Еще раз пробежала написанное глазами — вроде в норме. Из другого ящика вытащила картонную папку-скоросшиватель. Заглянула еще в один ящик — а там дырокол. Вообще отлично. Подшила все листы в папку, справа сверху на папке поставила гриф «СС». Не знаю, имею ли я на это право, но решила, что хуже не будет. Вот только что нужно написать на обложке?.. Решила ничего не писать. В крайнем случае сам Трофимов напишет. Взяла папку и двинулась на второй этаж.

Около кабинета Берии за столом сидел незнакомый капитан.

— Товарищ Северова?

— Так точно. Вот принесла отчет.

— Хорошо, давайте мне и садитесь, подождите.

Он взял отчет, карандашом пометил на нем время — 10:44 — и положил отчет в стол. Я скромненько уселась на стул в сторонке. Ждать пришлось долго. Какие-то люди входили и выходили. И только минут через сорок капитан, выйдя от Берии, пригласил меня войти.

— Здравствуйте, Анна Петровна.

— Здравствуйте, товарищ Берия.

— Вот возьмите эти материалы. — Берия протянул мне тоненькую папку с уже знакомым грифом «ОГВ» и продолжил: — Внимательно все прочитайте и через тридцать минут возвращайтесь сюда.

Я взяла папку и вернулась в свой кабинет. Там открыла папку и очень удивилась. В ней лежали листы с картинками, очень похожими на те, что я рисовала сегодня ночью. Только тексты в рисунках были не рукописные, а напечатанные на машинке. И, присмотревшись внимательно, я заметила, что это был не первый экземпляр. Можно было сделать вывод, что все мои записи были перепечатаны и скомпонованы точно так же, как это сделала я. Стоп! Так же, но не совсем! Некоторые фрагменты моего оригинального текста отсутствовали. В частности, не было фрагмента о репрессиях. Значит, текст не просто перепечатали, а еще и тщательно отредактировали. Ну что же, будем читать.

Я внимательно прочитала все бумаги. Отметила, что общая концепция осталась нетронутой, но убраны все моменты, касающиеся действия или бездействия товарища Сталина. При этом перечисление всех недоработок военных с моими пометками осталось на месте. Хронология вообще вся сохранилась. Интересно, кто же это редактировал и почему все напечатали в нескольких экземплярах? А что гадать. Через несколько минут узнаю. Аккуратно все собрала, завязала тесемки и вернулась в приемную Берии. Капитан, увидев меня, тут же встал и зашел в кабинет. Буквально через минуту он вышел и пригласил пройти меня.

— Слушаю вас, товарищ Северова. Есть замечания, дополнения?

— Дополнений нет, товарищ Берия. Только тут не все материалы из моего отчета.

— Я знаю. Оригинал находится в другой папке. Теперь слушайте — до семнадцати часов вы свободны. В 17:00 жду вас здесь. Идите.

Я повернулась и вышла. Интересно, что будет в семнадцать часов?

Ну и что теперь делать? Сейчас около полудня. Значит, у меня есть пять часов. Из них минут сорок надо отвести на обед — кто знает, что и как потом будет, а то застряну, как сегодня, до ночи — и ку-ку. Вообще-то можно было бы заняться моими проблемами: найти консультанта по старинному оружию, само оружие в каких-либо музеях, в библиотеках пошарить, в конце концов. Но без Трофимова я в Москве сороковых годов не сориентируюсь. А метро только еще зарождается. Хотя стоп! От «Сокольников до Парка на метро».[4] Это означает, что метро до Библиотеки имени Ленина уже ходит. А ехать отсюда, насколько я помню, всего две остановки.

Я решительно подошла к капитану, который только что вышел от Берии и уселся за стол.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться.

— Слушаю вас, товарищ Северова.

4

Строки из известной песни конца 30-х годов, исполнявшейся Леонидом Утесовым.