Порученец Жукова

— О каких бумагах идет речь — я знаю, но совершенно не представляю, что в них.

— Об их содержании даже в этой столовой говорить не будем. Скажу только, что за ними и их хозяином давно охотились наши люди. Хозяина поймали, но он в последний момент успел покончить с собой. Нам досталась только его коллекция охотничьего оружия, — ой, чувствую, что не вся коллекция, — ну, Трофим, погоди! — и шифр к его записям. А вот самих записей при нем не оказалось. И представьте себе, что я почувствовал, когда узнал, что самый молодой сотрудник моего наркомата на ровном месте сумел найти то, что больше года искало по всей Белоруссии и за ее пределами целое подразделение Иностранного отдела НКГБ. Я в связи с этим написал на вас представление, которое сейчас находится у товарища Берии.

Хм. Интересно. Берия мне ничего такого не говорил. Впрочем, может быть, еще скажет. А пока пора закругляться — у меня еще куча работы.

— Спасибо, товарищ Цанава. А сейчас извините. Я выполняю срочное задание товарища Берии и должна идти работать.

— Идите, Анна Петровна. Рад был с вами познакомиться. Впрочем, нам вместе еще работать и работать.

Тут я немного не сдержалась, и решила все-таки сразу расставить все точки над «i». Я наклонилась и негромко ему сказала:

— Товарищ Цанава. Вы можете полностью на меня положиться. Я с максимальным старанием выполню все ваши приказы, кроме одного.

Он серьезно посмотрел на меня и так же негромко произнес в ответ:

— Хорошо. Договорились. Так и будем работать в дальнейшем.

Уф! Кажется, пронесло. В таких делах главное — не пережать. Он понял, что я вполне удовлетворена его словами и не собираюсь под него копать. Это для него важно, так как мои связи в Москве ему неизвестны. А я вывела Васю из-под удара. Тоже хорошо.

Я быстренько потопала к себе на третий этаж, думая о только что закончившемся разговоре. И чего этому Цанаве не хватает? Видный мужик, возраст еще вполне, положение — о-го-го. Да на него бабы должны вешаться гроздьями, а он вместо того, чтобы спокойно выбирать, ищет себе на одно место приключений. Дойдя тем временем до кабинета и выполнив все положенные манипуляции, начиная с проверки целостности печати на сейфе, я продолжила составление бумаги.

Прежде всего, я решила выписать на листе, используемом в качестве разделителя, систему обозначений. Информация из учебников будет помечаться буквой «У», из книг — буквой «К», а сведения, полученные от знакомых, — буквой «3». При этом напротив тех данных, с которыми я была согласна, буду ставить плюс, напротив сомнительных — вопросительный знак, а напротив тех, которые считаю чушью, — знак минус. После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Я вписывала разные сведения, не особо заботясь о категории, а потом размечала. Вы скажете, что так их будет труднее читать. Согласна, зато так намного легче писать. А если кто-либо из руководства решит, что приведенная тут информация заслуживает внимания, то пусть велят перепечатать нужные места или весь текст целиком уже в упорядоченном виде. Эх, как все-таки плохо без компа с «Вордом»!

Глава 7

Итак, к причинам неудач я отнесла: репрессии командного состава (знак вопроса и минус), неготовность армии — тут будут дополнительные градации, потому что армия, конечно, готовится, вот только явно недостаточно (сразу плюс, минус и вопрос), неверие товарища Сталина в нападение Германии на СССР (твердый минус). Далее пошли: недостаточная компетентность командиров всех рангов (увы, но твердый плюс), плохие средства связи (тоже плюс), неправильная деятельность Генштаба, не выработавшего нужные доктрины ведения войны (плюс и вопрос). Так, мало-помалу, набралось более десятка страниц текста. Я подумала над этими страницами и решила для большей наглядности изобразить все графически. Тут самое правильное было бы подготовить презентацию, но опять облом. Приходится исходить из того, что есть. Поэтому вытащила из стола стопку листов, каждый лист пронумеровала (чтобы меньше придирались по поводу секретности) и стала рисовать на них прямоугольники с текстом, а стрелками отображать взаимосвязи различных проблем. Например, плохая связь обусловливает проблемы с управлением, а недостаточная подготовка солдат ведет к большим потерям.

Кинула взгляд на часы — ого, уже двадцать три часа, а работы еще часа на три. Но делать нечего — задание должно быть выполнено. Тут мою увлеченную работу прервал телефонный звонок. Интересно, кому это не спится? Посмотрела — мамочки, а ведь это звонит правительственный телефон. Как положено, сняла трубку и доложила:

— Слушаю, Северова.

— Здравствуйте, товарищ Маша.

Интересно, голос незнакомый с каким-то небольшим акцентом. А как отвечать? Не придумав ничего лучше, я брякнула в ответ:

— Здравствуйте, но я не Маша, а Аня.

И только теперь сообразила, что человек на том конце провода знает, что написано на обложке тетради с грозным сокращением «ОГВ».

— Хорошо, здравствуйте, товарищ Аня. Я хотел бы узнать, как продвигается ваша работа с заполнением тетради.

— Извините, товарищ… — Тут я сделала паузу, потому что не знала, как нужно обращаться к собеседнику. Он это понял и, после небольшой заминки, сказал:

— Называйте меня товарищ Коба.

Эту фамилию я уже слышала, только, убей бог, не помню где.

— Извините, товарищ Коба. Я в данный момент выполняю работу, которую мне поручил товарищ Берия. И отчитываться имею право только перед ним или перед тем, кого он мне назовет лично. Но в любом случае по телефону, даже по правительственному, я не могу ничего сказать.

— Я звонил товарищу Берии, но его нет на месте, и сказали, что будет только через час. А мне важно знать, когда все будет готово.

— Очень сожалею, товарищ Коба, но инструкции для того и пишут, чтобы их выполняли. Впрочем, вы можете позвонить майору Трофимову. Его я знаю, и если он вас отрекомендует как человека с достаточными полномочиями, то некоторую информацию я вам дам.

— Спасибо, товарищ Аня. Тогда у меня к вам есть другой вопрос — зачем вы побили товарища Цанаву? Он что, вас обидел?

Вот это да! Воистину скорость стука намного превышает скорость звука. Интересно, уже все правительство знает о нашем ужине или только этот Коба?

— Товарищ Коба, у вас неверная информация. На самом деле все было наоборот.

— Не понял вас. Что, не вы били, а он вас бил?

— Нет, товарищ Коба. Просто мы ужинали с товарищем Цанавой за одним столиком, и он подавился. А я знаю только один способ выручить подавившегося человека — сильно стукнуть ему пару раз по спине, что и сделала. А так с товарищем Цанавой у нас вполне нормальные рабочие отношения.

— Это хорошо, спасибо за разъяснения. Продолжайте работать, товарищ Аня-Маша. Не буду вам мешать.

И телефон отключился. Фу, можно работать дальше, но все-таки с кем же я говорила? Я продолжила мои зарисовки и записи. Но минуты через три раздался стук в дверь.

— Анна Петровна, это Трофимов. Мне нужно с вами срочно поговорить.

— Подождите, пожалуйста, товарищ майор. Только уберу бумаги.

С этими словами я моментально запихнула все в сейф, похвалив себя за предусмотрительность, так как сейф держала открытым. Заперев сейф, подошла к двери и открыла. Трофимов бросил взгляд внутрь, убедился, что мой стол чист, и вошел.

— Мне сейчас звонил сам товарищ Сталин и просил узнать у вас, когда будут готовы ваши материалы. Они нужны ему к девяти часам утра.

Ну я и дура! Только сейчас вспомнила, кто такой Коба. Это же была подпольная кличка товарища Сталина. Да, опять вляпалась. Но кажется, он не рассердился. Впрочем, по телефону я даже ему ничего не стала бы рассказывать. Может, в этом времени хороших прослушек еще нет, но я-то знаю, что по телефону говорить ничего важного нельзя. А Трофимов, пока я думала, нетерпеливо ждал ответа.

— Товарищ майор. Можете доложить товарищу Сталину, что к двум часам ночи я все закончу и вручу бумаги лично товарищу Берии. А если он к этому времени не вернется, то буду ждать около его кабинета. Эти бумаги я не могу передать даже вам, поскольку у вас нет для них допуска.