Страница 8 из 12
— Что, за девяносто миллионов только яму выкопали — и все?
— Да. Кое-кто поинтересовался сметой, так они даже гвозди в Лондоне закупали. И никаких вопросов нету ни у кого!
— Ну, так меры же приняты.
— Какие?
— Поменяли же начальника федерального округа!
— Это было до него, это было во времена Примакова… Вернемся в 87-й. Тогда еще под Уфой поезд взорвался, помнишь? Там была утечка газа из магистрали. Газ в низину натек. Шел поезд, кто-то хабарик в окно выкинул — и взрыв, сотни людей погибли.
— Какие-то знаки нам давались, что сворачивается все.
— Я не сторонник символы какие-то выводить, но видно было, что загибается все… Смердел Совок со страшной силой… Из великой державы начал уже превращаться в посмешище всемирное. Они и сейчас не видят этого, бюджетные работники, в функции которых входило гордиться великой страной. Совок сдыхал долго, так что нам из года в год, в каждой главе приходится об этом говорить. А сдох бы он в один день, как в Чехословакии! Сразу б все стало ясно: Гавел — президент, а вы, коммунисты, сидите спокойно, если не хотите получить по физиономии, и устраивайтесь слесарями. Вот тут и вакансия, кстати, образовалась — Дубчек же слесарем двадцать лет был, после Пражской весны, пока его председателем парламента не забрали. А наш Совок долго б еще помирал, если б эти дурачки ГКЧП не придумали в 91-м году. А как придумали, тут и кончился Совок!
— Быстро, видимо, было нельзя. Ведь даже мы к нему серьезно относились. Мы хихикали, но на демонстрации не ходили ведь.
— Ну почему, я на какие-то митинги ходил.
— Мы ходили, когда все ходили. А я про другие времена. Помнишь, диссиденты вышли на Красную площадь…
— Я о другом. Сидели аналитики в ЦК КПСС — Боря Федоров, Игорь Малашенко… Бегло говорили по-английски… И Примаков сидел в институте экономики… Ну, придумали б что-нибудь! Тоже мне, аналитики… Мне денег жалко! За эти пять лет, пока они сдыхали, коммуняки, сколько ж они на Западе денег позанимали — и пустили на ветер! Мы до сих пор по их долгам расплатиться не можем. А если б сразу сказали: все кончено, мы пошли — то это все значительно меньшей кровью далось бы. Ну, в том же 87-м году сдали б дела и разошлись по домам, устроились слесарями трудиться! Знаешь, сколько денег мы бы тогда сберегли! Если б эти… во главе с покойничком Павловым не наделали долгов! Если б Гайдар пришел на пять лет раньше! Тогда не развалили бы бюджетную систему, не раскрутилась инфляция, не было б этой конфискационной реформы, когда вклады граждан аннулировали…
— Да все равно б своровали бабки!
— Да перестань ты! Таких бабок, которые они профукали, в России никогда не воровали! И сейчас таких не воруют! Одна программа «Буран» несколько десятков миллиардов стоила!
— А, это русский Shuttle?
— Да. И чем она закончилась, эта программа? Десять миллиардов долларов вылетели, как из ружья! Один раз запустили этот «Буран» без космонавта — и все. Ну зачем это нужно было?!
— Так ответ же американцам!
— А вы меня спросите, налогоплательщика! Согласен я таким образом отвечать американцам — чтоб один раз запустить и на этом закончить — или нет?
— Понты дороже денег!
— Это когда не свое тратят. А мне дороже деньги, чем понты.
— Вот ты, Алик, говоришь: «Если бы Гайдар пришел в 87-м…» А он не мог. Он тогда другим был увлечен. Он, наоборот, именно в 87-м году начал работать в «Правде» и в журнале «Коммунист».
— Будучи коммунистом, да… Будучи коммунистом… Но вот если бы у нас сразу после ГКЧП, на волне демократической приняли нормальные законы, как это было сделано во всех странах Восточной Европы, в частности закон о запрете на профессию, — то Гайдар, Чубайс, Шахрай, Боря Федоров — они бы не смогли работать в правительстве. Потому что они были коммунистами!
— Раз Гайдар в «Правду» пошел, значит, считал, что это надолго! Иначе бы на хера было связываться? Позориться? Видно, не на год шел, не на два, а всерьез… Вот в Германии после войны хотя и был запретна профессии, все равно многие нацисты продолжали работать на государство.
— Ну, там же зам Канариса — Гелен, замначальника разведки вермахта, работал после войны в разведке, в ФРГ. И ничего!
— О чем это говорит? О том, что не напасешься людей! Кадров нормальных нигде и никогда не хватает! Их же всего два-три процента активного населения. Естественно, при фашистах или при коммунистах такие люди — члены партии. Или цеховики. Ну, подвести их под запрет — так и что ж, брать на ключевые должности заведомый второй сорт?
Я давно уже придумал, что надо к товарищам применить замечательный принцип — чтоб каждому воздавалось по его вере. К примеру, приходят диссиденты со своей партией регистрироваться в Минюст. «Так-так, — говорят им, — а ну-ка, чего вы раньше декларировали, как себя с политическими противниками вели? Нормально, по понятиям? Ладно, тогда идите, работайте. А вы кто? Коммунисты? А как вы утверждались на политической арене? Расстреливали противников и — по зонам их, по психушкам? Замечательно… Значит, тогда вы на первый-второй рассчитать и вперед — четные в Кащенко, нечетные на Колыму. И скажите спасибо, что к стенке вас не ставят…» Или идут коммунисты на выборы. Их по пути останавливают: «Вы что, с ума сошли? Да когда ж это было, чтоб коммунисты, будучи у власти, пускали на выборы политических противников? И честно считали их голоса? Идите отсюда, если вы порядочные люди… Ну, какие вам такие выборы?!» Еще одна мера: дать им всем срока, пусть условно, и принудительно по 25 или даже лучше 33 процента от зарплаты взыскивать с них в доход государства пожизненно. Ну, хоть как-то, хоть частично восстановить справедливость… По-моему, это было бы и красиво, и гуманно.
Кох: — Но даже если их и один процент, так кто-то активничал за режим, а кто-то — против режима! Протест бывает разный. Например, Сахаров и Солженицын протестовали открыто. А были люди другого плана — цеховики, как ты правильно заметил. Они разлагали систему с другой стороны, с другого конца булку жрали. Они создавали основы частнособственнических отношений, они, допустим, приезжали в Сочи с бабками — и все телки были ихние…
— Красивая игра слов — «бабки — телки».
— Телки — они формально комсомолки, в школу ходят, но у них другая, некоммунистическая система ценностей: «ГАЗ-24» с ветерком, Дагомыс, ресторан, пляж, шампанское в ведерке… Понимаешь?
Кто больше разлагал строй: цеховики, которых были сотни и тысячи, — или Сахаров с Солженицыным, которых были единицы? А еще были многие тысячи фарцовщиков, которые тоже разлагали… Я не говорю тут о директорах промтоварных баз — они как раз олицетворяли собой социализм. А вот фарца и цеховики — это капитализм!
— Тебя послушать, так диссиденты получаются мудаки в этой системе?
— Нет!
— Но бабки же они не делали! Капитализм не строили!
— Но они защищали другие вещи — не капитализм, а демократию! Защищали несоциалистические ценности! А директор базы, начальник жэка и секретарь обкома — социалистические. Значит, эти валютчики стояли за ценности свободного демократического общества. Они тоже входят в эти два-три процента! Но вторая половина этих двух процентов активного и предприимчивого населения почему-то не хочет управлять собой… И допускает, чтоб ею руководила та половина, которая коммунисты. Люди, которые в жизни гвоздя не забили. Они никогда не зарабатывали деньги, они всю жизнь сидели на бюджете!
— Вообще психологическая наука учит нас, что во всяком коллективе его неформальный лидер далеко не самый умный человек, зачастую наоборот — ниже среднего по интеллекту.
— Не понял, еще раз.
— Повторяю для крупных руководителей… (Свинаренко повторяет).
Комментарий Свинаренко
«Очень часто у лидеров уровень умственного развития ниже среднего для данной группы. Человек с более высоким уровнем умственного развития более чувствителен к значимым факторам окружающей среды и, принимая решение, учитывает множество различных моментов. Человек интеллектуально менее развитый, но практичный, может принять решение, опираясь на малое количество факторов и не исчерпав всей имеющейся информации. Таким образом, он обеспечивает — и это особенно важно — чувство безопасности и стабильности другим членам группы, которые могут быть более нервными или беспокойными. Обеспечивая эмоциональную стабильность, лидер стремится окружить себя людьми, которые нуждаются в его руководстве и на которых он может положиться. Такое положение, по-видимому, имеет место в политических группировках, других кликах, а также шайках».