Цивилизация Древней Греции

Зачастую молитву сопровождает жертвоприношение. Разве это не естественно — заручиться благосклонностью могущественного существа, преподнеся ему дар? Не следует всегда интерпретировать этот поступок как акт обмена, в соответствии с чисто юридической концепцией, выраженной латинской поговоркой do ut des, «даю, чтобы и ты мне дал». Во многих обрядах жертвоприношения этого вообще нет, о чем свидетельствует надпись на статуе, сделанная афинянином в VI веке, который просто сказал богине: «Позволишь ли ты посвятить тебе другую?». Но, как правило, речь идет о простом материальном выражении своего почтения или благодарности по отношению к божеству. Дар может быть случайным, как, например, скромные приношения верующих в сельских святилищах: фрукты, пучки колосьев, несколько цветков, лепешки, шкура животного. Эти знаки народного почитания впоследствии вдохновили эллинистических поэтов, наперегонки сочинявших эпиграммы в форме литературных упражнений: «Прими в знак благодарности, Лафира [имя Артемиды], от нищего бродяги Леонида, голодающего бедняка, кусок масляной лепешки, эту оливку (сокровище!), зеленый свежий фиговый листок; возьми еще пять ягод винограда, взятые с прекрасной грозди, госпожа, и возлияние со дна моего кувшина! Ты излечила меня от болезни, избавь же меня от нищеты, которая меня так мучит, и принесу тебе я в дар ягненка!» То, что для Леонида из Тарента в III веке было не более чем забавой образованного александрийца, на протяжении веков являлось символом простого и искреннего почитания для греческого крестьянина.

Помимо случайных жертвоприношений были жертвы, предписанные обрядами: например, возлияния, которые необходимо было совершать, согласно светам Гесиода, каждое утро и каждый вечер, проливая на землю несколько капель вина. Подобным образом поступали во время принятия пищи: так бог получал свою особую часть напитка, веселившего человеческое сердце. Другие жертвоприношения отражали локальные традиции, которым народ долгое время оставался верен: Павсаний отмечает, что еще с его времен «народ Лилеи (город в Фокиде) в течение нескольких определенных дней бросал в истоки Кефиса (река в Фокиде и Беотии) лепешки и другие традиционные дары». По народным представлениям, как сообщается в «Описании Эллады», эти лепешки после загадочного маршрута оказывались в Кастальском источнике в Дельфах.

В других случаях божествам предлагались драгоценные предметы, а не пища. Часто преподносили дары в виде одежды: разве не нужно статуям одеваться? Вот почему Гекуба из Трои возлагает самое красивое свое покрывало на колени Афины, которой она молилась. Самым торжественным среди афинских праздников были Великие Панафинеи, когда каждые четыре года богиня получала пеплос, который для нее вручную ткали эргастины, юные девы из самых знатных семейств Аттики, по рисункам лучших мастеров, изображавшим богов с титанами. На ионическом фризе Парфенона мы видим, что весь полис участвует в приношении. Так образуются священные сокровищницы, состоящие из общественных и частных даров: одежда, оружие, посуда из драгоценных металлов, украшения, слитки и монеты из золота и серебра, разнообразные предметы, которые верующие посвящали божествам. Они помещались в храмах или специальных строениях, называвшихся сокровищницами: они, как правило, были небольших размеров и напоминали часовни, но без культовой статуи внутри. Жрецы и магистраты хранили эти сокровища и были ответственны за них не только перед богом, но и в глазах сограждан, перед которыми они отчитывались после сложения с себя полномочий. Так появлялись интереснейшие эпиграфические документы — священные описи, в которых перечислялись дары с указанием их основных признаков и веса: в особых случаях, например в Делосе, таких текстов сохранилось большое количество, что позволяет изучить жизнь храма сквозь призму хранения и пополнения его коллекций.

Множество этих даров были сделаны ex-voto[21]: они должны были выражать благодарность верующих богам за оказанную помощь. Здесь руководствовались не принципом do ut des, а желанием выразить признательность, причина которой зачастую указывалась в надписи, сопровождавшей этот дар. Богатые граждане посвящали статуи, люди попроще — скромные статуэтки из терракоты. Нередко на простых сосудах из глины неумелой рукой поверх лака выводилось имя божества. В святилище бога-врачевателя Асклепия оставляли скульптурное изображение части тела или органа, которые исцелил бог. В других случаях на дощечке или на камне изображалось само спасительное вмешательство Асклепия: с IV века число этих даров увеличилось с развитием культа в Эпидавре. Другие приношения ex-voto напоминали об атлетических или военных подвигах. Крупные святилища Олимпии или Дельф изобиловали статуэтками атлетов-победителей, которых Павсаний с готовностью перечисляет: надписи, которые он переписал с их подставок, иногда обнаруживались в ходе раскопок, подтверждая добросовестность и правдивость «Описания Эллады».

Согласно обычаю, божеству отдавалась десятая часть прибавочного продукта от охоты или рыбалки, торговли или военных трофеев. Геродот сообщает о множестве таких посвящений, например о даре, сделанном самосцем Колайосом, торговцем VII века, который разбогател в Испании, стране олова, и по возвращении посвятил в храм Геры своего родного города огромный бронзовый кратер, украшенный головами грифонов, — этот тип сосудов стал известен в настоящее время благодаря археологическим раскопкам. Позднее, в конце VI века, изобретатель Мандрокл, также родом с острова Самоса, получил от Дария великолепные подарки за умело возведенный понтонный мост через Босфор для прохода по нему персидской армии, направлявшейся в Скифию: после этого Мандрокл написал картину, которая изображала Дария, наблюдавшего, как его армия переходит по мосту, и посвятил ее в самосский храм Геры с надписью, текст которой сохранил для нас Геродот. Таким образом, эти дары были лишь символом почтительного отношения к божеству и при этом льстили дарителю, который напоминал о своих героических поступках потомкам.

В коллективе эти чувства были не менее сильны, чем у отдельных людей. Павсаний пишет о приношении жителей Керкиры в Дельфах, которое датируется первой половиной V века и которое было очень характерным для религиозного поведения греческого полиса той эпохи: «У входа в святилище стоял бронзовый бык, произведение Феопропа из Эгины, преподнесенное жителями Керкиры. О нем рассказывали, что в Керкире бык, оторвавшийся от стада, спускался с пастбища к морю и мычал у взморья. Поскольку это повторялось ежедневно, погонщик пришел к морю и заметил там неисчислимое множество тунцов. Он сообщил об этом жителям города, которые тщетно пытались поймать этих тунцов. Тогда они обратились за советом к Дельфийскому оракулу, принесли в жертву Посейдону быка, и, как только жертвоприношение было завершено, они поймали рыбу. Вместе с десятой частью улова они посвятили дары в Олимпии и Дельфах».

При той важности, которую имела война в греческом мире, не удивительно, что среди вотивных приношений от полисов самыми многочисленными были те, что относились к военным подвигам. Греческие государства не просто праздновали свои победы, преподнося дары в национальные святилища, — они стремились увековечить их своими приношениями в панэллинские храмы, где вся Греция могла их лицезреть. Здесь в акте благодарности по отношению к божеству огромную роль играло человеческое тщеславие. Невозможно сосчитать посвящений по поводу греко-персидских войн. Афиняне принесли Аполлону в Дельфы трофеи, доставшиеся от побежденных при Марафоне персов, — они были собраны на платформе, примыкавшей к южной стене сокровищницы. В Дельфах также были установлены еще одно приношение ex voto от афинян в честь Марафона и в память о персидских поражениях (у входа в то же святилище), посвятительные дары от Кариста, эвбейского города, и от Платей, столб, украшенный золотыми звездами от жителей Эгины, и два общих дара от полисов, объединенных в союз, — Аполлон, держащий нос корабля в память о победе при Саламине, и треножник на бронзовой колонне в честь победы при Платеях. Эта бронзовая колонна из трех сплетенных змей, частично сохранилась в Константинополе, куда она была перевезена Константином. На ней написаны названия тридцати одного города, участвовавших в посвящении.